Протяни руку (СИ)
Линнар медленно-медленно повернулся к Хельде. Происходящее казалось ненастоящим, как кошмарный сон, от которого вот-вот проснешься. Он не мог сопротивляться, бежать и звать на помощь, в голове билась только одна мысль: «Почему?»
Хельда смотрела на него с тем презрением, к которому он уже успел привыкнуть.
— Почему? — с трудом двигая онемевшими губами, спросил у нее Линнар.
Но тут на голову ему опустилось что-то тяжелое, и полное злобы лицо Хельды растворилось во тьме.
***Кинжал погрузился в горло вепря, могучий зверь задергался, пытаясь вырваться. Бардис сильнее прижала его к земле, надавила на оружие. По ее рукам потекла обжигающе-горячая кровь. Вепрь вырывался, ревел, но принцесса держала крепко. Бардис чувствовала, как с каждым толчком жизнь покидает зверя. Биение его утихающего пульса проходило через нее, отдавалось во всем теле. Ни с чем несравнимое ощущение от убийства было прекрасно.
Вепрь вздрогнул последний раз и затих.
Бардис сильным рывком выдернула кинжал и поднялась на ноги.
К ней спешила Кадис.
— Отлично, сестренка! Какой здоровенный секач! Ух, представляю, сколько в нем жира. Прикажем поварам зажарить его целиком? М-м-м, вкуснотища будет.
Бардис беззлобно хохотнула.
— Тебе лишь бы пожрать. Смотри, станешь толстой бочкой, твой муж от тебя сбежит.
— Да пошла ты, — огрызнулась Кадис, подхватывая привычную дружескую перепалку.
Она опустилась на одно колено перед тушей зверя и восхищенно осмотрела его.
Бардис вырвала пучок травы, обтерла лезвие кинжала и руки. Приятное возбуждение от поединка с животным постепенно схлынуло, оставив только легкое послевкусие. Бардис любила охотиться, погоня будоражила кровь, опасность опьяняла.
«А Линнару наверняка не понравилось бы такое развлечение», — вдруг пришло ей на ум.
Бардис живо представила, как муж морщит нос и говорит, что убивать животных — дикость. В глазах его появляется боль, и он с жалостью гладит шерсть кабана своими тонкими пальцами.
«Такие развлечения не для него, наверняка он сейчас возится со своими ворами, — зло подумала Бардис. — Тоже мне, святой нашелся».
Она разрешила Линнару спасти преступников для того, чтобы преподать ему урок. Пусть убедится на практике: его мораль не годится для Дартага. Бардис ожидала, что осужденные сразу же поднимут мятеж, попытаются перебить стражу и сбежать. Воины, конечно же, с ними покончат, а Линнар увидит всю глубину своих заблуждений. Но прошло уже две недели, но никаких тревожных вестей не приходило. Линнар пропадал на лесоповале, Бардис все чаще казалось, что он там поселился. Ее кривую попытку наладить отношения он удивительно твердо отклонил.
«Морской демон с тобой», — решила Бардис и перестала пытаться сблизиться с мужем.
Она надеялась, что он получит свой урок, а урока все не было. Неужели преступники прониклись идеей трудом заслужить прощение? Бардис не могла в такое поверить…
Кадис помогла кузине закрепить кабана на крупе лошади. Дружинники, сопровождавшие Бардис на охоту, возбужденно обсуждали добычу. Сегодня был удачный день: они подстрелили двух молодых оленей, с десяток перепелок, а младший брат Кадис, Данс — спугнутого ими зайца.
Веселая ватага охотников направилась назад в Исфир, они ехали через раскинувшийся за городом старый лес, вековые сосны обступали их величественными колоннами, в воздухе разливался пронзительный аромат хвои. Бардис перешучивалась с кузиной и смеялась, забыв о недавних раздумьях.
Когда под вечер они вернулись в замок, Бардис направилась в свои покои, собираясь сменить пропахшую потом, испачканную кровью одежду. В коридоре возле двери она столкнулась с Гарнсом, по обеспокоенному лицу обычно невозмутимого брата, Бардис сразу поняла: случилось что-то серьезное.
— Что? — быстро спросила она.
— Преступники, с которыми возился Линнар, сбежали. Они перебили охрану, украли лошадей и скрылись, забрав его с собой, — ответила Гарнс.
