Влад (ЛП)

Вэн снова хватает девушку за шею, и на этот раз она не сопротивляется. Ее соски затвердели и отчаянно нуждаются в облегчении, и, даже не погружая в нее пальцы, я знаю, что ее киска будет истекать соками. Ее губы, припухшие и пульсирующие, умоляют, чтобы их наполнили и оттрахали. Ее глаза стекленеют, пока она изо всех сил старается держать их широко открытыми, пристально глядя в мои.
Вэн удерживает девушку немного дольше, отчего у нее возникают судороги, а ее кожа приобретает фиолетовый оттенок. Когда он отпускает служанку, она задыхается, кашляет и отплевывается.
Она готова.
Я хватаю ее, поднимаю и бросаю на кровать. Девушка приземляется с глухим звуком. Подушки падают на пол, когда она скользит по атласным простыням. Я крадусь вдоль края кровати, пока Вэн снимает рубашку. Чернила на его коже оживают вместе с его движениями. Служанка тяжело дышит, и ее тело дрожит еще до того, как он приближается к ней. Раздвигая ноги, она приглашает его расположиться между ними, но ее взгляд прикован к моим движениям. Она ахает, когда Вэн освобождает свой член из застежки-молнии своих брюк. Вениамин, как и я, не разочаровывает в этом плане.
— Перевернись, — требует он с рычанием.
Подчиняясь, девушка опускается на четвереньки. Ее задница приподнята в воздух, а тяжелые сиськи прижимаются к матрасу. Вэн грубо и жестко входит в нее, при этом шлепая по ее заднице. Служанка кричит, затем начинает хныкать. Схватив за мокрые волосы, он оттягивает ее голову назад, заставляя девушку ахнуть. Ослабив галстук, я снимаю его с воротника и подхожу к кровати. Девушка глазами следит за мной и затем смотрит на мой пах. Она хочет быть наполненной членами. Становясь перед ней на колени на кровати, сжимаю ее челюсть и киваю Вэну, чтобы он замедлил толчки, а я смог засунуть ей в рот свой галстук.
Все глубже, глубже, глубже… И это будет продолжаться до тех пор, пока ее не стошнит.
Ее глаза наполняются слезами, и в них на мгновение вспыхивает паника.
Девушка что-то стонет сквозь ткань, но ее слова не имеют значения. Я зажимаю ее нос указательным и большим пальцами, перекрывая подачу кислорода. Бедра Вэна прижимаются к ней, в то время как рукой он скользит ниже, намереваясь ущипнуть и шлепнуть по ее клитору. Когда слезы вырываются из ее глаз, а затем стекают по щекам, я внимательно слежу за ее лицом, чтобы лицезреть слабость. Веки девушки трепещут, а губы начинают менять цвет. Сначала слегка голубоватый, а затем с каждой секундой приобретает синий цвет. Ее тело начинает уступать. Ее измученный мозг дает сигнал закрыть глаза от нехватки воздуха. Толчки Вэна набирают обороты, когда я хватаю за край ткани галстука и медленно вытягиваю его, под каждое движение его бедер. Служанка сглатывает и брызжет слюной с каждым освобожденным от ткани дюймом. Когда он полностью выходит из ее рта, она кричит от оргазма, все еще пытаясь наполнить свое тело воздухом.
Мой собственный член дергается в моих брюках, требуя внимания, но пока я игнорирую его.
Мне нравится цвет ее губ.
Синий. Такой насыщенный.
Я вздыхаю, потому что, в отличие от Вэна, не собираюсь отрываться с симпатичной девушкой.
Она падает на кровать, содрогаясь от удовольствия. Ее стоны эхом разносятся по комнате, переходя в восторженные всхлипывания. Оргазм был настолько сильным, что она стала похожа на пластилин. Вэн переворачивает ее на спину и садится верхом на ее крошечное тело. Затем засовывает свой член между ее покачивающимися сиськами и трахает их, сжимая вместе. Он кончает несколько раз, помечая ее лицо белыми струйками спермы.
Я выхожу из комнаты, закрывая за собой дверь, но все до сих пор чувствую взгляд девушки после моего ухода.
— Я не трахаюсь с прислугой, малышка, — говорю я, ни к кому не обращаясь.
Оказавшись в своей комнате, снимаю костюм и принимаю душ. Мучительно холодный. Мысли об Ирине поглощают меня, и мой член твердеет. Смотрела бы она по-прежнему на меня с такой преданностью и нуждой, если бы знала, что мне нравится видеть слезы женщины, прежде чем она получит удовольствие?
 
