Гнев (ЛП)

Жалел ли он?
Может быть. Или скорее… какая-то часть его хотела сожалеть об этом. Он хотел вернуться к своей прежней жизни, ускользнуть в дикие земли, как будто ничего не изменилось, и быть довольным, как прежде, даже если не совсем счастливым.
Но теперь… богиня, он знал, что не найдёт ничего, кроме страданий в диких краях. Он даже не мог вспомнить, каково это — быть довольным. Была только эта пропасть, которая существовала в пространстве между бытием с ней и без неё. Она вытянула его за пределы того, на что он считал себя способным, и теперь мир стал ярче, больше и опаснее, но и слаще тоже, и когда жизнь расширилась, он не думал, что она может сократиться до того, чем была когда-то.
Но чувство вины, которое она испытывала? Это… это было хорошо знакомое ему чувство. И он знал, как с этим бороться.
Он встал, выпрямившись перед ней. Ей пришлось откинуться на спинку, чтобы увидеть его, и когда она подняла на него глаза, они распахнулись и стали настороженными, как будто она ждала, что он вымолвит какое-то ужасное наказание.
— Ты одна из нас? — спросил Киран.
— Что? — она слегка наклонила голову, заморгав.
— Ты одна из нас? Из нашей команды? Ты бы сражалась на нашей стороне, если бы нам это было необходимо? Предоставила бы ты помощь, если бы мы попросили? Ты бы рискнула собой ради одного из нас?
— Конечно.
— Тогда почему я должен тебя ненавидеть? Ты могла умереть в любой момент, когда была с нами. Есть тысяча способов умереть в диких землях. Нападение животного. Лихорадка. Бандиты. Не говоря уже о бурях. Мы рискуем. Постоянно. И все мы готовы к тому, что один из этих рисков не окупится. Джинкс сделала выбор, и на этот раз риск победил.
— Как ты можешь так спокойно относиться к этому? Я считала, что Джинкс для тебя как семья.
— Почти, — подтвердил Киран. — Я хочу сказать, что… нужно принимать плохое — это и значит быть охотником. Если бы каждый из нас держался за вину каждый раз, когда что-то шло не так, мы бы никогда не прошли через городские ворота снова.
— Но мы не в диких землях.
— Это правда. Но и это ещё не конец. Ты сказала, что ты одна из нас. Придёт время вернуть её обратно. Не знаю когда. И не знаю, как это сделать. Но я знаю, что мы будем продолжать пытаться, пока не выясним, и я знаю, что ты будешь рядом с нами, новичок. И это всё, что мне нужно знать.
Киран закончил свою речь, скрестив руки на груди и наблюдая за ней боковым зрением. Его сердце бешено колотилось, пока он ждал её ответа. Обычно он знал, как вести свою команду, знал, как успокоить страхи конфликтного новичка, но с Авророй всё было намного сложнее.
— Похоже, ты знаешь гораздо больше меня, — сказала Аврора, иронически усмехнувшись.
Киран быстро обернулся, не уверенный, обидел ли он её, но она… улыбалась, хотя и неуверенно, её глаза всё ещё были красными от беспокойства.
Он пожал плечами.
— Я верю в тебя, вот и всё.
— Думаю, это хорошо, по крайней мере, для одного человека, — ответила она, понизив голос.
— Что случилось с девушкой, которая собиралась путешествовать по диким местам и завоёвывать свою магию, несмотря на мнение других?
Аврора вздохнула.
— Я начинаю понимать, что променяла одну наивность на другую. Я покинула это защищённое место, надеясь узнать больше о себе и мире, и я сделала это. Я думала, что раскрою какую-то тайну, и всё встанет на свои места. Но я забыла, что это не так просто, что моё приключение не единственное, что есть тысячи и тысячи других путешествий, происходящих одновременно. Почему моё должно быть важнее? Мы все связаны, и больше страданий для одного означает больше страданий для всех. По крайней мере, так должно быть. Но всё так сложно, никто здесь не смотрит дальше параметров своих собственных желаний и потребностей. Обещай мне, что ты скажешь мне, если я когда-нибудь сделаю это — если я поставлю свои собственные желания выше человечности других. Снова.
