Я (не) буду твоей (СИ)

И Витя нагло опускает глаза на мое декольте. Демонстративно застегиваю блузку на все оставшиеся пуговицы.
— Еще бы моя грудь тебе не понравилась, — язвлю. — Она у меня натуральная. В отличие от силиконовых сисек пергидрольной Риты.
— Вот тут ты ошибаешься. У Риты натуральная грудь, — отвечает со знанием дела.
— Проверял?
— Проверял.
Не нахожусь, как отреагировать. Теряюсь. Обескураженно хлопаю ресницами. Мне не послышалось?
Эти слова — словно пули в сердце. С острой болью проникают внутрь и разрывают его на ошметки. Ломка в грудной клетке, чувствую, как кровоточит с левой стороны. Там, где только что взорвался бесполезный конусообразный орган.
— Даша, ты сама предложила быть друзьями, — напоминает. — К чему сейчас эти разборки?
— Ты первый начал про Демида, — растерянно роняю, чувствуя, как онемели губы.
— Не удержался. Прости, больше не буду тебя ревновать.
Нет! Мне отчаянно хочется прокричать: «Ревнуй меня! Ревнуй!». Ведь ревнуют только того, к кому есть настоящие чувства? Так ведь?
Боже, что я творю, сама себя в ловушку загнала. Запуталась. Не знаю, чего хочу, не знаю, как лучше. Не могу быть с Витей, но и без него не могу.
Друзья. Мы должны быть просто друзьями. Нужно почаще себе об этом напоминать. И, конечно, у Вити могут быть Риты, Кати, Оли, Светы… И не мое дело, какие у них губы и какая у них грудь.
— Димон подъезжает, — оповещает Смолов, бросив взгляд на загоревшийся сообщением экран.
Спрыгивает со стула и удаляется в сторону комнаты. Через минуту возвращается в джинсах и футболке. Быстро убирает с барной стойки грязную посуду и засовывает ее в посудомойку. Пора и мне выйти из оцепенения. Почему-то есть ощущение, что это не просто какой-то Витин друг, с которым он веселится на тусовках после гонок.
  
Глава 25. Друзья
 
Друг Вити приезжает с семьей: женой Соней и ребенком Владом. Они очень молодые, лет по 25-26, но их сын в сентябре уже идет в первый класс. Дима и Соня сильно контрастируют с теми людьми, которых я вчера видела на вечеринке и которые зовутся друзьями Вити. У Демида присутствовали прожигатели жизни, а эти серьезные и семейные. Сразу видно, что по вечеринкам не ходят.
Соня и Дима приехали, чтобы показать ребенку спортивные машины. Владик завороженно разглядывает автомобили, которые до этого видел только в фильмах. Сначала Смолов показывает свой Мустанг и даже пускает мальчика в салон. Потом ведет в два других гаража, где стоят красная «Феррари» Стаса и еще чей-то желтый «Додж». Витя помимо того, что участвует в автогонках, еще владеет своим автосервисом. У него несколько автомехаников, которые проверяют и готовят машины к гонкам. А Смолов ухаживает только за своим Мустангом.
Я проникаюсь симпатией к Соне и Диме. Они очень гармоничная пара. По тому, как держатся за руки, дарят друг другу улыбки, видна их любовь. Глубоко в душе даже немножко им завидую.
Будет ли у меня так же с Маратом? Будет ли Марат смотреть на меня с таким же трепетом и с такой же нежностью, как Дима на Соню?
Мне горько это осознавать, но нет. Марат будет относиться ко мне, как к предмету мебели. Он как позвонил мне тогда на следующий день после недопомолвки, так и все. Больше не считает нужным. Я даже не знаю, где он сейчас. Все еще в Аргентине? Или уже вернулся в Лондон? Удалось ли решить вопрос с университетом и защитой диплома?
Раньше я запрещала себе об этом думать, но теперь с каждым разом мысли о личной жизни Марата в Лондоне лезут в голову сами собой. Сколько у него было девушек за те годы, что мы помолвлены? Он будет изменять мне и дальше, когда мы поженимся? Мое слово совсем ничего не будет значить для него?
Эти размышления поглощают меня. Хотя мне должно быть безразлично. Я ведь, признаться честно, тоже не смотрю на Марата с таким же обожанием, как Соня на Диму. И не жду от него звонков.
А вот от Вити жду…
Украдкой разглядываю Смолова и восхищаюсь тем, как он общается с ребенком. Витя, несмотря на свою брутальность и татуировки, очень мило смотрится рядом с дошкольником. Почему-то эта мысль получает в моем мозгу продолжение. Я представляю дальше: Витя с коляской, Витя кормит из бутылочки грудничка, Витя меняет памперс…
 