Сомневаюсь в этом, и она никогда не узнает.
Вместо того чтобы думать о нежной девушке, ее совершенстве и маленьких сосках под шелковым халатом, я сжимаю свой член в кулак, представляя синие губы и гигантские покачивающиеся сиськи. Это не то, чего я желаю, но, по крайней мере, оно сделает свое дело.
Я выкидываю все мысли из головы и начинаю думать о контроле. Что бы там ни было, что бы я ни прокручивал в своей голове с Ириной, это было не что иное, как небольшая оплошность. Я — Васильев. Мы не теряем контроль над собой. На самом деле, мы вообще ничего не теряем.
Пришло время перестать думать, как слабак, и начать играть, как мастер.
  
Глава 7
 
Диана увлеченно беседует с Антоном, когда я захожу в ее кабинет после позднего завтрака. Этой ночью я так устала от откровений. Что для меня нетипично, но в кои-то веки я выспалась.
Разговор выглядит напряженным, если судить по разочарованию, отразившемуся на лице Антона. Я проскальзываю внутрь и занимаю свое место. Они игнорируют меня, но знают о моем присутствии. Диана садится за свой большой письменный стол и кивком головы показывает Антону, чтобы он уходил.
Он не двигается добрых четыре секунды. Я знаю, потому что просчитываю время.
В конце концов, с почти незаметным вздохом, он встает и уходит. Его шаги тяжелы с намерением показать свое недовольство от состоявшегося разговора. Вероятно, Диана планирует заставить его сопровождать нас в поместье Васильевых. Это не та работа, к которой он привык и для которой даже подходит, но если моя сестра прикажет, он выполнит. Антон — правая рука отца. Он выполняет всю грязную работу и делает это с охотой с улыбкой на губах. Так что нет никаких сомнений, что он подчинится и будет сопровождать нас. Диана позаботится о том, чтобы отец тоже счел ее идею хорошей. Она всегда находила общий язык с мужчинами, и наш отец не застрахован от ее обаяния.
— Ты выглядишь напряженной, — комментирую я, наблюдая за сестрой и пытаясь выявить хоть капельку нервозности.
— Просто нужно ко многому подготовиться, — тяжело выдохнула Диана. Она больше не та легкомысленная, взволнованная женщина, какой была прошлой ночью.
Я встаю и подхожу к ней, присаживаясь на угол ее стола.
— Разве Антон не хочет поработать у нас охранником? — спрашиваю я игривым тоном, но это не помогает избавить ее от хмурого настроения.
— Антон сделает то, что ему скажут, — выдавливает она, ее голос холоден и непоколебим.
Подняв руки в притворной капитуляции, я возвращаюсь к своему стулу.
— Как и все мы, — огрызаюсь я в ответ.
Она швыряет ручку на стол.
— Не сейчас, Ирина. Если ты собираешься вести себя, как соплячка, то лучше иди работать в свой кабинет.
Я изумляюсь ее вспышке. Мой взгляд скользит к соседней двери, разделяющей наши кабинеты. Я никогда не пользовалась им. Никогда. Я даже не была в нем с тех пор, как отец выделил его мне больше года назад. Мы с Дианой всегда работаем вместе.
У меня сковало грудь, но я уверенна, что ее слова — полный блеф. Поэтому встаю и направляюсь к двери. Я покажу Диане, что никогда не потерплю подобного отношения к себе — будто я прислуга. И, прежде чем касаюсь дверной ручки, она бросается ко мне.
— Стой! — кричит сестра срывающимся голосом. — Я не это имела в виду. — Диана встает между мной и дверью, нахмурившись и сведя брови вместе.
— Я знаю, что совсем не это, — выдавливаю я из себя. — Так что в следующий раз не говори того, чего не имеешь в виду.
Она протягивает руку и убирает мои волосы, заправляя их мне за ухо.
— Ладно. Мне жаль. Ты не такая. — Она вздыхает и дотрагивается кончиком пальца до своих губ, ее обручальное кольцо с желтым бриллиантом ослепительно сверкает. — Я немного нервничаю.
Я скрещиваю руки на груди и начинаю делать шаг к своему месту. Диана возвращается к своему. Но я резко поворачиваюсь и открываю дверь в свой кабинет. Слышно, как она задыхается и бросается к двери, чтобы закрыть ее передо мной. У нее такие большие и яркие глаза, что они похожи на полные луны.