Черное солнце (ЛП)

Кусает.
Немного.
Всего лишь капельку.
Я задыхаюсь, мое тело напрягается от боли, которая быстро проходит, его губы и язык ласкают это место, кружась вокруг, пока я не начинаю извиваться под ним.
— Прости, — бормочет он, касаясь моей кожи.
Я наклоняю голову, чтобы взглянуть на него, не кажется, что он сожалеет. В его глазах сверкает лукавый взгляд, я кусаю губы до крови, быстро вдыхая.
— Сделай так еще раз, — говорю я.
Его брови удивленно приподнимаются, но после этого он больше не колеблется. Набрасывается на другую грудь, прикусывая, посасывая кожу.
— Блять, — кричу я, запрокидывая голову. Его зубы прокалывают кожу, но это скорее поверхностная царапина, и он слизывает боль своим широким, шершавым языком. Я сжимаю кулаки на черных атласных простынях, отдаваясь удовольствию и боли, замысловатому танцу, который только заставляет меня хотеть большего.
Затем он прижимается своим ртом к моему. Я ощущаю привкус собственной крови, совсем немного, затем он погружает свой язык глубоко внутрь, а я словно проваливаюсь в постель, поддаваясь его поцелуям телом и душой.
Я понятия не имела, что все будет так.
Он отстраняется, мои губы приоткрываются, страстно желая, чтобы он вернулся, рукой я пробегаю по его густым шелковистым волосам, удивляясь, что могу прикасаться к нему вот так.
Медленно, с расстановкой, он начинает двигаться назад по моим ключицам, по груди, по животу, покрывая влажными, томными поцелуями, снижаясь, прокладывая дорожку, от которой все горит.
Он смотрит на меня, и я смотрю в его глаза, вижу одновременно ангела и зверя, вот он какой — вампир. Прямо сейчас, возможно, лишь в этот момент, он обожает меня, благоговеет передо мной.
Я принадлежу ему.
И я в безопасности.
Его взгляд обжигает, когда он хватается за пояс моих леггинсов и нижнего белья, снимая их с плавной точностью, вниз по бедрам, ляжкам, коленям, сбрасывая на пол.
От этого великолепного, опасного, идеального лица у меня между ног все мое тело трепещет, ждет, желает, нуждается в нем. Меня захлестывают приступы голода, и я не уверена, насколько терпеливой смогу быть.
Несмотря на его предупреждения о том, что он не сможет быть нежным, он ведет себя так, будто у него в запасе все время этого мира. Хотя, так оно и есть.
Он приподнимается, мои ноги раздвигаются для него, большими руками он обхватывает мои бедра. Я не нежный цветок, но в его объятиях чувствую себя именной такой.
Долгие, медленные поцелуи покрывают мои колени, поднимаются по внутренней стороне бедер, щетина царапает, и я снова задыхаюсь, кровь слишком быстро бежит по венам.
— Ты нужен мне внутри, — я практически хнычу, зажимая его между своих ног.
— Это все не для тебя, — говорит он, скользя вверх, не сводя с меня глаз, даже когда его лицо оказывается между моих бедер. — А для меня.
Я закрываю глаза и резко вдыхаю, мои нервы в полной боевой готовности. Он подносит свой рот к моей киске, задерживаясь там. Я чувствую холод его присутствия, его дыхание, но он не прикасается ко мне.
«Черт возьми, что ты делаешь?» — думаю я.
«Не тороплюсь», — говорит он у меня в голове, его голос такой низкий и насыщенный, что отдается в черепе и еще больше запутывает. «Не забывай, кто здесь главный».
Я ухмыляюсь, почти смеюсь, сердце подпрыгивает в груди, бедра обхватывают его голову, а руки сжимаются в кулаки на его волосах.
Но он все равно не торопится, черт возьми. Он просто дышит на меня, дует, и черт, черт, черт.
Я уже близка к оргазму.
Это несправедливо.
На этот раз он даже не прикасается ко мне.
Затем он наклоняет голову так, обдувая по всей промежности, посылая волны по коже, заставляя содрогаться, доводя эту боль до предела.
Господи.
Он резко накрывает мой клитор своим ртом, и я вскрикиваю, из моего разинутого рта вырываются неразборчивые звуки, а он лижет, сосет, и, черт возьми, я уже кончаю.
