Альянс бунта (ЛП)

Думаю, Рэн понимает, что его друг действительно расстроен, в тот же момент, что и я. Он опускает голову, делая глубокий вдох.
— Ты прав. Это было дерьмово. Прости.
Пакс поплотнее запахивает пальто, сердито засовывает руки в карманы. Двигает челюстью, затем резко пожимает плечами и опускается на диван.
— Как скажешь, старик. Я хочу поговорить с твоей девушкой. Если ты не против.
— Э-э, я вообще-то здесь. Разве ты не должен спрашивать меня, можешь ли ты поговорить со мной?
Рэн фыркает, покачиваясь на пятках.
— Она права. Я не ее хозяин.
— Может, и нет. Но из тебя получился довольно агрессивный телохранитель, — возражает Пакс. — Я не посмею обратиться к ней напрямую без твоего разрешения. Ты можешь вырвать мне глотку.
— Черт возьми! Я только что извинился, не так ли?
— Хватит. — Я спешу к столу у окна и хватаю кожаную куртку Рэна со спинки стула, где он оставил ее вчера. Может быть, она и не понадобилась ему раньше, когда мы ходили в наш новый дом, но теперь, когда солнце село, она ему точно понадобится. Я протягиваю куртку Рэну, прижимая к груди. — Иди и подпиши бумаги. Мы не получим покоя, пока он не скажет все, что ему нужно сказать. Если будешь стоять здесь и переругиваться с ним, дело не сдвинется с мертвой точки. Может быть, потренируешься в навыке покупки продуктов, о чем мы говорили раньше, чтобы у нас был полный холодильник.
Пакс фыркает, затем быстро придает своему лицу безучастное выражение, демонстративно оглядывая гостиничный номер — смотря куда угодно, только не на Рэна.
— И еще, захвати нам бутылочку вина или еще чего-нибудь, — добавляю я.
— Хорошо. Ладно. Я скоро вернусь. Лучше не создавай проблем, — говорит Рэн, хмуро глядя на Пакса.
— Черт, чувак! Ты думаешь, я собираюсь причинить ей вред? Я хочу поговорить с ней о Пресли. Если хочешь остаться и послушать, как я жалуюсь на свою личную жизнь, пожалуйста, будь моим гребаным гостем. В противном случае, пойди и купи своей девушке бутылку вина. Я буду хорошо себя вести, обещаю.
Рэн бледнеет при мысли о том, что ему придется остаться и вести подобный разговор. Поспешно натягивает куртку и обшаривает карманы, проверяя наличие ключей, телефона и бумажника.
— Я вернусь через полчаса, — бормочет он.
— Да, я так и думал, — бурчит Пакс.
***
Оставались ли мы с Паксом когда-нибудь наедине? Типа в комнате, в четырех стенах, за закрытой дверью? Без Рэна? Без Пресли? Без Кэрри? Точно нет. Когда-то такая перспектива была бы ужасающей; Пакс был вспыльчивым и откровенно мерзким, когда я впервые встретила его. Но я видела, как он меняется. Парень никогда бы в этом не признался, но я видела, как он смягчился, когда отношения между ним и Пресли достигли пика. Пакс стал более милым. А та речь, которую он произнес на выпускном? Это дерьмо заставило меня немного полюбить его.
Хотя странно видеть его здесь, в такой необычной обстановке. И после того как я не видела его несколько месяцев, когда моя жизнь и внимание вращались вокруг Гарварда и Рэна, я не могу сказать, что знаю, что делать с мрачным присутствием Пакса Дэвиса.
Парень наклоняется вперед, упираясь локтями в колени, и на секунду прикрывает рот руками. Его дыхание вырывается сквозь пальцы; этот звук делает его менее раздражающим и более человечным. Пакс вздрагивает, когда поднимает на меня взгляд, и у меня создается впечатление, что это так же неловко для него, как и для меня. Его бы здесь не было, если бы в этом действительно не было необходимости.
— Возможно, мне стоит начать с самого начала? — предлагает он.
— Наверное, это хорошая идея, да.
— А ты не собираешься присесть?
Колеблюсь; я тоже не знаю, что с собой делать.
— Полагаю, это тоже хорошая идея, — бормочу себе под нос.
Пакс немного расслабляется, когда я занимаю место в кресле с противоположной стороны журнального столика, но его облегчение, кажется, длится всего мгновение. Парень мрачно хмурится, потирая руками бритую голову. Разочарование словно волнами исходит от него.
— Это была глупая идея. Не знаю, о чем я думал. Мне пора идти.
 
Пакс замыкается в себе, сгибая свое массивное тело, и я знаю, что он вот-вот вскочит и вылетит из гостиничного номера. Как бы мне ни хотелось, чтобы Рэн вернулся и чтобы мы провели остаток дня в постели вместе, эта проблема Пакса, какой бы она ни была, должно быть важная. Иначе он не стал бы так нервничать. А Пресли — моя подруга. Если это как-то связано с ней, то я буду полным дерьмом, если не выслушаю его.