Надо срочно прекратить об этом думать.
Тем не менее, не могу удержаться от того, чтобы не сказать Смолову колкость.
— Тебе очень идут дети, — заявляю с серьезным видом, пока Владик крутит руль Мустанга. — Не думал завести?
Витя, который в этот момент делал глоток воды из бутылки, аж подавился.
— Мне не от кого, — сипло отвечает, едва откашлявшись.
— А как же пергидрольная Рита?
— Не думал о ней в контексте матери моих детей.
— Подумай, — все еще ехидничаю. — Мне кажется, она подходит.
Кивает.
— Можем родить детей одновременно и отдать их в один класс, чтобы и они были друзьями.
— Прекрасная идея, — цежу сквозь зубы, чувствуя, как ирония Вити задела за живое.
Владик просит покатать его на спортивной машине. Соня моментально бледнеет. Тут я ее понимаю. Порой Мустанг внушает страх. Особенно, когда ревет мотор.
— Да не переживай ты так, — пытаюсь ее успокоить, когда Витя и Дима увозят ребенка сделать небольшой круг по окрестностям. — Они же не на гонку поехали.
— Я понимаю, но у меня порой происходят панические атаки.
Замечаю, как быстро и шумно дышит Соня, голубые глаза лихорадочно бегают.
— Давай ты посидишь, — увожу ее в дом и усаживаю на диван. Пока Соня старается отдышаться, приношу стакан лимонада. — Попей.
Залпом осушает.
Мне, конечно, после вчерашнего рассказа Демида тоже не очень нравятся автогонки, но Соня уж слишком перегибает.
— На самом деле я понимаю, что все в порядке. Просто у меня есть страх, что с Димой и Владом что-нибудь случится. У Димы очень опасная работа.
Присаживаюсь рядом и слегка приобнимаю Соню за плечи.
— Он в спецназе работает, верно?
— Да. Я очень надеюсь, что Дима поменяет работу. По крайней мере он мне обещал. А то недавно в него стреляли.
— Стреляли?? — изумляюсь.
— Да, в плечо. Он лежал в госпитале, сейчас до сих пор на больничном. Я чуть с ума не сошла, когда это произошло. Просто у нас с Димой был период, когда мы надолго расставались. Мне тогда вообще наврали, что он умер. Теперь я все время боюсь, что с Димой что-то случится. Или с Владом.
Сбивчивый рассказ Сони нагоняет на меня жуть. Хочется расспросить поподробнее про то, как ей наврали, что Дима умер, но решаю не бередить, очевидно, все еще незажившую рану. Успокаивающе глажу Соню по ладони.
— Не переживай. Они всего лишь проедут по этому маленькому городу.
Соня быстро кивает.
— А вы с Витей давно вместе? — переводит тему.
— Ой, мы не вместе, — торопливо протестую. Хотя где-то глубоко в сердце вопрос польстил. — Мы просто друзья.
— А, да? — удивляется.
— А не похоже? — смеюсь.
Соня слегка конфузится.
— Извини. Просто мы приехали утром, а ты у него дома.
— Вчера у Вити была гонка, после нее вечеринка. Я далеко живу, поэтому Витя предложил остаться у него. Чисто по-дружески.
Соня с пониманием кивает.
— А что, со стороны мы смотримся как пара? — цепляюсь за ее слова, как утопающий за соломинку. Не знаю, зачем. И с придыханием жду ответа.
— Да, вполне. Если бы ты не сказала, что вы друзья, я бы подумала, что вы вместе.
— Мы с Витей слишком разные.
— Мы с Димой тоже, — смеется. — Противоположности всегда притягиваются.
Надо остановить этот неуместный диалог. Однако слова Сони, как бальзам на душу. Я не могу быть вместе с Витей, но мне приятно думать, что мы могли бы быть парой. Чисто теоретически.
Мы увлекаемся разговором, в котором Соня немного рассказывает о себе. Оказывается, с Димой они официально не женаты и воссоединились совсем недавно. В ближайшее время она планирует переехать к нему с ребенком. Родила Соня рано: в восемнадцать лет. Они с Димой были одноклассниками.