Влюбляться нам нельзя
Где Сашка? Представляю, как он дрожит на улице без куртки, и самой становится плохо. Я хватаю с дивана плед и выхожу из дома. В зоне барбекю сиротливо стоит накрытый стол, никто не позаботился о том, чтобы убрать посуду.
Но Макарова здесь нет. Бегу к озеру. Точно! Он лежит на шезлонге, обняв себя за плечи, и, кажется, спит.
«Идиота кусок! – ворчу про себя. – Так бы и двинула!»
Даже замахиваюсь, но… расправляю плед и в сердцах набрасываю Макарову на голову. Пусть так спит! Захочет, укроется лучше.
Разворачиваюсь, и тут Сашка хватает меня за руку.
– Ты куда намылилась, Дюймовочка?
– В дом.
– Останься со мной!
Сашка встает. Он будто и не мерился весь вечер с Владом мужским «эго»: смотрит ясным взглядом, а ладонь, сжимающая мои пальцы, теплая и сухая.
Еще одно достоинство налицо.
И мне кажется, будто парю над землей, лечу в туманном облаке. Тот же туман курится паром над водой. В центре озера дрожит огромный диск луны, от которого тянется желтая дорожка. Я замираю в восторге.
– Как же красиво!
– Согласен.
Сашка обнимает меня сзади. Так хорошо стоять, прижавшись к теплому, сильному телу. Откидываю голову ему на плечо и закрываю глаза. Кожу опаляет жаркое дыхание.
– Щекотно, – шепчу себе под нос.
– А так? – смеется Сашка и дует мне в шею.
Я вздрагиваю, мурашки бегут по телу. Воздух звенит и переливается, а у меня в голове клубится дымка, хочется провалиться в спасительное небытие.
– Может, вернемся? – отстраняюсь я, напуганная собственными ощущениями.
– Давай немного посидим, – предлагает Сашка. – Смотри, небо и вода слились в поцелуе.
Он опускается на шезлонг, тянет меня на себя. Я еще внутренне сопротивляюсь, но поддаюсь очарованию момента. Макаров обнимает меня одной рукой, а второй показывает на озеро. Действительно, вода рябит и течет, хотя ветра почти нет, а это перевернутое отражение ночного неба. Звезды перемигиваются и играют в чехарду с бликами луны.
– Да, будто целуются.
– Иди ко мне, Дюймовочка.
Глава 15
Я вскакиваю. Сердце сейчас, кажется, выскочит из груди.
– Я принесла тебе покрывало. Замерзнешь.
Разворачиваюсь и трусливо сбегаю. У домика замираю, чтобы перевести дух. Стою, согнувшись и держась за живот, а в ушах звенит: «Иди ко мне, Дюймовочка».
– За тобой волки гонятся, Заречная?
Я подпрыгиваю: на веранде сидит в кресле Влад и ухмыляется.
– Не твое дело, – я берусь за ручку двери.
– И чего ты добиваешься, Полина? – неожиданно серьезно спрашивает он. – Видно же, что вы не пара. Назло мне притворяешься влюбленной дурочкой, а сама…
Озноб пробегает по коже, я охватываю плечи руками. Чутье у этого мерзавца отменное.
– Что? Что сама? – дергаюсь в его сторону. – Не лезь ко мне, Козловский!
– А если полезу? Прогонишь?
Влад прищуривается, встает и медленной пружинистой походкой направляется ко мне. В этом движении есть что-то опасное, будто дикий зверь подкараулил добычу и готов ее сцапать. Мое нутро кричит: «Беги!»
Я отступаю, бросаюсь к двери и оттуда, с безопасного расстояния спрашиваю:
– А куда ты сплавил свою подружку?
– Спит в комнате. Пустая поездка, – цедит сквозь зубы он.
Влад злится, он явно рассчитывал на другое.
– Так тебе и надо! – кривлю губы и я. – Ты перестарался со штрафами.
– Ой, на себя посмотри. Что это за отношения? Вы вообще похожи на газ-бутан, нет в вас искры.
Я сердито хлопаю дверью. В холле останавливаюсь, раздражение требует немедленного выхода, но на веранде – Влад, а на пляже – Сашка. Даже прогуляться и освежить голову не могу. Лечь, что ли, спать?
Устраиваюсь на кровати, но сколько ни пытаюсь, сон не идет. Возбужденный мозг продолжает прокручивать каждую минуту сегодняшнего вечера. А еще напряженно прислушиваюсь: Сашка должен прийти.
Или не должен?
