Альянс бунта (ЛП)

— Просто выкладывай уже. Ты сказала, что пришла сюда, чтобы что-то мне сказать. Так говори.
Она обиженно надувает губ.
— Нет.
— Мерси!
— Как только я тебе скажу, ты меня выгонишь.
— И что?
— А сейчас середина ночи, если ты не заметил. И я не какая-то надоедливая собака. Ты не можешь вот так просто использовать меня, а потом выбросить на обочину. Большинство братьев хотели бы провести время со своей сестрой после того, как не виделись с ней несколько месяцев.
— Большинству братьев не приходится иметь дело с сестрами, врывающимися к ним в спальню, когда они трахают свою подружку, — выпаливает Рэн. — Большинству братьев не приходится мириться с тем, что их сестры стоят там и наблюдают, пока они не кончат!
Мерси издает разочарованный звук, открывая рот и вскидывая руки.
— Что хуже, Рэн? Прерывать парня во время траха и оставить его с синими яйцами или позволить ему закончить начатое? Кстати, тебе нужно немного подзагореть. У тебя такие белые ягодицы.
Наполненные злобой, глаза Рэна сужаются до щелочек.
— Ты — мерзкое человеческое существо.
— Может, уже согласимся, что я поступила правильно, позволив тебе закончить кувыркаться с Элоди Стиллуотер? Просто посмотри на себя сейчас. У тебя отвратительное настроение. Ты был бы еще более сварливым, если бы не…
— Не заканчивай это предложение! Ради всего святого! — Лицо Рэна приобрело тот же пепельный, восковой цвет, что и у Чейз ранее. — Тебе вообще не следовало находиться в моей гребаной спальне!
— Я не была в твоей комнате. Ты оставил дверь открытой. Я просто имела несчастье увидеть, что там происходит, как только оказалась на лестничной площадке.
— Я не могу это есть, — угрюмо говорит Чейз, вертя ложкой в курином супе с лапшой, который я для нее разогрел. Не могу сказать, что виню ее — он из кладовки, из пакета с густой жижей, которая пахла очень подозрительно даже для моего носа, когда я высыпал ее в кастрюлю.
Я забираю миску, наклоняюсь, чтобы поцеловать Чейз в макушку, а затем пересекаю кухню, чтобы вылить месиво в раковину.
Рэн и Мерси продолжают злобно смотреть друг на друга, не отводя взгляда.
— В городе полно гостиниц, — шипит Рэн.
— Нет, не полно, — возражает Мерси.
— Ты можешь переночевать в «Косгроуве». В офисе есть раскладушка, на которой Пит спит, когда слишком пьян, чтобы ехать домой. Тебе там не должно быть слишком неуютно.
— А что, если Пит окажется на этой раскладушке, когда я туда приеду?
— Уверен, он не будет возражать разделить ее с тобой, Мерс, — говорит он, его голос сочится ядом.
— Стоп! — Элоди до сих пор молчала, но, видимо, больше не может сдерживаться. — Мерси, конечно, Рэн не выгонит тебя посреди ночи. Рэн, ты не выгонишь ее. Ты можешь спать на диване в гостиной.
— Пфф. Я не сплю на диванах, Новенькая.
— Господи Иисусе. Какой же ты, блядь, ребенок, — говорит Рэн. — Ты ведешь себя как стерва по отношению к единственному человеку, который на самом деле пытается быть с тобой милой, Мерси. Единственному человеку, которому точно не должна грубить, если хочешь заслужить мое расположение…
— Ха! Мне плевать на твое расположение. Я…
А что, если это близнецы?
Холодный, нервный пот выступает по всему телу.
Что, если… это чертовы близнецы?
Что, если Чейз так чертовски больна, потому что ходит с двумя моими отпрысками в животе? Две уменьшенные версии меня? Боже мой. Срань господня. У меня так сдавило грудь. Почему, черт возьми, у меня так сдавило грудь? Я сажусь рядом с Чейз, не обращая внимания на мелочную перебранку Джейкоби, заглушаемую стуком пульса в ушах. Чейз уже смотрит на меня, когда я переключаю свое внимание на нее.
— Тебе уже делали УЗИ? — спрашиваю я, мастерски выравнивая голос.
Она качает головой.
— Я не… я не могла…
— Мы запишем тебя первым делом с утра.
— У нас даже не было возможности как следует все обсудить, — шепчет она. — Какой смысл в УЗИ, если…
— Мы запишем тебя на УЗИ.
