Даханавар (СИ)

Перемещаясь вслед за зверем-гробокопателем по обширному цвинтару, Шамиль отметил, что ему попадаются могилы, где кто-то покопался намного ранее сегодняшней ночи. Системы в выборе могилы у зверя явно не было, тут попадались как старые, так и свежие захоронения. Отсутствовали и предпочтения того, кто погребен в могиле. Шамиль вспомнил, как недавно в одном из портовых кабаков, который он посетил по чистой случайности, он стал свидетелем драки двух изрядно пьяных мужиков. Он бы и не обратил на них внимания, если бы их спор не перешёл в пьяную потасовку. Один из них кричал "Собаки, бродячие собаки, чтоб тебя!", а другой "Хер тебе, а не собаки, всех собак мы переловили да на мыло извели! Это воры, могильные воры, говорю тебе!" Когда задиристых выпивох разняли, один из докеров пояснил Шамилю, что сцепились в споре могильщик и подмастерье мыловара. "Кто-то шалит по ночам на цвинтаре в Верхнем городе, разоряет могилы, роет под камнями. Сначала грешили на собак, забредающих туда с рынка, но потом собак отловили, а безобразия все продолжаются. В магистрате решили, что это балуют кладбищенские ворюги, поставили пару стражников на несколько ночей, но ни один вор так и не появился. Да и из разрытых захоронений ничего ценного не пропадало. Ну стражу и сняли, а чего им там делать, коли никто в своем уме ночью на цвинтар не ходит? А безобразия все продолжаются. Вот вы мастер даханавар, вы бы в магистрат зашли, может они вам и контракт дадут на этих землероек?" Даханавар, вежливо поблагодарил участливого докера, допил одним глотком свое пиво и покинул кабак. С тех пор он почти забыл об этом разговоре, отложив поход в городской магистрат на потом. И вот сегодня на рассвете он самолично наблюдал за тем, кто чинит беспорядки в месте упокоения благочестивых мирцеянцев.
Зверь подошел к очередному холмику земли, который принадлежал по виду весьма свежему захоронению, пару раз копнул лапой, принюхался и удовлетворенно заурчал. Потом он сделал что-то уж совершенно невероятное: поднявшись на задние лапы он начал вилять бедрами, подпрыгивать и трясти передними лапами, поднимая их высоко над головой, это было похоже на какой-то безумный и неуклюжий танец. Окончив эти дикие телодвижения, зверь начал быстро раскапывать могилу.
Даханавар, пользуясь тем, что существо занято своим делом, сумел максимально близко подобраться к нему. Шамиль выглянул из-за стелы серого камня, увенчанной бронзовым изваянием орла, зверь как раз добрался до цели — тела, завернутого в саван. Пахнуло мерзким запахом тления. Одним движением когтистой лапы, зверь вспорол саван и погребальные одежды, обнажив вздувшийся от гнилостных газов огромный живот мертвеца. По темным от трупных пятен гниющим гениталиям, Шамиль определил, что тело принадлежит мужчине. Пользуясь когтем как хирургическим инструментом, тигон вспорол купол живота трупа. Над цвинтаром разлился удушающий запах гниющей плоти. Любой человек вдохнув этот смрад, моментально расстался бы с содержанием своего желудка, Шамиль порадовался тому, что не принадлежит к обычным людям и более устойчив к вони. Хотя даже желудок даханавара сжался пару раз, подталкивая сытный ужин к самому горлу. Для того, кто скрывался под маской тигона, мерзкое содержимое брюха мертвеца, похоже выглядело и пахло весьма аппетитно. Погрузив лапу в разверстое чрево, существо выгребло склизкое сизое содержимое и принялось с аппетитом его уплетать. К даханавару существо сидело спиной, но по звукам чавканья и довольного урчания, сомневаться не приходилось, трупоед наслаждался. Это была очень удобная позиция для даханавара, чтобы напасть и одним ударом обезглавить трупоеда.
Шамиль беззвучно поднялся из своего укрытия и решительно шагнул навстречу твари высоко занеся меч, для решающего удара. И тут под его ногой послышался тихий мелодичный хруст. Проклятие! Как он мог забыть?! В Мирцее существовала традиция оставлять на могиле усопшего маленькие разноцветные стеклянные лампадки с ароматным маслом. Такие лампадки должны были гореть, освещая дорогу умершим в загробном мире. Видно, в густой траве предательски затерялась одна из таких опустевших, после догорания масла, лампадок, а ничего не заподозривший даханавар по неосторожности раздавил ее ногой.