Нет, должен! Не собирается же он провести ночь на пляже?
Или собирается?
Внутри точно качели раскачиваются – туда-сюда, туда-сюда. Ни на миг нет покоя.
Что это?
Приподнимаюсь на локтях, руки трясутся, не держат тело.
С веранды доносится скрип кресла-качалки, потом шаги.
Кто это? Влад или Сашка?
Голосов не слышно.
«А вдруг Козловский начнет разбираться с Макаровым?» – обжигает голову мысль.
Я бегу к окну, но в темноте ничего не удается разглядеть. Тогда выскакиваю на балкон. Отсюда обзор лучше, с трудом, но я вижу Влада, который шагает по дорожке в сторону, противоположную от озера.
Тревога, проснувшаяся внутри, гонит меня опять на пляж. Здесь тихо, но очарование ночи уже не трогает меня, сейчас хочется загнать Сашку в комнату, чтобы эта поездка не превратилась для всех в кошмар.
Я на цыпочках подкрадываюсь к шезлонгу. Свет луны падает на лицо Макарова. Он укутался в плед и спит. Сажусь на край рядом, будить неловко, и невольно любуюсь мужественными чертами. Разлет черных бровей, прямой нос, длиннющие ресницы, четкая форма губ – и как я раньше не замечала этой убийственной привлекательности?
«Черт! Ну почему у него такие красивые губы?» – отчаянно трясу головой, прогоняя шальную мысль. Вспоминаю поцелуй за столом, свои ощущения и старательно гоню прочь картинку. Но палец сам уже тянется к Сашкиному рту, я будто в наваждение окунаюсь.
– Ты что делаешь? – Макаров открывает глаза. – Попробуй только прикоснуться ко мне!
Я замираю на миг, а потом быстро целую его в губы. Тут же откидываюсь, но Сашка хватает за локти и притягивает к себе. Он резко выпрямляется, приподнимает меня и сажает к себе на колени. Я не сопротивляюсь, просто не могу, одурманенная голова не соображает, мыслей нет, только испепеляющее желание сейчас, именно в этот момент, быть рядом с Макаровым.
Мы целуемся долго, страстно, с упоением. Я вся отдаюсь новым эмоциям, обнимаю Сашку, провоцирую.
– Ой!
Это его пальцы холодят мою пылающую спину. В какой момент они забрались под куртку, под футболку, я даже не заметила. Наваждение мигом слетает, я утыкаюсь подбородком в плечо Сашки и замираю, чувствую, как дрожь бежит по телу, но не вскакиваю пугливо, как раньше.
Зато мысли в голове сходят с ума:
«Как далеко полезет его рука?»
«Мамочки, что происходит?»
«Я не могу этого сделать! Не могу!»
«О боже! Здесь разве можно этим заниматься?»
«Черт, на мне же простенькое нижнее белье! Кошмар!»
«И подарочек Ритки остался в номере. А как же без него?»
«А эт-то что? Неужели то самое?»
«Ужас!»
«А если он зайдет слишком далеко, то подумает, что я легкодоступная?»
Пальцы продолжают свое неспешное исследование спины. Сашка будто проверяет мою реакцию, уточняет границы дозволенного. Вот он цепляет застежку бюстгальтера, и я срываюсь, откидываюсь назад, еле удерживаю себя на месте. Паника захлестывает сознание.
Сашка смотрит на меня долгим, парализующим волю взглядом. Я тоже не могу оторваться от его глаз.
«Что я должна говорить? Скажи хоть что-нибудь!»
– Здесь холодно, – наконец глухо бубнит Сашка. – Пойдем в дом, Дюймовочка.
«В дом? Это случится там?» – взрывается мозг вопросами.
Но Макаров уже хватает меня за талию и рывком ставит на землю. Мы так и идем, держась за руки. И это не представление для Влада и Ритки. Это настоящее, то, что зарождается где-то внутри и требует немедленного выхода.
В комнате Сашка уходит в душ. Я начинаю метаться по номеру: то к тумбочке, вываливаю пакет с нижним бельем, не могу его раскрыть, пальцы дрожат. Потом вспоминаю о коробочке в мусорной корзине, бросаюсь к ней.
И вздрагиваю от странного скрежета: кто-то царапает по входной двери.
Адреналин мощной волной приливает к голове, сердце отзывается стуком, мышцы напрягаются, а в мозгу сиреной воет сигнал тревоги.
– Кто там?
– Это я.
Узнаю голос Влада, и облегчение мгновенно отзывается дрожью во всем теле.
Подкрадываюсь к двери.