Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка

— Сколько каждых?
— Точно пока не знаю. От пятидесяти до ста крупных. А килограммовые… Не знаю. Но цену все равно можно установить.
Мужчина улыбнулся:
— Цену всегда можно установить, если обе стороны того желают. Если взять по тридцать пять долларов за унцию, — это цена Казначейства США, — то слиток в четыреста унций будет стоить около четырнадцати тысяч долларов, а килограммовый — тысячу сто двадцать долларов. Но это, конечно, не наша цена. На свободном рынке унция золота стоит значительно дороже сорока долларов. Не подмажешь — не поедешь. Нам для торговли нужны килограммовые слитки или настоящие штучки вроде ваших.
Он что-то вынул из кармана и бросил через стол. Рейкс поймал золотую плитку размером с большую шоколадку.
— Слиток в десять унций. На Востоке, в таких странах, как Индия, их миллионы. Азиаты не очень-то доверяют бумажной валюте. Золото есть золото. Оно уж не обесценится. А ваше, наверно, будет из Лондона?
— Вероятно.
— Когда прибудет?
— Приблизительно, в апреле будущего года.
— Куда? Это влияет на цену.
— Я хотел бы узнать расценки и для Англии, и для Европы.
— На доставке в Англию вы много потеряете. Цену мы вам дадим, но лучше бы привезти золото на континент. Это поднимет стоимость операции, но не настолько, чтобы перекрыть разницу в ценах. Как насчет платы?
— Доллары?
— Любая. — Мужчина улыбнулся. — Если захотите, найдем даже вьетнамские пиастры или камбоджийские реалы.
— Доллары. В иностранном банке.
— Когда договоримся о цене, вы назовете точное место. Швейцария, Бейрут… Но смотрите, если будем расплачиваться в долларах, вам придется проследить масштаб обмена. Думаю, не обидел вас, сказав об этом, правда?
— Да что вы!
— Просто у меня сложилось впечатление, будто вы новичок в этом очень хитром бизнесе. Однако нам можно полностью доверять. Мы назначаем цену, вы доставляете золото, и мы за него платим. В нашем деле так: если обманешь, тебе больше ничего не доверят. Словом, круговая порука. Иногда маленькие люди, агенты или поставщики, все же пытаются обмануть… ну, за это они платят жизнью. Мы находим их, куда бы они не зашились. Итак, чтобы успокоить вас, говорю: мы работаем только честно. Мы просто бизнесмены и заправляем рынком, который правительства сами же создали своими ограничениями, твердой ценой на золото. Некоторые страны даже запретили своим гражданам покупать или хранить у себя слитки. Тридцать пять долларов за унцию — это официальная цена. На черном рынке золото продают по сорок — шестьдесят и выше, этой разницей в цене мы и покрываем свои расходы. Я знал одного капитана, который, следуя из Персидского залива в Индию, попав в шторм, выбросил весь свой груз за борт, даже не надеясь его потом поднять. Мы потеряли сто тридцать тысяч долларов, но ничего, выдержали. Ведь капитан сделал то, что обязан был сделать, поэтому он до сих пор работает на нас. Извините, если я слишком много говорю, но мне хочется, чтобы вы представляли нашу фирму в верном свете. На нас вы можете положиться.
— А вы уверены, что можете положиться на меня?
Сверкнули белые зубы:
— Кто-то дал нам ваш номер, а вам — имя «Эпплгейт» и наши координаты. Вот оно, доверие. — Он встал. — Позвоните недельки через две, к тому времени у нас что-нибудь для вас появится.
— Спасибо.-- Рейкс встал и протянул ему слиток.
Мужчина покачал головой:
— Оставьте его себе. Подарите своей подруге. Как гражданину Великобритании вам запрещено хранить золото, но сомневаюсь, что такая мелочь вас обеспокоит.
Он проводил Рейкса до двери, пожал ему руку и добавил:
— Не трудитесь проверять меня, когда спуститесь вниз. Я зарегистрирован под именем Бенсон. Чисто английская фамилия, не так ли?
Впервые в жизни Рейкс почувствовал себя безвольным, почти неполноценным. Он казался себе зеленым новичком, который подчиняется приказам хозяина, не совсем понимая их. Такое состояние было новым, и он сразу же его возненавидел. Рейкс привык быть независимым и плавать в водах, которые знал, как свои пять пальцев. А сейчас все было наоборот. Он играл в поддавки, ему приходилось притворяться, что в один прекрасный день его вовлекут в операцию, которую уже продумал Сарлинг. Но он не собирается с ним связываться. Сарлинг будет убит, а Рейкс вернется в Девон. Он даже по-настоящему не заинтересовался миром золотой контрабанды, потому что не собирался с ним работать. Пятьдесят слитков по четыреста унций каждый стоят семьсот тысяч долларов… сто таких слитков — миллион четыреста тысяч, то есть почти семьсот пятьдесят тысяч фунтов. Что за чертовщину задумал Сарлинг? Его нужно уничтожить. Рейкс остановился посреди Бонд-стрит и, не обращая внимания ни на пешеходов, ни на машины, бросил слиток в урну. Хватит с него Сарлинга и Бенсона.
 
