Белая лошадь, черные ночи (ЛП)

Мое тело загорается, как звезда, пылающая для него. Я хватаю его за плечи. Мой голос срывается, когда я хрипло шепчу:
― Все те вещи, которые ты обещал сделать со мной в гостинице? Я хочу, чтобы ты сделал их со мной. Сейчас же.
Сколько раз я прокручивала в голове тот вечер? А он сколько раз?
Его горячая ладонь ложится на основание моей шеи, тяжелая, как железное ожерелье.
― Мы оба знаем, что, если это случится, все изменится. Если мы начнем, я не думаю, что смогу остановиться.
Я шепчу:
― Я не хочу, чтобы ты останавливался.
Он колеблется всего мгновение, затем его глаза сверкают, он встает и отдает приказ:
― Ложись.
Меня трясет, когда я лежу на полу пещеры, все еще плотно завернутая в одеяло. Бастен осматривает меня с головы до ног, словно подарок, который он едва удерживается от того, чтобы не разорвать. Он встает с двух сторон от моих бедер, а затем опускается на колени, чтобы сесть верхом на меня.
Мой пульс скачет, как жужжащие пчелы в венах. Вес его тела на моих бедрах приятен, но живот сводит, а бедра дрожат.
Он снова кладет руку на основание моей шеи, замедляя мое дыхание.
― Позволь своему телу расслабиться. Я буду двигаться медленно. Я позабочусь о тебе.
Конечно, он слышит, как бешено бьется мое сердце. Как я одновременно взволнована и боюсь того, что должно произойти. Как только я начинаю дышать спокойнее, он подносит большой палец к моему рту, проводя им по нижней губе и позволяя кончику пальца коснуться твердого края моих зубов.
― Миллион раз думал о том, как я тебя трахну.
В гостинице он ни разу не поцеловал меня, только прикасался пальцами к тем местам, которых хотел бы коснуться губами. Теперь мое дыхание замирает в предвкушении, когда он опускается, чтобы поцеловать меня. Как он и обещал, все начинается медленно. Он не торопится, наслаждаясь поцелуем. Его губы направляют мои, углубляя связь, а затем его язык пытается проникнуть дальше. Мои губы приоткрываются, и его язык скользит по ним длинными движениями, которые я инстинктивно повторяю.
Он стонет мне в рот, отстраняясь. Его указательный палец движется вниз по моей шее и ложится на впадинку у основания горла.
Моя кожа уже трепещет, жаждая его прикосновений, прежде чем он прикасается губами к моей шее. Он жарко дышит у моей кожи, а затем кончиком языка проводит по впадинке у основания моего горла, словно слизывая мед.
Я стону.
Его губы спускаются ниже, туда, где на грудине красуется родимое пятно ― мой крестный поцелуй. Его руки нащупывают края одеяла, побуждая меня отпустить его.
Мои руки смыкаются в последней попытке удержать одеяло вокруг себя. Моя последняя стена. Но он мягко отводит их от груди, направляя так, чтобы они лежали ровно по бокам. Он разворачивает края одеяла по очереди, медленно обнажая мою голую полную грудь.
На мгновение он замирает, чтобы оценить это зрелище. Его рука обхватывает тяжелую левую грудь, сжимает и нежно ласкает. Его пальцы ловко перекатывают сосок, пока он не становится твердым, как камешек. Моя голова откидывается назад на одеяло. Его прикосновение похоже на волшебство. Я хочу чувствовать его везде.
Неожиданно он берет мой сосок в рот. С моих губ срывается вздох, и я выгибаю спину, проталкивая сосок между его губами. Он нащупывает его, сосет, а затем осторожно прикусывает.
Я вскрикиваю.
― Бастен!
― Вот так, маленькая фиалка. Скажи мне, что тебе нравится.
Моя голова становится пустой. Я пытаюсь вспомнить, что еще он говорил в гостинице. Какие горячие, грязные обещания он давал? Все, на чем я могу сосредоточиться, ― это на растущем жаре, разгорающемся ниже пояса.
Он отпускает мой сосок, чтобы осыпать горячими поцелуями контуры моего живота. Родинка на ребрах. Одна возле пупка. Еще одна ― на изгибе моего правого бедра. По мере того как его губы опускаются ниже, он откидывает одеяло, открывая меня прохладному туману водопада, жаркому пламени костра и своему собственному вожделенному взгляду, пока я не оказываюсь полностью обнаженной.
Мы сделали все, о чем он говорил в гостинице, но сейчас мне кажется, что это только начало. Я смотрю на него, слегка прикусив нижнюю губу.