— Блять! — я вскрикиваю, дергая его за волосы. Прижимаюсь бедрами к его рту, остальная часть меня — как выдувное стекло, разбивается вдребезги. Миллион драгоценных камней, разбросанных по вселенной.
 
Он буквально пожирает меня, пока мое тело дергается, сотрясая кровать, его руки сжимают мои бедра, раздвигая их, пока я не изнемогаю.
Я без костей.
Без дыхания.
Безмолвная.
— Ну что ж, — говорит он, поднимая голову. — Ты не дала мне много времени, чтобы повеселиться. Чувствительная малышка, да?
Я даже не могу ответить, у меня все еще перехватывает дыхание, руки падают с его волос и снова сжимаются в кулаки на простынях.
В мгновение ока он оказывается надо мной, быстрое движение застает врасплох, как мышь, пойманную при прыжке кошки.
Вздох удивления застревает в горле, когда он одной рукой зажимает мои запястья над головой и садится верхом, большие сильные мускулистые бедра по обе стороны от моих.
Он наклоняется и целует меня, влажно и неряшливо, но все еще нежно. Чувство возбуждения усиливается, когда я открываю ему рот, впуская его внутрь, позволяя поглотить меня, потому что только этого я хочу.
Возьми меня, возьми всю меня.
Положив одну руку на мои запястья, держа их вместе, он подносит другую к своему члену, потирая им мой клитор, скользкий и влажный, я снова вскрикиваю, умирая от потребности в нем. Кончики пальцев опускаются вниз, поглаживая меня, а я уже в нескольких секундах от оргазма.
«С тобой будет нелегко», — говорит он низким, грубым голосом у меня в голове, убирая руку.
Но у меня нет ответа на это. В моем мозгу начисто стерлись все мысли.
Я выгибаю спину, желая, нуждаясь, испытывая боль.
— Черт, — ворчит он.
И затем толкается в меня одним резким толчком.
— Боже, — кричу я, чувствуя, как воздух выталкивается из легких, мое тело увеличивается в размерах. Мои глаза широко открыты, и я ловлю его взгляд, когда он нависает надо мной. Он пристально наблюдает, зрачки его глаз становятся черными, рот открыт, он судорожно выдыхает, пытаясь сохранить самообладание.
Его член входит в меня во всю длину, и кажется, что это длится вечность, мне приходится закрыть глаза и полностью отдаться ему.
— Ленор, — бормочет он, и слово застревает у него в горле. Он прижимается лицом к моей шее, берет зубами мочку уха и тянет за нее, пока его член не вдавливается по самый лобок. Он наполняет меня больше, чем я когда-либо могла себе представить. Только теперь я осознаю, как ждала его.
Это приятно.
Так приятно.
— Солон, — шепчу я срывающимся голосом, когда провожу пальцами по его спине, наслаждаясь ощущением его силы, любуясь видом его тела. Блять.
Он отодвигает свой рот от моего уха, его губы приближаются к моим, когда он вынимает свой член, и снова вводит его обратно. Я задыхаюсь в его рот, вырывая дикое рычание из его глубин.
«Видимо, это и есть то самое животное», — думаю я
— Это даже не половина, — говорит Солон мне в губы, его голос немного срывается, и когда я откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него, я вижу разные версии его самого в глазах.
Одержимый, дикий, обожающий.
Я хочу любого.
Еще один низкий стон вырывается, его рука крепче сжимает мои запястья, другая скользит по моей груди, и он снова погружается в меня с каждым толчком своих мощных бедер. Снова и снова наша прохладная, гладкая кожа касается друг друга, между нами вообще не остается пространства.
Я вскрикиваю, мое тело становится рабом каждого прикосновения, толчка, облизывания, стона, он трахает меня, его темп нарастает, сильнее, быстрее, и я начинаю понимать, что все становится жестче, когда отпускает мои запястья, дергает за волосы, пока я не задыхаюсь.
Затем он каким-то образом двигает нас дальше, пока верхняя часть моей спины не оказывается подпертой подушками и спинкой кровати. Именно тогда у меня возникает мимолетное осознание того, что, возможно, секс с тем, кто обладает неизмеримой силой, может навлечь неприятности.