Белая лошадь, черные ночи (ЛП)

В его груди раздается стон.
― Мне нравится, когда ты так делаешь. ― Его рот оказывается достаточно близко к моему уху, чтобы я могла слышать его за ревом водопада.
― Что делаю?
― Обращаешься со мной, как со своими животными. Так чертовски нежно.
На секунду я задумываюсь о том, чтобы поцеловать другие места его тела. Купание в водопаде освежило меня, снова возбудило, как во время драки. Мое дыхание кажется поверхностным. Зубы то и дело находят нижнюю губу, стремясь укусить до боли. Купание оживило и Бастена ― это более чем очевидно. Мне не нужны обостренные чувства, чтобы ощутить твердость его члена, прижимающегося к моей заднице через одеяло.
Мои бедра двигаются на его коленях, словно сами по себе. Его дыхание ненадолго перехватывает. Затем его рука покидает свое целомудренное положение, в котором он сжимал мою ладонь, и перемещается к оголенному плечу, обнажившемуся из-за сползшего одеяла. Большой палец гладит его длинными движениями.
Мое зрение затуманивается. Я дышу слишком поверхностно. В голове проносятся фантазии о том, что может произойти в этой пещере за водопадом, как будто мы ― последние люди на земле.
Подавляя нервную дрожь, я шепчу:
― Теперь я понимаю, что дело было не в Адане, а лишь в том, что он мне предложил.
Бастен молчит, прежде чем спросить:
― Любовь?
― Свобода. ― Я сглатываю комок нервов, застрявший в горле. ― Вот чего я хочу. Не богатство. Не высокий титул. Не замок. Я хочу постоянно испытывать чувство, которое наполнило меня, когда я летела на Мист по лесу. Как будто единственный путь впереди — это тот, который я прокладываю. ― Я запинаюсь. ― С кем я его прокладываю.
Он ничего не говорит, но за него отвечает его тело. Его большой палец скользит по моей шее, долго прорабатывая напряженные мышцы, как будто это его собственные мысли, которые ему очень нужно распутать.
― Ты выйдешь замуж за Райана, ― говорит он.
Вот. Теперь это сказано. По крайней мере, это сказано вслух, то, вокруг чего мы до сих пор ходили на цыпочках. Последние несколько дней тема моего предстоящего замужества поднималась не так часто, как в начале поездки, и я не могу отделаться от ощущения, что Бастен старается выкинуть ее из головы по мере того, как мы с ним сближаемся.
Я поворачиваюсь к нему лицом, одеяло по-прежнему обернуто вокруг моей груди, а мои ноги свисают через его правое бедро.
― Я не хочу выходить замуж за лорда Райана. Я хочу отправиться в Саленсу и увидеть океан. ― Я удерживаю его взгляд, используя каждую унцию своего мужества. ― Я хочу, чтобы ты отвез меня туда.
Я почти теряю дар речи, когда произношу то, о чем ужасно боялась спросить. Сердце стучит в груди, пытаясь спастись от возможного отказа. Я понимаю, что он предан лорду Райану. На самом деле мне так надоело слушать о его преданности этому человеку, что я готова кричать. Но Бастен убивал за меня, он грешил за меня ― разве это так уж отличается от предательства ради меня?
Да. Для него ― да.
И это пугает меня. Мист посоветовала мне переключить преданность Бастена с Райана на меня, но я не уверена, что смогу это сделать. Я предлагала ему взятку в лесу ― он ее не принял. Я предлагала ему свое благоухающее тело на мягких простынях гостиницы ― он все равно не поцеловал меня.
Его голос серьезен, когда он отвечает:
― Сабина, ты не знаешь, о чем просишь.
― Я точно знаю, о чем прошу. ― Я не отвожу взгляд от его лица. ― Я прошу тебя нарушить клятву, данную своему господину.
Его горло перехватывает.
― Я дал обещание.
― Как и твое сердце. ― Мой голос срывается. ― Оно дало обещание мне.
Он теряет дар речи. Я вижу, как в его глазах отражается мука. Он проводит рукой по своим влажным темным волосам, запутываясь в длинных прядях.
Наконец он снимает меня со своих коленей и встает, чтобы пройтись перед костром, закрепив полотенце на талии. При каждом шаге он бросает на меня настороженный взгляд, словно я могу вонзить нож ему в сердце. Ошибается ли он? Ошибаюсь ли я?
― Сабина… ― умоляет он.