У Бардис сжалось сердце. Да, она хотела преподать мужу урок, но она не ожидала, что он серьезно пострадает. Она не хотела его смерти, а теперь он оказался в лапах людей, которым уже нечего терять.
«Морские демоны! Ты дура!»
Бардис распахнула дверь в свои покои и втолкнула Гарнса внутрь. Не стоило обсуждать такое в коридоре, где полно посторонних ушей.
— Как они смогли убить охранников? — принялась расспрашивать Бардис, едва затворила дверь. — Безоружные, в кандалах.
— Я осмотрел трупы, трое погибли от магии, — сообщил Гарнс и поморщился.
— Сучка, — прошипела Бардис, вспоминая осужденную колдунью. — Она позорит силу Иса. Но на ней были оковы…
«Которые мог снять только другой сильный маг. Такая защита рассчитана на то, что кроме женщин королевской крови, никто не сможет ее освободить. Но теперь в Дартаге есть еще один сильный маг. Пусть и не боевой. Дерьмо, она облапошила простофилю Линнара и уговорила снять оковы. Или…»
От внезапного озарения Бардис похолодела и даже произнесла свою мысль вслух.
— Он с ними заодно? Что если все это какая-то хитрая хоралитская интрига?
Гарнс с минуту озадаченно смотрел на сестру, затем, похоже, пришел к тем же умозаключениям.
— Сомневаюсь. — Он покачал головой. — С самой первой встречи Линнар произвел на меня впечатление очень искреннего, даже наивного человека. Может быть, он отличный актер, но что-то не верится, чтобы кто-то смог так успешно притворяться столь долгое время. Скорее всего, та ведьма его просто обманула. Сыграла на его доброте и желании помочь.
— Да, наверное, ты прав, — неуверенно согласилась Бардис.
Она сама не могла решить, чего ей хочется больше: чтобы Линнар оказался интриганом, зато его жизни ничего бы не угрожало или чтобы его обманули и убили, но зато он остался честным и непорочным.
«Я и сама хороша. Оставила Линнара без присмотра. Следовало догадаться, что его попытаются обдурить. Дерьмо. Самобичеванием можно заняться и потом, сейчас нужно действовать».
Гарнс потянулся к ручке двери.
— Ты куда собрался? — заволновалась Бардис.
— Доложить матери, конечно же. Она должна все узнать.
— Даже не думай!
Бардис перехватила руку брата и с силой сжала.
— Не время бояться ее гнева и волноваться о себе, — проворчал Гарнс. — Нужно организовать спасательный отряд.
— Я боюсь не ее гнева, — прорычала Бардис, — а его последствий. Ты же знаешь Нъёдис. В бешенстве она исполнит свою угрозу и лишит меня лабриса. Потом она, конечно, одумается, но свое решение не изменит, чтобы не потерять лицо. Она упряма, как тысяча баранов!
В брошенном на сестру красноречивом взгляде Гарнса читалось: «Похоже, упрямство фамильная черта всех женщин королевской крови».
— Если мы поднимем шум, Дартаг останется без королевы, — продолжала убеждать его Бардис.
— Тебя бы не помешало наказать за глупость, — с каменным лицом заметил Гарнс.
— Пока мы тут с тобой собачимся, Линнара вполне могут убить. — Бардис и не думала пугаться суровой физиономии брата.
Знаем, видели. Пускай новобранцев стращает.
— И на сбор отряда погони тоже потребуется много времени. Мы сами сможем спасти Линнара. Бандитов всего четверо, с колдуньей я справлюсь.
Гарнс нехотя кивнул.
— Хорошо.
Бардис прошла в комнату, брат последовал за ней.
Принцесса взяла с прикроватного столика медный таз для умывания и плеснула туда немного воды из стоявшего тут же кувшина. Гарнс задумчиво наблюдал за ее действиями.
Бардис водрузила таз на свой рабочий стол, предварительно скинув оттуда на пол свитки. Она достала из ножен на поясе кинжал, аккуратно надрезала палец и, погрузив его в воду, принялась вырисовывать круги. Бардис вызвала в сознании четкий образ Линнара: его обычную немного робкую улыбку, печальные карие глаза. Она старалась сосредоточиться на нем и призывала силу Иса. Тонкая струйка крови завивалась в воде спиралями, складывалась в узоры, наконец, образовала тонкий ободок, словно раму у зеркала. Внутри обода появилось изображение.