Весь Дэвид Болдаччи в одном томе (СИ)

Дженнифер Болдуин посвящала много времени тому, чтобы получать доступ к власть имущим всех уровней, от членов совета какого-нибудь захудалого округа до председателей комиссий Сената. Она умело подыгрывала самолюбию, подкармливала кого нужно, следя за тем, чтобы все важные игроки были на месте, когда «Болдуин энтерпрайзез» пожелает провернуть очередную циклопическую сделку. И то, что за последние пять лет доходы отцовской компании удвоились, произошло в значительной степени благодаря мастерству Дженнифер в этой области. И правда, какой мужчина рядом с ней мог считать себя в полной безопасности?
Рэнсом Болдуин, шести футов пяти дюймов роста, с густой седой шевелюрой и глубоким баритоном, обходил зал, крепко пожимая руку тем политикам, которые уже принадлежали ему с потрохами, и улыбаясь тем, которые еще не принадлежали.
К счастью, сама церемония вручения премии прошла быстро. Джек украдкой взглянул на часы. Скоро ему нужно возвращаться в офис. Дженнифер мимоходом упомянула про ужин для избранных, который начнется в одиннадцать вечера в отеле «Уиллард». Джек потер лицо. Вот незадача, твою мать!
Он уже собирался отвести Дженнифер в сторону и объяснить ей, что ему придется откланяться пораньше, но тут к ней подошел президент, к ним присоединился ее отец, и все трое направились к Джеку.
Поспешно поставив недопитый коктейль на стол, Грэм откашлялся, чтобы не быть похожим на полного дурака, когда у него изо рта полезут, спотыкаясь, слова. Дженнифер и ее отец болтали с президентом, как старые друзья. Шутили, смеялись, трогали его за локоть, словно это был кузен Нэд из Оклахомы. Но только это был не кузен Нэд, это был президент Соединенных Штатов, во имя всего святого!
— Значит, вот он, счастливчик? — мило улыбнулся президент.
Они с Джеком пожали друг другу руки. Президент был одного с ним роста, и Грэм с восхищением отметил то, что при такой работе он оставался стройным и подтянутым.
— Джек Грэм, господин президент. Для меня большая честь познакомиться с вами.
— У меня такое чувство, Джек, будто я уже давно вас знаю. Дженнифер столько о вас рассказывала… — Президент хитро улыбнулся. — По большей части хорошее.
— Джек — партнер в фирме «Паттон, Шоу и Лорд». — Дженнифер не выпускала руку президента. Посмотрев на Джека, она кокетливо улыбнулась.
— Ну, Дженн, еще не партнер.
— Это лишь вопрос времени, — прозвучал зычный голос Рэнсома Болдуина. — Имея такого клиента, как «Болдуин энтерпрайзез», можно называть свою цену в любой фирме в стране. Не забывай об этом. Не позволяй Песчаному человеку [10] запорошить тебе глаза.
— Слушайтесь его, Джек. Это голос опыта.
Президент поднял свой стакан и тотчас же резко его опустил. Дженнифер отпрянула, выпуская его руку.
— Извините, Дженнифер. Переусердствовал с теннисом. Проклятая рука снова доставляет проблемы… Что ж, Рэнсом, похоже, у вас отличный протеже.
— Проклятье, чтобы стать во главе империи, ему придется сразиться с моей дочерью. Быть может, Джек станет королевой, а королем будет Дженн… Как вам такое равноправие? — Рэнсом громко рассмеялся, и все вокруг присоединились к нему.
Грэм почувствовал, что заливается краской.
— Я лишь юрист, Рэнсом; я вовсе не претендую на то, чтобы занять свободный трон. В жизни есть много всего другого.
Он взял со стола свой коктейль. Все проходило совсем не так, как ему хотелось бы. Джеку стало не по себе. Он с хрустом разгрыз кубик льда. А что Рэнсом Болдуин в действительности думает о своем будущем зяте? Особенно прямо сейчас? Однако на самом деле Джеку было все равно.
Перестав смеяться, Рэнсом смерил его взглядом. Дженнифер склонила голову набок, как делала тогда, когда Джек, с ее точки зрения, говорил что-то неподобающее, то есть практически всегда. Все это не укрылось от внимания президента. Улыбнувшись, он извинился и направился в угол, где стояла женщина.
Грэм проводил его взглядом. Эту женщину он видел по телевизору, когда она защищала позицию президента по самым разным вопросам. В настоящий момент Глория Рассел выглядела не слишком радостной; но если вспомнить, сколько в современном мире проблем, наверное, при ее работе радоваться ей доводится нечасто.
 
