Плутовка против некроманта. ( Не) желанная для ректора (СИ)

— А чем определяется?
— Любимыми.
Любимыми. В моей жизни таковых нет и не будет. Не хочу пожертвовать собой, как это сделали мои родители. Лучше быть одной и в полной безопасности.
— Ты не согласна.
Подняв глаза, встретилась с черными как ночь глазами. Иногда глаза ректора становились такими. У Кристиана же, они были такими всегда.
— Я никого не люблю и не хочу никого любить.
— Боишься слабости? — Все правильно понял чужеземец. — Я тоже боялся.
Никогда бы не думала, что мужчины способны признавать свои слабости. Это был второй случай в моей жизни. Первым был некромант. Правда, чего он боялся, я так и не поняла.
— И что же случилось?
Было интересно узнать, что помогло ему справиться со страхом.
— В моей жизни появилась Эва. — Кристиан опустился на корточки, возле стула, на котором сидела я. — Боялся боли, боялся слабости, боялся умереть сломленным. Но все меняется, когда появляется тот, ради кого хочешь жить. А твой друг… — на глаза набежали слезы, — Не стоит. — Мужчина смахнул их тыльной стороной руки. — Твой друг не любит тебя. Поверь, я знаю, о чем говорю.
— Но…
— Когда мужчина влюблен, его невозможно остановить. Какой бы ни была любовь, нежной, страстной, спокойной. Влюбленный мужчина без тормозов идет к своей цели. Иногда выжидательно, иногда прет как танк, но никогда не сдается. Рыжик сдался, когда отступил в первый раз. Если думал, отбить тебя у соперника, то надо было махаться сразу.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — честно призналась мужчине. Он тяжело вздохнул.
— Когда человек влюблен, все слова в книгах и песнях приобретают иной смысл. До тех пор, считай, что не влюблен. Так понимаешь? — Так понимала, поэтому кивнула в ответ. — Успокоилась? — Я снова кивнула в ответ. — Тогда пошли искать Алекса. Одна поджигательница спалила мой туалет, а чертежи сгорели с домом. К счастью, у моего друга есть копии.
— Простите. — я стыдливо опустила голову.
— Не переживай. Уолт выделил мне прекрасный дом, с большим участком. Деревенский туалет я поставил, но хочу цивилизованный сделать. Надо чертежи забрать и построить второй.
Он продолжал говорить о вещах, которые я не понимала, но слушала с живым интересом. Потому что лучше пытаться понять, что говорит чужеземец, чем думать о (почему-то) ректоре.
  
Глава двадцать седьмая — Бойцовские ямы
 
«Когда жизнь предлагает выбор между правильно и легко, всегда выбирай правильно. Вот только порой, правильно не всегда благородно». 
— Уверена?
— Ты во мне сомневаешься?
— Как я смею?!
— То-то же.
На лице Стэллы отразилась счастливая улыбка, которая в точности повторяла улыбку Агата. Теперь все их перебранки выглядят подобным образом. Обычно за каждой из них следует поцелуй.
С одной стороны, я была рада за друзей, но с другой… С другой стороны, было одиноко. Я как лишняя деталь в мозаике из двух фигур.
Когда наша группа состояла из меня, Агата и Рэма все было легко и просто. Три друга, все на равных условиях, в одинаковом положении с общей целью. Затем пришла Стэлла и вскоре изменилось все. Но даже несмотря на то, что в группе образовалась любовная парочка, мы с Рэмом могли быть вместе. Наша дружба оставалась крепкой, ровно до тех пор, пока я не узнала…
Рэм в отличие от меня не считал нашу связь дружеской, и я осталась одна. Совсем одна.
Агат и Стэлла не отвернулись от меня и в отличие от Рэма, который всячески избегал встреч, продолжили и общение и общее дело. Но как бы сильно я ни была привязана к Агату, нельзя отрицать изменившиеся между нами отношения. И дело было не в Рэме и мужской солидарности. Просто Агат влюбился.
Со слов Барсика влюбленный мужчина отличается от обычного. Особенно когда влюбляется первый раз. Влюбленные вообще отличаются от остальных людей. Они настолько счастливы, что не замечают происходящего вокруг. Их счастье настолько велико, что перекрывает все плохое, что твориться в мире. А еще они не видят боли, что терзает других людей. Мир влюбленных наполнен светом, добром и любовью. В нем просто нет места печали.
 