― Мы выдадим себя за мужа и жену по дороге в Саленсу, чтобы мы могли свободно путешествовать, ― торопливо перебиваю я. ― Там я смогу найти работу на ферме по уходу за скотом. А ты сможешь охотиться.
 
Он недоверчиво смотрит на меня, не веря, что я настолько серьезно отношусь к этой идее, что все продумала. Он повторяет отстраненным голосом:
― Выдать себя за мужа и жену?
Часть вопроса остается незаданной. Я опускаю взгляд на свои руки, сцепленные на коленях.
― Если речь идет о сексе…
Он горько смеется.
― Речь идет о сексе. Боги, да, о сексе. Но дело не только в этом, Сабина. Ты же знаешь, что это так.
В горле опять комок. Одного моего тела недостаточно, чтобы соблазнить его, но хватит ли мне духу предложить ему нечто большее? Мое сердце ― это все, что у меня осталось, и если я отдам его, то останусь ни с чем. Я совершила ошибку, влюбившись в Адана, и мне страшно подумать, что я могу снова влюбиться, и снова ошибиться.
Я начинаю:
― Я знаю, что ты испытываешь преданность к Райану…
― Да, да. Я знаю, что ты думаешь. Что моя преданность слепая и незаслуженная, но это не так. Райан для меня, как брат. Даже больше. Если бы не он, я был бы в канаве. Черт, я бы умер.
― Он ― не твой брат, он ― твой хозяин! Он тебе платит!
Он продолжает шагать, пока наши голоса звучат над ревом водопада. Мист просто сосредоточенно жует траву, наблюдая за тем, как мы обмениваемся колкостями. Бастен поправляет полотенце. Его грудь вздымается. Каждый его мускул напряжен. Сейчас он выглядит еще более устрашающе, чем в бою с волканскими налетчиками.
Наконец он останавливается. Свет костра отбрасывает тени на плавные изгибы и линии его мышц, отчего он выглядит не как обычный человек, а как один из богов.
― Мне нужно больше, чем секс. Мне нужно больше, чем несколько дней с тобой или столько, сколько займет дорога до Саленсы. Нет. Мне нужно все. Может быть не сейчас, позже. Но я должен знать, что есть шанс, что это может стать чем-то большим.
Мой рот приоткрывается от шока. Он ставит мне ультиматум, и теперь я нервничаю даже больше, чем, когда впервые предложила сбежать вместе. О чем именно он просит? Могу ли я влюбиться в него? Что однажды наш выдуманный брак станет реальностью? Что я должна на это ответить? Я даже не уверена, что знаю, что такое любовь. Последний человек, испытывавший ко мне безусловную любовь, умер двенадцать лет назад.
― Я не знаю, что случится в будущем, ― беспомощно шепчу я. ― Я не могу давать никаких обещаний.
Мышцы на его челюсти подрагивают.
― Ну, я не могу предать Райана, если ты не можешь дать нам чертов шанс.
Бессмертные. Чего этот мужчина хочет от меня? Еще несколько недель назад я бы не задумываясь солгала ему, но мы уже слишком далеко зашли. Самое меньшее, что я должна ему, ― это честность.
Я могу представить будущее с ним?
Он смотрит на меня с бо́льшим жаром, чем исходит от огня.
Мое сердце приоткрывается, как щель в двери, впуская слабые лучи света.
― Я хочу этого, Бастен. Я хочу тебя. Сейчас, и, может быть, навсегда. Это все, что я могу тебе дать. ― Может быть. Может быть. Может быть. Так много «может быть», что я тону в них. Так много вариантов, что я в ужасе.
Он замирает. На его лице появляется странное спокойствие, как будто он участвовал в битве, о которой даже не подозревал.
― Хорошо.
― Хорошо.
И все. Решение принято. Мой разум с трудом переваривает тот факт, что после стольких попыток избежать своей участи ― выйти замуж за Райана Валверэя ― мое желание исполнится. И не только это, но и многое другое. Я буду свободна. Я увижу море. И, боги, боги, со мной будет Бастен, и это самое лучшее. Я не могу предсказать, что ждет нас в будущем, но как бы я ни боялась распахнуть дверь в свое сердце, свет пробивается сквозь нее.
За его спиной водопад не перестает шуметь, поэтому я не слышу его сердцебиения, но представляю, что оно бьется так же сильно, как и мое. Он делает резкий шаг ко мне, как будто все это нереально. Как будто это сон. Он опускается на колени рядом со мной. Его глаза впиваются в меня, укрытую одеялом, под которым на мне больше ничего нет.