К концу своей речи она потёрла тыльной стороной ладони место, где в её груди зарождался небесный огонь. И он больше не мог сдерживаться, его тянуло к ней, как волны к берегу. Он мог попытаться сдержать себя, но пока он был рядом с ней, он чувствовал, что падает снова и снова. Она была непреодолимым потоком.
 
Он медленно сел на диван рядом с ней, чтобы она смогла возразить или отодвинуться, если захочет. Когда она осталась на месте и смело встретилась с ним взглядом, он нежно обнял её за плечи.
— Я не хотел, чтобы ты была принцессой. Теперь ты это знаешь. Но если кто и должен признавать ошибки, так это я. Я был эгоистичным и жадным. Я хотел, чтобы ты была только со мной. Но миру нужна такая принцесса, как ты, Аврора. Ему нужен кто-то, кто созерцает страдания других. Нам нужен кто-то, кто готов признать свои ошибки, готов идти на компромисс и работать вместе с людьми из всех слоёв общества. Этот мир нуждается в твоём мужестве и сострадании, и я никогда не должен был пытаться сохранить всё это для себя.
Очень медленно её тело начало склоняться к нему, пока она не прижалась головой к его шее, прильнув грудью к его груди. Она глубоко вздохнула и перевела взгляд на мать. Он чувствовал мягкое щекотание её волос на своей щеке и нежный подъём каждого вдоха, когда он переходил из её тела в его. И когда он решился сказать что-то ещё, чтобы продлить этот момент, он понял, что она уже спит.
И впервые за долгое время узел тоски в его груди начал разматываться, и боль от того, что он скучал по ней, утихла.
Наименее изученным из первородной магии является сила духа. Люди, обладающие этой силой, обычно имели слабые способности, и их дары могли быть не более чем чувством знания — необычным осознанием, как живых, так и мёртвых. Но считается, что могущественная ритуальная ведьма может говорить с мёртвыми так же легко, как и с живыми, и, возможно, повелеть им выполнять его или её приказы. Некоторые предполагали, что подобное влияние возможно даже на души живых.
— Изучение Первородной Магии
13
Нове следовало бы испугаться. И отчасти так оно и было. Но она всё ещё чувствовала прилив энергии, курсирующий по ней от предыдущей схватки. Её ладони покалывало от кажущегося безграничным запаса магии, которую она впитала из огненных углей, подержав их в руках при захвате. Это ощущение пронзило её, заставляя почувствовать себя живой, прогоняя усталость и отчаяние, которые так долго не отпускали её. Солдаты не стали возвращать их в подземелья, вместо этого отвели в крыло, где размещались военные, и вместе с другой ведьмой их поместили в маленькую казарменную комнату, предназначенную для нескольких солдат. Солдаты, стоявшие на страже, тщательно обыскали комнату, извлекли все металлические предметы или предметы большого размера, которые могли быть использованы в качестве оружия, и заперли их внутри. Она слышала их продолжительный разговор снаружи, поэтому предположила, что они остались на страже, осторожно присев на одну из четырёх узких кроватей, она впервые порадовалась первому знаку комфорта, который почувствовала за долгое время.
Ведьма-воительница мерила шагами комнату, время от времени останавливаясь, прислушиваясь к болтовне солдат, или прижимая руку к стене или полу без объяснения причин. Через некоторое время она, казалось, выяснила, что ей нужно, пересекла комнату и села на ту же кровать, что и Нова.
— Кто-нибудь скоро придёт нас допрашивать, и нам нужно сопоставить наши истории.
Нова кивнула.
— Это будет принц. Только он сам лично допрашивал меня после исчезновения Авроры. Он был одержим.
Ведьма склонила голову набок.
— Точно?
— Да. Он никогда не прекращал поиски. Он в очередной раз допрашивал меня на прошлой неделе, пытаясь выяснить то, что упустил. Он даже живёт в старых покоях Авроры.
— Интересно, — её спутница кивнула. Продолжая, она сказала: — На сегодняшний день не будем ничего усложнять. Ты понятия не имела, что мы придём. Мы друзья и мы освободили тебя под прикрытием бури. Ты ничего не знаешь ни о каком восстании, ни об Авроре, и если кто-нибудь спросит, как тебе удалось дотронуться до угольков огненной бури, скажешь, что тебе дали огненный порошок, понятно?