Правила эксплуатации или как вернуться домой (СИ)

— Нет! — вновь возразила Людмила, но затем тут же сникла. — Не совсем смерти…
— «Не совсем»? — опешила я.
Та тяжко вздохнула, посмотрела на меня с мукой во взгляде, а затем просто сдалась и кивнула:
— Что бы все объяснить, нужно рассказывать с самого начала. Пожалуйста, выслушай меня.
— Будто у меня есть выбор, — обиженно фыркнула я.
— Полагаю, ты знаешь, что наш род происходит от потомственных ведьм, — начала мама. Отвечать я посчитала излишним, потому только руки на груди сложила. — Признаться, мне самой о многом пришлось догадываться самостоятельно. Бабушка Дуня хоть и не таила от меня происхождение и обучала, как светлую ведьму и ведунью, о себе и причинах, почему и откуда перебралась в нашу деревню, говорить не любила. Так же, как не любила говорить и про Любаву — мою матушку, — опустила она взгляд, чему я порадовалась, так как в тот момент вероятно лицо у меня перекосило. — Лишь после того, как бабули не стало, я узнала о том, что в наш лес ее привел страх. Она и прежде рассказывала, насколько беззащитны могут быть светлые ведьмы, потому акцент на травничество и ведунство при моем обучении и делала. Бабуля Дуня не хотела, чтобы я привлекала внимание светлой волшбой, потому воспитывала она из меня в основном именно ведунью. А еще она сильно корила себя, что свою дочь не уберегла: обучила, как светлую, а затем и не помешала ее браку со смертным.
— Она винила в этом себя? — нахмурилась я. Мама кивнула. — Почему?
— Когда она обосновалась в нашем лесу, обжилась, страхи ее прошлого потихоньку стали оставлять, опасность казалась призрачной, и бабушка позволила себе расслабиться. Как оказалось — напрасно. Беда пришла, но не за ней, а за ее дочерью — Любавой.
— Бабуля знала, что все дело в чернокнижнике?
— Знала. От них когда-то и сама пряталась, но подумала, что укрылась довольно, не взяв в расчет, что природа не терпит мезальянса: союза ведьмы и смертного. Это вызвало выброс энергии, который и привлек чернокнижника в наши края. Закончилось все плохо, как ты сама уже знаешь, и он забрал жизнь моей матери и отца…
Я закашлялась, подавившись от неожиданности, а мама забеспокоилась:
— Все в порядке? Я знаю, тема неприятная…
— Не то слово, — прочистила я горло и решила повременить с последними новостями. — Пожалуйста, продолжай.
— Бабуля Дуня была уверена, что теперь ее раскрыли, но бежать с источником на новое место и маленькой мной на руках — уже не могла. Силы были не те. Смерть дочери ее сильно подкосила. Потому она решила учесть свои былые ошибки и стала готовиться к новому появлению чернокнижника. Это было страшное время, — опустила мама взгляд от неприятных воспоминаний, и мне захотелось ее утешить. Потому села рядом и обхватила ее ладони своими пальцами. Та улыбнулась сквозь слезы. — Бабуля торопилась. Она пыталась обезопасить меня, обучить всему, чему может, и параллельно готовилась к битве с чернокнижной мразью. Она не сомневалась, что он придет вновь и хотела встретить его на своих условиях… но не вышло. Силы уже оставляли ее. Когда я вернулась из очередной поездки, в которую меня отправила бабушка, по возвращении ее уже не было. Только поле битвы: жестокой, кровавой. Да случайные лесные свидетели, которые сказали, что бабушка сражалась с честью и смогла сильно ранить чернокнижника. Она его отпугнула, но то стоило ей последних сил.
— Мне очень жаль…
— Она была к этому готова. Потому в доме я нашла ее наработки и прощальное письмо. Она знала, что ее сил не хватит. Знала, что не выйдет из той битвы живой и здраво оценивала свои силы. По этой причине в своем письме она указала, что выгадала мне время на то, чтобы я смогла перебраться на новое место и спрятаться, — всхлипнула она, а я и сама не заметила, как по моим щекам побежали слезы. Я и не подозревала, насколько несчастливы были женщины моего рода. Больше похоже на проклятье — настоящее, жестокое и бессмысленное. И мысль стать смертной стала играть новыми красками… стабильности и покоя. — Я не могла пренебречь ее жертвой, но…
 
— Спустить смерть родителей и бабушки не могла? — переспросила тихо, размышляя, как бы поступила на месте матери. А затем вспомнила свой личный опыт после пропажи Людмилы и осознала, что глупость — родовая черта в нашей семье, которая передается по женской линии. Потому что сама же первым делом, найдя ритуал призыва демона, не задумываясь, его провела в глупом желании найти виноватых.