Встретив Рейкса в Королевском автоклубе, Бернерс спросил:
— Думаю, Сарлинг не такой дурак, чтобы пытаться взять банк. Может, он хочет ограбить какого-нибудь агента? Или взять что-нибудь в пути?
Успокоенный тем, что Бернерс снова рядом, Рейкс взял себя в руки. Он сказал:
— Я не знаю, что задумал Сарлинг. Я просто-напросто не имею к этому никакого отношения. Вы ездили в Меон. Когда все будет готово?
— Я уже готов. Нужно только, чтобы вас за несколько часов предупредили, когда Сарлинг поедет ночевать в Меон-парк. Так, чтобы можно было приехать туда раньше него.
— Завтра он уезжает за границу. По словам Белль Виккерс, на три недели.
— Хорошо. Тогда у нас есть время встретиться еще раз и все окончательно обсудить. Потом можно будет подготовить и ее.
Рейкс покачал головой:
— Дело с золотом не дает мне покоя. Этот парень Бенсон вел себя так, словно речь шла о коврах… Уж так все и чинно, и буднично.
Бернерс засмеялся, провел рукой по выцветшим волосам:
— Вы занимались тем же самым, но в меньшем масштабе и с другими товарами. Понятно, почему Сарлинг выбрал именно вас. Кстати, ему не трудно было найти этого агента. Большинство международных миллионеров хранят золото в каком-нибудь подвале за границей. У него, наверно, есть связи с каким-нибудь нефтяным тузом или греческим корабельным магнатом, который даст ему номер телефона или несколько кодовых фраз и тотчас забудет об этом. По-видимому, Сарлинг интересуется контрабандой золота на Восток. Он будет так далеко от своей операции, что его никогда не найдут. Честно говоря, я бы сначала хотел узнать его планы, а уж потом убивать.
— Зачем?
Бернерс прокатил по столу несколько хлебных крошек:
— Мы могли бы обдумать их и, возможно, решились бы сделать дело сами.
— Нет уж, увольте! Лично я хочу просто убрать его с дороги и вернуться туда, откуда пришел. А вы?
— Да… я, наверно, тоже.
— Так давайте же покончим с ним.
— А девушка?
— И с ней тоже. Но эту смерть нельзя торопить, да и выглядеть она должна как несчастный случай. Но ведь я и не прошу вас связываться с ней. Я все сделаю сам.
Бернерс покачал головой:
— Я останусь с вами. Этим делом надо заниматься вместе. — Он посмотрел на часы. — Я должен успеть на поезд…
  
Глава 7
 
На рождество Рейкс уехал в Девон и застрял там. Дома накопилось много дел: теперь уже скоро он переедет в Альвертон. Он договаривался со строителями, уточнял списки мебели, которую еще должен был достать агент в Эксетере. К тому же он хотел поставить в доме немало и новой мебели. Рейкс обсуждал все это с Мери. Хотя они не были еще официально помолвлены, никто не сомневался, что свадьба состоится сразу после новоселья в Альвертоне. Рейкс хотел, чтобы помолвка была именно там.
Два дня Мери жила в его доме, нарочно сминала постель в отдельной комнате, которую по утрам убирала миссис Гамильтон. Служанка ценила такое соблюдение этикета — она не обманывалась, да Мери на это и не рассчитывала. Они вместе с Рейксом ходили по магазинам, навещали знакомых, часто подолгу гуляли у реки или на торфяниках. Сарлинг, Маунт-стрит и все кошмарные лондонские события отступили от Рейкса. Он вернулся в свою страну, в свою стихию, и стоило ему побыть здесь несколько часов, чтобы родные места, как и всегда, полностью захватили его. Но сейчас что-то все-таки изменилось, и он не мог этого не заметить. Переменились их отношения с Мери, и он не мог понять, кто виноват в этой перемене. Чтобы успокоить себя, он объяснял ее незримым присутствием Белль. И хотя знакомство с Белль ему навязали, подстроили обстоятельства, ее тень и здесь не отступала от него ни на шаг. Рейкс чувствовал, что и Мери не находит себе места. Бывало, он поворачивался к ней — и ловил ее задумчивый взгляд. Рейкс притворялся, что не замечает этого, и она, словно подыгрывая, отбрасывала грусть, заставляла себя шутить, изо всех сил пытаясь убедить его, что между ними все по-прежнему.