Бывшие

– Поверь, – склоняется над моим ухом, – у этого «никто» есть права.
– У человека, который переспал с моей лучшей подругой, никаких прав нет и быть не может.
– Все еще лелеешь обиды семилетней давности? – улыбается. – Ты пойми, я сейчас по-хорошему с тобой пытаюсь поговорить. Компромисс какой-то найти.
От его слов эта самая обида накрывает новой волной. Да, она еще жива. Жива, потому что я его любила. Так сильно любила, а он…
Он меня предал. Мне девятнадцать лет тогда было. Я еще в универе училась. На край света была за ним готова уехать, а потом мы поругались. Из-за ерунды. Или не совсем…
В общем, факт в том, что ночью того же дня я застала его в клубе со своей лучшей подругой. Своими глазами какие-то минуты видела это соитие. Смотрела и поверить не могла, что это правда. Мозг отказывался понимать. Руслан отпираться не стал. Было бы глупо, слишком все очевидно. Да и не в его это стиле.
Ни отпираться не стал, ни объяснять, даже удержать меня не попытался. Просто выгнал. Сказал, чтобы я катилась на все четыре стороны. Было больно. Адски, а через два месяца я узнала, что беременна. Градов тогда уже в Москву перебрался. Я искренне хотела ему все рассказать, поехать, решить, что нам делать теперь, но мама убедила меня, что в этом нет смысла.
У него тогда карьера поперла. Ему никто не нужен был.
– Моя мама была права с самого начала, – выпаливаю на эмоциях и, не удержавшись, бью его по плечу. – Ты никогда мне не подходил. Жалкий трус и предатель. Был, есть и будешь. Только попробуй тронуть мою дочь, только попробуй!
Градов ловит мое запястье, крепко сжимает, и я вижу, что от его улыбки и следа не осталось. Взгляд холодный. Губы сжаты, он даже желваками играет.
– Я сделаю ДНК. Если тест покажет, что она моя дочь, о спокойной жизни забудь, – отрезает металлическим голосом. – Поняла меня? И мамаше своей шизанутой передай. Весело будет всем.
– Козел! – выпаливаю ему в лицо. – Только попробуй вмешать во все это Ясю.
– Я? – Рус кривит губы. – Ты сама ее вмешала. Много лет назад. Как и всегда, послушалась свою мамочку? – ухмыляется, а меня трясти начинает.
– Она, в отличие от тебя, была рядом с Ясей все это время! – кричу ему в лицо и понимаю, что совершила признание.
– Так, значит, Ярослава – моя дочь? – прищуривается.
– Делай ДНК, – вырываю свою руку из его захвата и отхожу в сторону. – А сейчас пошел вон, – указываю на дверь. – Видеть я тебя больше не желаю.
– О, поверь, скоро мы будем видеться очень часто, Настя, – шепчет, снова оказавшись рядом со мной. – Очень. Потому что тест, – достает телефон, – я уже сделал.
Сглатываю. Во все глаза смотрю на файл заключения ДНК-теста и в ужасе отступаю. Он поэтому со мной поехал сегодня? Поэтому помогал искать Ясю…
Он все знал! Он уже больше суток знает!
Боже мой…
– Как? Ты не имел права делать тест без моего согласия… Не имел.
– На что я еще не имел права? Поделишься?
Сарказм Руслана зашкаливает, как и ужас ситуации в целом. Он знает. Он теперь знает!
С опаской поглядываю на гостиную, в которой спит дочь. На мгновение мне кажется, что Градов сейчас просто оттолкнет меня, пройдет вглубь квартиры и заберет у меня Ясю. Заберет, увезет, спрячет. Устроит скандальный суд, подключит все свои связи, и… Я потеряю свою дочь навсегда.
Эти мысли жалят до едкой, нестерпимой боли. Чувствую легкое головокружение, и меня так сильно тянет вниз. Манит растянуться на полу, потому что силы, кажется, покидают меня с такой невероятной скоростью, что удержаться на ногах становится все труднее.
– Не трогай ее, – шиплю Русу в лицо и ощущаю, как начинают подгибаться колени.
Градов успевает перехватить меня до того, как я соскользну по стеночке к полу. Держит стальной хваткой. Больно впивается пальцами в талию. На коже в этом месте теперь точно останутся синяки.
– Не смей к ней приближаться. Слышишь?!
– Это угроза? – Руслан растягивает губы в улыбке. Гадкой. Наглой. Жестокой.
