Великий и Ужасный – 3
– Стыдно! – подтвердили два незнакомых гнома в шляпах и жилетках. – Даже – срамно, клянёмся Махалом! Но это всё только потому, что Хуеморген – вредный ворчливый сукин сын. Но ты ведь не бросишь его в беде? Тебе ведь есть за что его похвалить?
– О да! – откликнулся я. – Но вы тоже молодцы – с больной головы на здоровую… Ладно, встретимся внизу.
– Эй! Что значит…
Договорить они не успели, потому что я сиганул вниз по своему обыкновению, замедляя падение за подоконники и выступы в фахверковом фасаде «Орды». И приземлился – едва ли не на головы танцующей толпе.
– Ай-ой! Бабай с неба свалился! – Эти гномы были мне знакомы, они раньше под Щербатым ходили, потом – под Игельшнойцхеном, а теперь – вроде как под Ордой, опосредованно через Евгеньича. – Ты что, Хуеморгена хвалить идешь? Он же тот еще засранец! Непонятно, как такую кралю себе подцепил, и что она в нем нашла? Старый, седой, говорит одни гадости!
Ну да, с поддержкой и взаимовыручкой у гномов был полный порядок, это сразу становилось понятно, с полуслова. И эти типы еще обвиняли дядюшку Фрица во вредности?
– Ща похвалим. Падажжите! – сказал я и пошел вперед, раздвигая толпу грудью, как корабль волны – форштевнем.
– Вот! Вот он, вот кто будет хвалить жениха! – закричал неизвестный гном с самой длинной бородой и в шляпе с самыми широкими полями. – Посмотрите, какое позорище – это черный урук!
– А с другой стороны – если Хуеморгена похвалит черный урук, это войдет в историю, – откликнулся стоящий рядом с ним гном с самым длинным носом. – Господин Тринкеншух, вы когда-нибудь слышали про то, чтобы черный урук кого-нибудь хвалил? А особенно – кхазада?
– Действительно, господин Эйеркюхен! – задумался длиннобородый. – Это будет нонсенс. Это будет интересно!
И все повалили обратно в «Надым». Бородатые музыканты при этом не переставали мучить кларнет и скрипки и лупить в барабаны, а гости – пританцовывать. Черт возьми, все-таки получалось у них очень зажигательно!
* * *Гномы сидели за столами, выставленными вдоль стен в главном зале «Надыма», и ели, и пили, и разговаривали. На сцене надрывался оркестр, время от времени кто-то из гостей выходил к ним, хватал микрофон и начинал гулким голосом говорить тост и давал отмашку, чтобы вносили подарки.
Пили кхазады страшно – литрами и даже галлонами. Как будто в последний раз! И подарки дарили такие, будто каждый из гостей был богаче Государя Всероссийского. Кроме шуток, сундучок с золотом – это, кажется, чересчур. Ну, понятно – сундучок был не очень большой, и дарили от целого большого рода, но тем не менее. Ну да – там оказались в основном украшения, так что лежали они неплотно и вряд весили больше пятисот граммов драгметалла, но… Сундук золота – это сундук золота. Правда, слыхал я, что такие вещи никогда в оборот не пускали. Точно так же, как и боевой молот с драгоценными камнями и платиновой инкрустацией никто в бою использовать не собирался. И серебряный бюст Дьюрина Лангобарда. Скорее всего, Хуеморген его спрячет, а потом кому-то точно так же передарит. Такие сувениры зачастую, пройдя множество рук, в итоге возвращались в ту же семью, что оторвала его от сердца… М-да, круговорот добра в природе. Не добра в смысле «мягкосердечие и благодушие», а добра в смысле «имущество».
