Лучший книжный парень (ЛП)

— Предзнаменование?
— Именно! Посмотрим, уловишь ли ты что-нибудь такое в своей следующей книге, — говорю я, кивая на стопку, которую для него приготовила.
Я всегда планирую перекусить перед чтением, чтобы было больше времени на чтение, и вчера вечером я приготовила большое блюдо макарон с сыром. Когда у меня начинает урчать в животе, я отправляю его в духовку вместе с чесночным хлебом на ужин. За едой мы делаем перерыв в чтении и обсуждаем наши впечатления от прочитанных книг.
— Учитывая, что еще несколько месяцев назад ты читал не так уж много романов, ты подсел?
— Думаю, можно с уверенностью сказать, что я попался на крючок. Приятно слышать напоминание о том, что счастливый конец возможен, даже если ты не всегда добиваешься своего. — Он выглядит задумчивым, и я могу сказать, что он думает о Хизер. Как мило, что она всегда в его сердце.
— О, Люк, есть так много путей к любви. Это лучшее, что есть в романтических персонажах. Не важно, с какими неприятностями сталкивала их жизнь, не важно, насколько они были сломлены, каждый заслуживает своей собственной истории любви.
Он делает большой глоток воды и смотрит в свою тарелку, нахмурив брови. Уголок его рта приподнимается, как будто он что-то обдумывает.
— Кара, можно тебя кое о чем спросить?
— Конечно.
— Я не понимаю, как ты можешь так увлекаться любовными историями и при этом отказываться от мужчин. — Блядь. У него настоящий талант задавать глубокие вопросы. Я откладываю столовые приборы и откидываюсь на спинку стула, обдумывая свой ответ.
Мне причинили боль.
Я слишком разбита.
Мне страшно.
Мне не нужен никто, кроме меня самой.
Все это звучит нелепо. Я знаю, что это полная противоположность тем словам, которые я только что использовала, чтобы успокоить его.
— Наверное, я вижу пары и думаю: «Рада за них», «Надеюсь, у них будет прекрасная совместная жизнь», но это не для меня. Я счастлива сама по себе. На самом деле, это правда.
Я не говорила об этом Люку, но за последние несколько недель я переписывалась с парой парней. Это ни к чему не привело, и фриков по-прежнему слишком много. Никто и близко не сравнится с тем, что я чувствую, разговаривая с ним.
Люк помогает мне убрать со стола, а пока я мою посуду, изучает фотографии, открытки, рисунки и календарь на дверце моего холодильника. Меня немного пугает, что там могут быть наши с Адамом фотографии, но потом вспоминаю, что Меган убрала их все несколько месяцев назад и сказала, что нельзя каждый день видеть его лицо перед завтраком.
— Эй, у тебя скоро день рождения!
Агрх.
Оно быстро приближается, и я бы предпочла просто не обращать на него внимания.
— Ага.
— Сколько тебе исполнится? Если не возражаешь, что я спрашиваю?
— Мне будет тридцать.
— Грандиозный день рождения! Взволнована?
— Эм, не особенно. Честно говоря, я немного этого боюсь. Это будет мой первый день рождения с тех пор, как Адам ушел.
— О, черт, извини. Эти первые «даты» даются нелегко. — Это точно. Он понимает. — Запланировала что-нибудь приятное?
— Не уверена, — вру я. Я планирую провести день, лежа под одеялом и плача. — Буду работать, а потом, наверное, просто перекусим, выпьем вина и сходим с девочками в кино.
Я намеренно не приглашаю его на этот раз. Мне не нужно, чтобы он видел, как я плачу из-за Адама.
— Что ты хочешь на свой день рождения?
Я отвечаю мгновенно:
— Свидание с Мэттью Брейверманом, — смеюсь я.
— С парнем из «Любовь до отвращения»?
— Ага. Мой первый настоящий Книжный Парень. — Я замираю с закрытыми глазами и широкой улыбкой на лице, вспоминая Мэттью Брейвермана во всей его великолепной, непристойной красе. Эта книга подняла планку на очень высокий уровень. Мэттью по-прежнему является постоянным персонажем в моих ночных фантазиях, хотя в последнее время там все чаще появляется мужчина из реальной жизни.
— За что ты так сильно его любишь?