— Перестань думать. Просто выплюнь это. Ты вернешься сюда ближе к вечеру, когда убедишь себя, что разговор со мной хорошая идея. Я бы предпочла покончить с этим сейчас, а не ходить вокруг да около.
Пакс хмурится еще сильнее.
— Надеюсь, ты не собираешься стать врачом. Твой подход к людям просто ужасен.
— Нет. Не врачом. И не планировала делать карьеру психотерапевта, но, похоже, сегодня должна притвориться им. Мы можем двигаться дальше, пожалуйста? Это из-за твоей стажировки у того фотографа?
Он корчит гримасу отвращения.
— Я не стажер. Я ученик Кросса. И нет, все идет нормально. Он освободил меня от работы до Дня благодарения. После этого Кросс хочет, чтобы я поехал с ним в Японию, но я отказался.
— Почему? В Японии было бы круто.
— Я был там тысячу раз. И это значит, что придется уехать на полгода… неважно, это, черт возьми, не имеет значения.
— Значит, это из-за твоей мамы? Рак вернулся?
— Нет, она здорова. Я пришел сюда не для того, чтобы говорить о ней. Я пришел поговорить о Чейз.
— Тогда давай. Говори о Чейз.
— Хорошо. Ладно. Мы с Пресли… мы… — Он неловко ерзает на своём месте, снова закутываясь в пальто.
— У вас… э-эм… проблемы?
— Что это за тон такой? Намекаешь, что у нас с моей девушкой не очень хороший секс? Потому что, уверяю тебя, мой член в полном рабочем состоянии. У нас все просто охрененно.
— Нет, даже не думала об этом. Я просто хотела сказать… знаешь… это похоже на какую-то… ну, личную проблему, и мне бы… эм, не хотелось вмешиваться во что-то, что Пресли может посчитать… слишком личным, и…
— Ты всегда такая неловкая? — Пакс, похоже, удивлен тем, что у меня возникли проблемы. Однако не каждый день такой парень, как он, выслеживает тебя в многомиллионном городе и требует личной аудиенции. Вряд ли это может быть легко для любого.
— Как насчет того, чтобы ты просто подумал о том, что именно хочешь сказать и как хочешь это сказать, а потом просто выплюнул это?
— Да. Это хорошая идея. — Он откидывается на спинку дивана, запрокидывая голову назад так, что она покоится на одной из подушек, которые Рэн использовал ранее в качестве подставки для книг. Пакс закрывает глаза. В течение нескольких напряженных, долгих секунд он просто сидит вот так, совершенно неподвижно, обдумывая то, что хочет сказать, как я ему велела. В конце концов, когда я уже начинаю нервничать, парень приоткрывает один глаз и смотрит на меня.
— Я влюблен в Пресли, — выпаливает он.
— Я так и поняла.
— Я еще никогда ни в кого не был влюблен.
«Уверена, что ты всегда любил себя. Я думаю, это считается». Вот что мне хочется сказать. Но я слишком умна, чтобы на самом деле позволить этим словам сорваться с моих губ.
— У всех бывает что-то впервые. — предлагаю я. — Любовь может быть сложной…
— Я не идиот, — рычит он. — Просто мне трудно… — Он качает головой. — Я все время пытаюсь ей позвонить, а она всегда торопится куда-то. Или опаздывает на занятия. Или устала. Или ее телефон выключен, и я даже не застаю ее. И у меня постоянно возникают эти чувства, — говорит он. — Поздно ночью, когда пытаюсь заснуть.
— Что за чувства?
Анархист из Вульф-Холла сжимает челюсть — если он не будет осторожен, то скоро сломает зубы.
— Типа, мои мысли не перестают метаться, — признается он. — Я не могу перестать думать о том, что она делает, или где она, или с кем. Все время думаю о том, как она занимается в библиотеке или что-то в этом роде, и какой-то незнакомый чувак видит ее, сидящую у стеллажей с английской литературой, и думает про себя, что она выглядит прекрасно, и подходит к ней, а она смотрит на него и улыбается, потому что Пресли дружелюбный, чертовски милый человек, а не ужасная, грубая стерва, вроде меня, и… — Он с трудом сглатывает. — И я представляю, как он спрашивает ее, как ее зовут, завязывает разговор, а потом в конце концов приглашает на свидание и… — Пакс надувает щеки, вздрагивая, как будто он попал в ловушку кошмара наяву. — Это чертовски ужасно. Реально чертовски ужасно. Мое сердце начинает колотиться. Руки потеют. Я не могу перестать часами ходить взад-вперед по своей спальне. Мне не хочется есть. И кажется, что я схожу с ума.