Чейз замолкает. Она оценивает меня, изучает мое лицо, я полагаю, в поисках чего-то такого, что могло бы помочь ей разобраться во всем этом. Не знаю, находит ли она это, но в конце концов девушка кивает.
 
— Хорошо. Но нам все еще есть о чем поговорить.
— Согласен.
Она кладет голову мне на плечо. У меня в животе завязывается узел, когда я зачесываю ее волосы назад, заправляя их за ухо. Такие рыжие волосы. Если у нас будет ребенок, он будет темным, как я? Или у него будет ее цвет волос? Меня переполняет надежда, которая зарождается внутри меня. Дочь с огненными волосами, точь-в-точь как у ее матери? Только что я испытывал тревогу из-за перспективы иметь дело с уменьшенной копией меня, но когда думаю о том, какой могла бы быть жизнь с крошечной версией Пресли, ситуация предстает в совершенно новом свете. Я…
Я поднимаю взгляд из-за внезапно наступившей оглушительной тишины.
Рэн, Элоди и Мерси смотрят на нас. Точнее, на меня. Я хмуро смотрю на них.
— Что?
— О, ничего. — Мерси машет рукой в мою сторону, ее брови приподняты еще выше, чем раньше. — Просто это так… странно. Ты самый конфронтационный, агрессивный, враждебно настроенный человек во всем мире, а тут ты гладишь девушку по волосам и выглядишь так, будто вот-вот запоешь: «Холмы оживают под музыки звуки»6. Теперь я хочу, чтобы меня вырвало.
Клянусь Богом, чего бы я только не отдал, чтобы вышвырнуть эту злосчастную ведьму отсюда и отправить ее багаж от «Луи Виттон» прямо за ней. Рэн и Элоди, похоже, повторяют ее мысли, но, по крайней мере, держат рот на замке. Рэн знает, что я выбью из него все дерьмо, если он когда-нибудь…
Хлопает входная дверь, заставив всех нас пятерых вздрогнуть.
Какого черта? Неужели люди просто появляются ни с того ни с сего, когда им вздумается? Что это за место, гребаный мотель? Неужели сегодня не будет покоя?
Рэн бросается к арке, ведущей в гостиную. И возвращается через несколько мгновений.
— Похоже, у нас тут полный дом.
За ним следуют… черт возьми…
Дэш и Кэрри?
Чейз вскакивает на ноги. У девочек мгновенно появляются слезы. Они обегают кухонный островок, чтобы обнять свою подругу. Их воссоединение чертовски эмоциональное — девушки не виделись друг с другом, наверное, почти что с выпускного.
Я толкаю плечом Ловетта. Некоторым людям этот шаг может показаться грубым, но парень знает, что это самое нежное приветствие, какое он когда-либо получит от меня. Дэш хлопает меня по спине, а затем обращается к остальным, натянутая улыбка растягивается на его губах.
— Какого черта никто не отвечает на звонки?
— Мой сдох, — отвечает Рэн.
Элоди кивает.
— Мой тоже.
— Мой в сумке в машине, — говорю я.
— Я понятия не имею, где мой, — говорит Чейз.
Мерси достает свой полностью заряженный телефон и поднимает его экраном вверх, чтобы все могли видеть. Никаких новых уведомлений. Никаких пропущенных звонков. Никаких сообщений.
— Нечего на меня наезжать, ты мне не звонил, — говорит она.
— Зачем мне звонить тебе? — говорит Дэш, искренне недоумевая. — Ты не в счет.
Я подавляю смех, чем заслуживаю мрачный взгляд от Мерси.
— Откуда ты взялась? Как ты узнала, что мы здесь? — спрашивает Чейз.
Кэрри выходит вперед, чтобы ответить на эти вопросы.
— Ну, когда мы услышали, что в Нью-Гэмпшире проходит встреча выпускников, то не смогли ее пропускать.
Чейз выглядит восхищенной. Элоди тоже. Должен признать, что мне чертовски приятно видеть лицо лорда Ловетта. Конечно, я не собираюсь говорить это вслух, но…
— Это Уэсли Фитцпатрик, — выпаливает Мерси. — Вчера он сбежал из-под стражи.
На кухне воцаряется гробовая тишина.
Мы все смотрим друг на друга, никто из нас не знает, что сказать.
Чертова Мерси. Она дразнит нас секретом, упиваясь тем, что привлекает к себе внимание, а как только это внимание отвлекается, она выплескивает нечто подобное? Вот чертово отродье.