— Мне нравится, что он хорошо разбирается в Брайони, он понимает ее лучше, чем она сама себя понимает. Мне нравится их фальшивое свидание, потому что на один вечер они теряют бдительность. Они ведут себя так, будто притворяются, притворяются друг для друга, но каждое их слово — правда, и когда они, наконец, оказываются за закрытыми дверями, секс становится незабываемым.
  
— Помню, — говорит он на грубом выдохе. — Не думаю, что Мэттью Брейверман продается на «Амазон».
— К сожалению, нет, но девушка же может мечтать. Что ты делал на свое тридцатилетие? — спрашиваю я. Он двигает бедрами, прислоняясь к стойке, и чешет за ухом. — О, черт, я подумала, ты старше, надеюсь, я тебя не обидела.
— Вовсе нет, мне тридцать три. Когда мне исполнилось тридцать, мы не смогли многого сделать, но я поужинал с Хизер в больнице.
— О Боже, прости, я не подумала.
— Все в порядке. Это было по-своему особенное событие. — Люк складывает руки на груди, расправляя плечи. — Одна из ее подруг приготовила для нас ужин и удивила меня, когда я пришел в часы посещений. Медицинский персонал закрыл на это глаза и позволил мне задержаться допоздна. Мы вместе посмотрели «Дневник памяти».
— Классика.
— Это был ее любимый фильм. Особенно ближе к концу, она смотрела его почти каждый день. Думаю, ей было очень приятно видеть, как пара состарилась вместе.
— Черт.
— Ага, для меня он был своего рода пыткой.
Наверное, сейчас не лучшее время говорить ему, что, по-моему, Ноа в некотором роде сталкер, и то, как он уговорил Элли пойти с ним на свидание через манипуляции — это полный бред. Я заканчиваю вытирать столовые приборы и молча убираю их обратно в ящик. Сейчас только восемь часов вечера, впереди нас ждет великолепная часть книжного марафона, но мое настроение изменилось после всего этого неловкого общения о дне рождения.
— Что хочешь прочитать следующим?
— Уже поздно, я, пожалуй, пойду, — говорит он, отталкиваясь от стойки и заключая меня в объятия. Его прикосновение застает меня врасплох, и я ничего не могу поделать, кроме как раствориться в нем. Я прижимаюсь щекой к его груди и вдыхаю его запах, едва уловимую смесь ароматов стирального порошка, кофе и специй на его коже. Мое дыхание сливается с его дыханием, и я слегка наклоняюсь влево, прислушиваясь к ритму его сердцебиения. Меня уже очень давно никто так не обнимал. А может, вообще никогда.
— Уверен? — шепчу я. Пожалуйста, не уходи.
Люк поднимает голову, и я следую за ним, пока не оказываюсь с ним лицом к лицу, грудь к груди, живот к животу.
— Думаю, на сегодня с меня хватит романов.
Его пальцы сжимают мое плечо. Подушечкой большого пальца он проводит линию по моей шее. Низкий стон и подергивание его губ заставляют меня задуматься, чувствует ли он, как сильно я его хочу, написано ли это у меня на лице. Если бы у меня был пенис, я бы уткнулась им ему в бедро. Мой живот опускается, когда мои бедра подаются вперед, и я понимаю, что у него та же проблема.
— Я сам выйду, — говорит он, отстраняясь. Это был легчайший поцелуй, может, даже не поцелуй, а просто шепот его губ у линии моих волос. Затем он отстранился. — Продолжай читать.
— Хорошо.
Каждое мое нервное окончание напряглось. Я пытаюсь устроиться поудобнее в кресле и краем глаза наблюдаю за входной дверью, пока Люк собирает свои вещи. Я приветливо машу ему рукой, когда он выходит, но в ту же секунду, как слышу щелчок двери, откладываю книгу и засовываю руку в нижнее белье, стремясь к разрядке, которая накапливалась весь день.
Глава 20
Люк
Я просыпаюсь болезненно твердый. Почти уверен, что так было всю ночь, несмотря на то, что, вернувшись домой, я облегчился в душе, прижавшись лбом к стене и прокручивая в голове сцену из «Романа на десять ночей».
Секс — горячий.
Секс на балконе. Очень горячий.
Секс на балконе под проливным дождем. Невероятно горячий, хотя в реальности, наверное, холодновато.