 
Звук услышал не только Шамиль, но и занятый трапезой трупоед. Одним рывком он вскочил на задние лавы и попытался нанести даханавару сокрушительный удар целясь в его незащищенное горло, но меч даханавара был быстрее. Клинок и когтистая лапа встретились. Разбрызгивая кровь, отсеченная конечность тигона полетела в траву. Взвыв от боли создание отступило. По-человечески прижав обрубок к груди оно бросилось в сторону ближайшего склепа, даханавар ринулся вслед за ним. Существо явно знало цвинтар лучше даханавара, резво перескакивая с могилы на могилу, оно стремглав неслось к цели. Даханавар осыпая проклятьями, не к месту выросшие перед ним препятствия: покосившиеся могильные камни, предательские кочки, металлические ограды вокруг вросших в землю саркофагов из гранита и мрамора, старался не отставать от прыткой твари. Лохматое чудище влетело под украшавшую вход арку усыпальницы, кубарём скатилось по темной лестнице, скрылось во мраке. Было трудно что-либо разглядеть, но спускаясь по истертым ступеням вслед за трупоедом, даханавар заметил, как, то нырнуло в приоткрытый высокий саркофаг, а потом опустило тяжелую резную крышку, отрезая тем самым себя от преследователя. "Вот же черт!" — выругался Шамиль. Напрягая всю силу своих стальных мускулов, он попытался вернуть крышку в прежнее положение, чтобы открыть вход, но сколько бы он не пытался, ничего не получалось. Видимо тигон воспользовался каким-то трюком и запер саркофаг изнутри. Стукнув с досады резной бок саркофага, окованным железом тяжелым носком сапога, Шамиль высказал пустой усыпальнице все что он думает по поводу половых предпочтений хитрого трупоеда и глупого кади, привезшего в Мирцею столь опасное создание.
Выбравшись из усыпальницы, Шамиль наспех очистил одежду от налипшей на нее паутины. Спрятав уже бесполезный меч в ножны, даханавар отправился к месту недавнего побоища. Стоило отыскать отрубленную лапу тигона и внимательно ее осмотреть. Кроме того, эта лапа отныне могла стать отличным пропуском в дом неприветливого кади. А после стоит наведаться в магистрат и предложить свои услуги в поимке Мирцейского гробокопателя. Шамиль полагал, что сможет запросить приличную цену за трупоеда.
Обрубок нашелся под кустом боярышника. Звериная лапа с длинными и острыми как бритва когтями, вот только лапа была из стали и мех тигона, который клочком свисал с нее, был прикреплен к ней стальным зажимом. Занятная вещь на поверку оказалась перчаткой. Множество мелких сочленений позволяли отрубленной кисти, находящейся в ее тисках так отлично функционировать. Повозившись с хитрым устройством, даханавар извлек отрубленную конечность из стального панциря. Это оказалась изящная женская ручка, холеная, белая, с ноготками, покрытыми карминовым лаком. Кожа на ладони была расписана узорами, нанесенными хной, а пальцы украшены дорогими перстнями с самоцветами. "А вот это уже интересно!" — хмыкнул себе под нос даханавар. Он достал чистый носовой платок и бережно завернул находку. Опустив сверток в недра поясной сумки, даханавар покинул цвинтар и под щебет ранних пташек, которых разбудили первые лучики солнца.
3
Фариха вышла из дома. Подслеповато щурясь на яркое утреннее солнце, она поправила шаль, скрывавшую ее седые косы. По законам ее страны, приличная женщина не должна ходить с непокрытой головой, так делают только распутницы. Весь этот чужой город, куда ее привез хозяин, просто сборище грешников и распутниц. Сокрушенно покачав головой, она тяжело вздохнула. Фариха тосковала по родине, по славному городу Басуре, где родилась и прожила всю свою жизнь. Там она знала, каждую улицу, знала множество хороших людей, знала как надлежит себя вести, что говорить и что делать. Там все было ей родным и знакомым. Но здесь! Фарихе не нравился этот город, ее пугали его люди и их обычаи, пугала их громкая трескучая речь, тут она была чужачкой. Фариха должна была найти даханавара, это она обещала кади. Но как найти его в таком огромном, совершенно незнакомом ей городе? Фариха бывала только на рынке Верхнего Города, куда ходила за продуктами. Невзирая на почтенный возраст, Фариха была умелой домоправительницей и очень хозяйственной женщиной. Так после переезда в дом жениха Айнур, Фариха сумела доказать, что одна может заменить почти всю домашнюю прислугу, чем сильно впечатлила пуштийца, заслужив его доверие и уважение. Пусть рынок этого города и отличался от роскошного базара в Басуре, но Фариха знала, что все слухи, все сплетни и все новости первым делом стоит искать именно там. Там они свежие и горячие, как и ее любимые жареные пирожки. Фариха поспешила на рынок.