 
― И что теперь?
― Это.
Его рука проводит по влажному теплу между моих ног. Я сглатываю стон, мои бедра выгибаются под тяжестью его руки. Он прижимает шершавое основание ладони к тугому узелку в верхней части моего паха, а затем медленно погружает один палец в меня. Остановившись на первой фаланге, он медленно и неглубоко поглаживает меня.
Я стону, покачивая бедрами, пытаясь заставить его палец проникнуть глубже.
― Еще.
Он усмехается, проталкивая палец дальше в мое тепло и поглаживая быстрее. Затем он добавляет второй палец. Твердое основание его ладони продолжает ласкать меня снаружи.
Я тихо всхлипываю, с трудом осознавая, что испытываю. Я не знала, что можно испытывать такие ощущения. Что всего лишь одной рукой Бастен может заставить меня почувствовать себя парящей. Его пальцы уверенно поглаживают меня, заставляя подбрасывать бедра вверх в такт их ритму.
― Вот так. Оседлай мою руку. Я знаю, тебе нравится. Я чувствую твой запах. А ты чувствуешь это? Я ― да. Это похоже на таяние снега, стекающего с гор.
Мне следовало бы смутиться, но меня только больше распаляет мысль о том, как его дар позволяет ему чувствовать мою реакцию на него. Я ничего не могу от него скрыть ― у нас нет секретов.
Между ног нарастает напряжение, которому я не могу дать название. Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме этого ощущения, растущего во мне, я хочу испытать его и посмотреть, куда оно меня приведет. Но Бастен слишком быстро вытаскивает свои пальцы.
Я стону и возражаю, приподнимаясь на локтях.
Он снова ухмыляется, слизывая мои блестящие соки со своих пальцев.
― Боже, какой у тебя вкус, ― стонет он, обсасывая их.
Это действие заставляет меня забыть все, что я собиралась сказать, и я охаю.
― Что ты делаешь? ― Это все в новинку для меня. Это пугает. Это возбуждает. Водопад ревет не переставая, заглушая мои мысли.
― Это только начало, ― говорит он. ― Я предупреждал тебя о том, что произойдет.
― Что… что еще ты собираешься делать?
― Ложись. Вот так. ― Он прижимает меня спиной к одеялу, а затем сгибает мои колени так, чтобы они были направлены к своду пещеры. Мои бедра инстинктивно сжимаются, но он берет каждое колено и мягко раздвигает их.
Моя киска открывается для него, как на банкете. Мои щеки краснеют от жара, но он не выглядит смущенным. Даже наоборот. Он выглядит готовым к ласкам. Он проводит большим пальцем по чувствительным внешним краям моей киски, словно надавливая на спелый персик.
― Я столько ночей провалялся без сна, мечтая о том, как твоя киска будет трепетать под моим ртом.
Мои глаза широко раскрываются.
― Подожди, твой рот?
Он уже опустился лицом между моих ног, его руки раздвигают мои ноги, уверенно препятствуя их инстинктивному желанию сжаться вместе. Он проводит языком по внешним краям моей киски, посылая молнии в мой живот. Его язык скользит внутрь, поглаживая, как он раньше делал это пальцами, но это уже другой уровень. Его рот такой теплый, а движения, которые он делает своим языком, такие уверенные. Его рот такой жадный. Через несколько секунд мне кажется, что нарастающее давление вот-вот взорвется.
― Вот и все, ― шепчет он, прижимаясь к моему телу. ― У тебя так хорошо получается. Стони для меня. Стони, когда тебе приятно. Вот так? Тебе нравится?
Он накрывает губами тугой бутончик на вершине моей киски и нежно посасывает.
И какая-то глубокая, темная часть меня освобождается. Все мое тело напрягается, дрожит и пульсирует, а потом все разом взрывается. Между ног сверкает молния, а по мышцам прокатывается раскат грома. Это экстаз. Это боль. Это рай. Это грех. Это пугающе и ново, и я уже знаю, что мне нужно будет испытывать это снова и снова.
Пока мое тело все еще содрогается от толчков, Бастен садится, вытирая рот тыльной стороной ладони. Я стараюсь не думать о его крестном поцелуе. Как сильно он должен ощущать мой запах, мой вкус. Его взгляд тяжелый, когда он смотрит на мое дрожащее тело, я вижу в нем край тьмы. Намек на насилие, которого, как я знаю, он жаждет, потому что это все, что он знал до этого момента. Но он обещал, что будет действовать медленно в мой первый раз, и его руки нежны, когда он разводит мои ноги в стороны, глядя на мою киску.