А вот суперпроходимый пикап от «Trans-Siberian», бронированный и полноприводный – это был действительно царский подарок от родни жениха. А от родни невесты – целый вагон с оборудованием для пивоварни. Он уже стоял-дожидался на Сан-Себастьянском вокзале, на запасном пути. Черт знает сколько нужно было заплатить за перевозку контейнера с Магнитки и за это «парковочное место»… Но теперь, учитывая наши работы по расчистке Проспекта от хлама и развалин, можно было подобрать сразу несколько подходящих зданий, смонтировать это всё и запустить собственное производство! Не считая, конечно, поставок сырья, подводки коммуникаций, подбора специалистов и прочее, и прочее…
Сервизы на пятьсот персон, огромная вручную кованная двух- или трехспальная кровать, какие-то неимоверные вазы, люстры и прочая хрень в стиле «дорого-богато» – это всё стояло в углу зала, как музей «Поля Чудес». Деньги тоже дарили – непременно наличные, в шикарных конвертах-кошелях, с тисненными золотом буквами, сургучными печатями и всем таким прочим. При этом – пили и произносили речи. Чаще всего – на шпракхе, иногда – на кхуздуле, реже – на русском. Минут по пятнадцать-двадцать на каждого выступающего. Всё-таки Эсси была права: зануды, каких свет не видывал, эти гномы! Я и рад был бы сбежать, но Хуеморген вцепился в меня как клещ, усадил рядом с собой и шипел жалобно:
– Не бросай меня тут одного!
Вот я и не бросал. Хотя какой он «один»? У него жена вон сидит с другой стороны. Симпатичная. Но, наверное, психологическая поддержка женишку была нужна, так что я сидел себе рядом и жрал и пил в три горла. Глядя на то, как я откусываю очередной ломоть мяса, докладчики… То есть – гости, конечно! Гости часто путались в мыслях и заканчивали словоизвержение в сжатые сроки, после чего оставляли микрофон в покое. Так что польза от меня была, определенно.
Орк на гномской свадьбе – это, конечно, явление фантасмагорическое. В других обстоятельствах могли бы и отбуцкать из-за большой и давней любви между нашими народами, но! Во-первых, на гномских свадьбах не дерутся – нет такой традиции. Во-вторых – тут собрались те, для кого либо Фрида, либо Фриц представляли собой настоящую ценность, кто испытывал к ним искреннюю приязнь. Или нуждался в услугах их самих или их родни, ага. И потому – лупить толпой дружку жениха было бы конкретной дуростью. В-третьих, дотошные кхазады явно навели справки о происходящем на Маяке, и ко мне не раз и не два во время торжества уже подходили насупленные бородачи и совали украдкой визитки, шепча про возможные гешефты. Поэтому – буцкать меня не стали. Да и хрена с два у них бы получилось, задолбались бы буцкать. Здесь я на своей земле!
Хотя вот на ручках я поборолся с добрым десятком кряжистых гномов, в перерывах между едой и питьем. Это у них такая национальная забава – армрестлинг. Тоже – ввиду скученности и тесноты. Не всегда в штольнях и казематах подгорных городов вволю кулаками помахать удавалось, вот и практиковали там единоборства другого плана: или что-то вроде грепплинга, если место позволяло, или – армрестлинг. Мощные они ребята, крепкие, как камни, эти кхазады! Но я-то играл нечестно: у меня были татуировки и последствия приема экстракта Пха, так что, даже учитывая стальные мускулы и силу хвата, как у гидравлических тисков, гномы проигрывали – один за другим.
Девушки и женщины гномские тут находились в явном меньшинстве, но и они исполняли будь здоров: нрав-то у подгорянок был огневым, характер – жизнерадостным и непосредственным, достоинства – выдающимися, а недостатки – в связи с коротким периодом знакомства – для меня незаметными. Все эти пышные формы, облеченные в корсеты и корсажи, юбки, буфы, переднички и всякие шнуровочки – это живо напоминало мне официанток с Октоберфеста, на котором я никогда не бывал, но жутко хотел в свое время. И шляп гномские фройляйн и фрау никаких не носили, предпочитая яркие платки и кружевные чепчики. В общем – помимо мяса, армрестлинга и шипящего рядом Хуеморгена, у меня было еще одно развлечение – пялиться на женщин и девушек. Но – именно пялиться, как в музее. Глазами смотри, руками не трогай!
– Слушай, когда всё это кончится? – спросил я у осоловевшего уже от обильных возлияний и близости рядом молодой и привлекательной благоверной женишка.
– Утром будет третий день, – немного невпопад ответил он. – То есть завтра ты будешь уже не особо нужен. Фрида справится. Там больше уже женские всякие штучки, мы сможем выдохнуть и кофе попить.
– А послезавтра я уеду, – кивнул я. – Нормально.
– Как – уедешь? Погоди-ка! Ты что – лично решил на фудтраке по городам и весям прошвырнуться? Вроде же Евгеньич с Кузей собирались! – засуетился он. – А как мы тут? А как оно всё?