Но это все так, пустяки. Он, Джек Грэм, встретился с президентом, обменялся с ним рукопожатием. Ему хотелось надеяться, рука у президента пройдет. Он отвел Дженнифер в сторону и принес свои извинения. Та нисколько не обрадовалась.
— Джек, это совершенно неприемлемо. Ты хоть понимаешь, насколько особенный день сегодня у папы?
— Послушай, я всего-навсего наемный работник. Понимаешь? Живу на зарплату.
— Это же чушь какая-то! И всё ты прекрасно понимаешь! Никто в фирме не может требовать от тебя такого, особенно какой-то ничтожный кандидат!
— Дженн, ничего страшного не случится. Я замечательно провел время. Твой отец получил свою награду. Теперь пора возвращаться к работе. Алвис — нормальный парень. Да, он загружает меня работой, но и сам работает ничуть не меньше, а то и больше меня. Всем приходится вкалывать по полной.
— Это несправедливо, Джек. Мне так неудобно.
— Дженн, это моя работа. Я сказал, что все будет в порядке, значит, тебе нечего беспокоиться. Увидимся завтра. Я поймаю такси.
— Папа будет очень расстроен.
— Твой отец даже не хватится… Слушай, выпейте там за меня. И помнишь, что ты сказала насчет «потом»? Я поймал тебя на слове. Может, для разнообразия встретимся у меня?
Дженнифер позволила поцеловать себя. Но как только Джек ушел, она бросилась к отцу.
  
Глава 5
 
Кейт Уитни свернула на стоянку перед своим домом. Не обращая внимания на сумку с продуктами, бьющую по одной ноге, и пухлый портфель, бьющий по другой, она легко взбежала по лестнице на четвертый этаж. В жилых зданиях такой ценовой категории лифты есть, просто работают они нерегулярно.
Быстро переодевшись в спортивный костюм, Кейт проверила сообщения на автоответчике и снова отправилась на улицу. Размяв и потянув затекшие длинные конечности перед памятником Улиссу С. Гранту, она начала пробежку.
Кейт направилась на запад, мимо Музея авиации и космонавтики, затем вдоль Смитсоновского замка [11] с его башенками и зубцами в духе итальянской архитектуры двенадцатого столетия, больше всего напоминающего обитель сумасшедшего ученого. Легкие, размеренные движения привели ее к Променаду в самом его широком месте, после чего Кейт дважды обежала вокруг обелиска Вашингтона.
Дыхание ее несколько участилось; просочившийся сквозь футболку пот выступил пятнами на толстовке с эмблемой юридического факультета Джорджтаунского университета. По мере того как Кейт приближалась к Приливной бухте, народу становилось все больше. Наступившая осень доставляла в город изо всех концов страны заполненными до отказа самолетами, автобусами и машинами тех, кто хотел избежать летнего наплыва туристов и печально знаменитой вашингтонской жары.
Увернувшись от разинувшего рот ребенка, Кейт столкнулась с другим бегуном, бежавшим навстречу. Оба не удержались на ногах и упали.
— Проклятье!
Быстро откатившись в сторону, мужчина вскочил на ноги. Кейт начала вставать, подняла на него взгляд, готовая принести извинения, и тотчас же снова опустилась на землю. Так она сидела какое-то время, а вокруг плясали вооруженные фотоаппаратами жители Арканзаса и Айовы.
— Привет, Кейт.
Протянув руку, Джек помог ей встать и проводил к сбросившим свой наряд вишням, растущим по берегам Приливной бухты. Напротив возвышался величественный мемориал Джефферсона, отделенный водной гладью, и внутри ротонды отчетливо была видна фигура третьего президента страны.
У Кейт распухла лодыжка. Сняв кроссовку и носок, она принялась растирать ушибленное место.
— Никак не думала, Джек, что у тебя осталось время на пробежки.
Кейт окинула его оценивающим взглядом: ни залысины, ни брюшка, ни морщин на лице. Для Джека Грэма время остановилось. Кейт была вынуждена признать, что выглядел он бесподобно. Она же, напротив, являла собой полную и абсолютную катастрофу.