Это пугает до чертиков – вот такой его настрой. Без лишних слов, с максимумом действий и решений. Он может. Я его знаю. Он на все что угодно способен.
  
Градов – жестокий человек. Злопамятный. Он не умеет прощать. Он не умеет любить.
– Ты знал, – качаю головой, – уже днем все знал и делал из меня дуру.
– Я ли? Значит так, завтра я хочу ее увидеть. Вечером. Часов в семь. Привезешь вот по этому адресу. – Смотрит в телефон, и почти сразу я слышу, как на мой падает сообщение. – Но сначала расскажешь ей, что я ее отец. Расскажешь так, чтобы у нее не сложилось впечатление, что я ее бросил. Поняла? – встряхивает меня, как куклу. – Ты же не хочешь потерять ее навсегда, правда?
13
Потерять навсегда?
Его слова эхом разносятся по комнате. По крайней мере, в моей голове это выглядит так. Я не верю в то, что слышу. Он не посмеет. Не посмеет же?
Упираюсь ладонями Руслану в плечи и отталкиваю его от себя. Отстраняюсь. Мне нужен воздух. Нужно пространство. Совершаю два глубоких рваных вдоха, а успокоиться не могу. Внутренний мандраж сжирает. Руки трясутся. Я не верю, что он мне все это говорит.
Где-то в глубине души я все еще думаю, что он тот самый парень, который меня любил…
Глупая, наивная дура!
– Ты меня услышала? – переспрашивает Руслан все так же холодно. – Не думай, что я шучу. Мама со всеми своими связями тебе не поможет, даже не надейся.
Киваю. Тру щеки, нос, шею. Выдыхаю. Нужно взять себя в руки. Я не имею права раскисать, не имею права просто!
– Хорошо, – соглашаюсь. Сейчас это оптимальный вариант, хотя бы для того, чтобы Руслан ушел. Покинул нашу квартиру. – Я с ней поговорю и, если она сама захочет, привезу к тебе.
– Хорошо, – Градов кивает. – Если решишь устроить скандал на публику, пользуясь своим положением, пожалеешь. Заранее предупреждаю.
Снова киваю. Мне нечего ему сказать. Нечем крыть. Нечего противопоставить. Я не дура, понимаю, что за эти годы в своем положении он обзавелся связями. Серьезными связями, переть против которых будет дуростью с моей стороны. Градов и раньше не отличался человеколюбием, а теперь и подавно.
Закусываю внутреннюю сторону щеки, пока Руслан окидывает взглядом нашу прихожую, чуть дольше задерживает его на мне, а потом, максимально плавно развернувшись на пятках, покидает квартиру, мягко прикрывая за собой дверь.
Закрываюсь на защелку и медленно сползаю по стеночке к полу, захлебываясь в немом рыдании. Зажимаю рот ладонью, чтобы, не дай бог, дочь не услышала, как я тут скулю.
Ненавижу себя за эту слабость, но страх поработил. Здесь и сейчас. Я его боюсь. Я боюсь за своего ребенка.
Ненавижу его! Как же сильно я его ненавижу! И себя. За слабость. За вечное желание пойти по мирному пути. Желание сгладить углы и даже не пытаться бороться.
– Мамочка.
Яськин голос приводит в чувство. Вытираю слезы, выпрямляюсь. Моя девочка трет глазки. Вышла из гостиной, стоит посреди коридора и не понимает, почему ее мать секунду назад сидела на полу у двери.
– Ты плачешь?
Вижу, как у Яськи расширяются зрачки, и трясу головой. Мол, нет. Нет, конечно. Как ты могла такое подумать?
– Тебя кто-то обидел? – дочка подходит ближе, обнимает меня.
Присаживаюсь перед ней на корточки.
– Никто не обижал, – улыбаюсь. – Просто ударилась коленкой. Больно.
– Давай я подую.
– Проходит уже, – крепко прижимаю Ясю к себе. – На кровать пойдем укладываться? Почитать тебе?
– Давай, – Яся зевает, широко распахнув рот.
– Идем, – поднимаю ее на руки и тащу в спальню.
Ярослава тяжелая. По крайней мере, для моей комплекции точно. Я стараюсь не поднимать ее на руки, если этого не требуют обстоятельства, но сегодня мне плевать. Я хочу быть с ней как можно ближе.
В детской укладываемся на дочкину круглую кровать с мягким розовым изголовьем.
Включаю ночник и беру с полки книжку. Начинаю читать, абсолютно не понимая, о чем эта сказка. Все мои мысли слишком далеко. За пределами этой комнаты и квартиры. Их много, и они душат.