— Я осталась совсем одна. Меня лишились всех моих родных. А провести всю жизнь в бегах и страхе, зная, что эта мразь ходит где-то там и угрожает таким же, как я… А затем и станет угрозой для моей дочери, — поморщилась она, пытаясь сдержать рыдания. — Я просмотрела все бабушкины дневники, все ее наработки, все, что она знала про светлых и черных ведьм и магов…
— А как бабуля предлагала тебе перебраться? Разве светлые не привязаны к одному месту?
— Привязаны, — согласилась мама негромко. — Но есть короткий отрезок времени, когда возможно переместиться. Тогда, когда источник вынужден делиться и перестраиваться на новую жизнь…
— То есть..? — округлила я глаза, а мама виновато улыбнулась.
— По-твоему, как моя мама смогла жить с моим отцом в его доме? — вместо ответа, задала она риторический вопрос. Откровенно говоря, я об этом не задумывалась. До недавнего времени я вообще про проблему привязки к месту даже не подозревала. А как узнала… так у меня были заботы поважнее, чем размышления на тему, как моя бабка жила на два дома: с матерью, а затем и у мужа. Пусть хоть трусцой по три раза на дню бегала туда сюда, меня этот вопрос не заботил. — Когда чернокнижник осушил источник моей мамы, а, следовательно, и мой, бабуле пришлось в срочном порядке привязывать меня к ее, и без того уже деленному источнику, иначе я бы погибла. Сил бабуле это также не придало.
— И бабуля предлагала тебе забеременеть и бежать?
— Она бы этого хотела, — вздохнула мама. — Но… я была в таком горе, отчаянии и злости… что решила сделать по-своему. Я не хотела обрекать свою дочь на такой же риск и страх вечного преследования. Потому решила повременить с беременностью и встретиться с чернокнижником на своих условиях. И стала искать способ, чтобы усилить свою магию для встречи с черным магом. То, что я нашла — казалось мне идеальным вариантом…
— Призыв демона… — не спрашивала, а утверждала я. Впрочем, мама не отказывалась и, сглотнув, нехотя кивнула. Все же, история циклична.
Какая ирония…
— Я была зла, несчастна и неопытна. Мной двигало желание возмездия. Мне было страшно, но отступать я не хотела. Кажется, в момент волнения я слегка напортачила с призывом. И вместо исполнителя желаний мне достался демон другой направленности, — странно и слегка истерично улыбнулась она. — Он категорически отказывался слушаться моих приказов, но и во Мрак возвращаться не желал. Пользуясь нежданными каникулами, которые я ему организовала, он исследовал новый для себя мир. А мне ничего не оставалось, как его сопровождать. Постепенно мы нашли общий язык, и я призналась, зачем решилась на призыв.
— А он?
— А он сказал, что месть того не стоит, и посоветовал не обесценивать жертву моей бабушки. Расстались мы почти друзьями.
— И ты послушалась? — вздернула я бровь.
— Разумеется, нет! — подорвалась она на месте с таким видом, словно я ее оскорбила. — Как только демон вернулся во Мрак по истечению срока, я тут же совершила новый призыв, надеясь, что в этот раз мне достанется не бракованный исполнитель желаний.
— И кто достался? — заинтересовалась я.
— Тот же, — с досадой призналась мама, знакомым жестом почесав в затылке. Кажется, этот жест также наследственный. — Я же говорю, что была неопытной и напортачила с призывом, потому из раза в раз на мой зов откликался один и тот же…
— И сколько раз его к тебе таскало?
— Пять… — потерла она нос, силилась скрыть неловкость, пока я изо всех сил пыталась сдержать истеричную усмешку. — В конечном итоге, когда я выяснила ошибку в призыве, демон предупредил, что отныне я могу даже не пытаться вызвать кого-то другого. Мол, теперь он из вредности будет отзываться на мои вызовы исключительно самостоятельно.