— Мика, ты с нами?
— А? Да, да.
Барсик сказал, что меня терзает чувство вины. Неприятно. Мне никогда не было стыдно за то, что я делала. Даже когда приходилось откровенно врать, угрожать, манипулировать. Не было чувства вины за поступки, которые совершала. Не терзали сомнения. Но то, что Рэму пришлось из-за меня страдать, выбивало почву из-под ног. Другу причинять боль не хотелось. Со слов кота, это показатель большого сердца и дружеской любви. Предпочла бы не иметь ни первого, ни второго. Не хочу, чтобы было больно.
— Ты уверена?
Во взгляде друга, который стоял, обнимая свою девушку, было столько сомнения, что я задумалась. Видимо, в очередной раз что-то прослушала.
— Я сказал, что Рэм точно пойдет с нами.
А вот и то, что упустила. Конечно, он пойдет. Мы так долго искали бойцовские ямы. Потратили время на продумывание всех деталей начиная с легенд, заканчивая одеждой. Загвоздка заключалась именно в легенде. По ней Рэм и Агат — богатые игроки, которые любят делать ставки. И чем больше ставки, тем лучше. Мы со Стэллой должны были быть легкодоступными женщинами, которых привели с собой молодые люди. Громкие, веселые, в откровенных нарядах спутницы великих лордов. Тем самым сформировалось две пары Стэлла и Агат, я и Рэм.
— Думаю, мы можем перераспределить пары. — Стэлла ухватила меня за ладонь. — Я буду с Рэмом, а ты пойдешь с Агатом. Хорошо?
Я благодарно улыбнулась девушке. Каким-то непонятным для меня способом, Стэлла не просто легко вошла в наш коллектив, но и умудрилась стать подругой, о наличии которой я давно перестала мечтать. Особенно ценны были ее советы по поводу регул (я стеснялась советоваться с Барсиком), ухода за волосами и кожей, нарядов. А еще, в отличие от меня, Стэлла тонко чувствовала эмоции окружающих. Она могла предотвратить конфликт в зародыше, тогда как я шла на конфликт или отмалчивалась.
— Им придется рано или поздно… — Начал Агат, но был остановлен поцелуем в щеку.
— Конечно. И они обязательно поговорят, когда оба будут готовы.
«Спасибо», — одними губами поблагодарила я, когда белокурая красавица развернула парня и двинулась в сторону столовой. В ответ она лишь подмигнула. Следовать за парочкой я не стала, так как точно знала — в столовой будет Рэм. Он не пропускал ни одного приема пищи, но садился поодаль, если за столом находилась я. Кушать хотелось, но лишать друга ужина перед ночной вылазкой показалось неправильным. Тем более у меня есть Дымок, а у него почти всегда виноград. Да и вообще, мне надо нацепить на себя платье с корсетом и нескончаемым количеством завязок. Ничего страшного, если поголодаю.
О своем решении я пожалела, как только под толстым корсетом заурчал живот. Произошло это в момент, когда мы с Агатом под руку прошли в темный заброшенный сарай.
* * *
— Темно, — услышала я сбоку.
— Сейчас бы огонь разжечь, — мечтательно произнесла я.
— И запороть все дело, — закончил Агат
— И запороть все дело, — повторила я.
Тьма действительно была непроглядная. Мы зашли в сарай, примерно три минуты назад. Преодолев небольшое расстояние, я ощутила, что нас ведут вниз. Спуск был мягким, и если бы не проблемы с координацией, преследующую меня всю жизнь, могла и не заметить необычное расположение бойцовских ям.
Спустя примерно минут семь-десять, мы услышали отдаленные голоса. Еще спустя минуту к звукам добавились ароматы. Запах пота и испражнений бил в нос. Стоило нам выйти на освещенную территорию, как я заметила Стэллу, прикрывающую свой милый носик голубым, под цвет платью платком. Несмотря на отвращение, держалась она молодцом.
Кто бы мог подумать, что высокомерная королева может опуститься до сборища насильников и головорезов. В памяти всплыли слова ректора и его запрет на ночные вылазки в город. Хорошо, что его уже несколько недель нет в академии. И снова на душе заскребли кошки.