Гимназистка. Под тенью белой лисы (СИ)

— Думаете, Волков собирается претендовать на российский престол? — удивился Николай.
— Собирается, — подтвердила я. — Пусть он не говорит прямо, но по оговоркам понятно, что планирует. Поэтому нужно от артефакта избавляться.
Я вздохнула и задрала голову к небу. Глубокому чёрному небу с яркими точками звёзд. Такой прекрасный зимний вечер. Такой замечательный спутник, с которым мы говорим о совершенно неприятных вещах, а могли бы найти темы куда интереснее.
— Чтобы претендовать на престол, Волкову нужно иметь хотя бы одну из императорских регалий, — чуть снисходительно сказал Николай. — А я их точно видел не столь давно.
Я насторожилась. Кажется, сейчас речь пойдёт как раз о том, что нужно.
— Императорские регалии — это что? — азартно спросила я.
— Скипетр и держава. Два сложных артефакта, — пояснил Николай. — На многих торжественных мероприятиях они обязательны. Сами понимаете, пропажа незамеченной не прошла бы.
Университетский городок был оживлённым. Сами мы прохаживались медленно, но мимо постоянно пробегали студенты и студентки, не обращая на нас особого внимания и даже не представляя, что, может быть, именно сейчас решается будущее страны. Как там описывал искомый артефакт Ли Си Цын? «Это сфера. Более всего похожая на хрустальный шар, наполненный искрящимся туманом». Скипетр точно отпадает, на шар он никак не похож, а вот держава…
— Как выглядит держава?
— Искрящийся шар, на вершине которого фигурка льва, готовящегося к прыжку.
Про фигурку Ли Си Цын не упоминал, но остальное очень похоже на описание.
— Из чего сделан шар? — уточнила я.
— Из хрусталя. Это можно прочитать в любом справочнике, — чуть укоризненно ответил Николай.
Встал вопрос, как уточнить про туман, потому что оказалось, что я просто так задать не могу — не позволяла клятва, данная Ли Си Цыну. Рот открывался, но на этом мои успехи заканчивались: не единого слова про туман выдавить из себя не получалось. Конечно, можно было найти справочник по императорским артефактам и посмотреть там. Но зачем, если можно узнать прямо сейчас, не привлекая ненужного внимания к своим поискам?
— Шар похож на лампочку?
— Почему на лампочку? — удивился Николай.
— Он прозрачный и светится?
— Он непрозрачный. — Николай задумался. — Кажется, что там внутри грозовые облака, в которых проскакивают разряды. Постоянно проскакивают.
— А на самом деле что там?
— А на самом деле там заключена часть Тёмного бога. — Он повернулся ко мне и поражённо охнул, наконец догадавшись, к чему я веду. — Да нет, не может того быть! Императорские артефакты постоянно на виду.
— Или их копии, — чуть нервно усмехнулась я. — Кажется, я являюсь хранителем как раз державы.
«Кажется» я сказала лишь для успокоения Николая, поскольку сама была абсолютно уверена. Я наклонилась, набрала немного снега и слепила шарик. Белый сияющий в свете фонарей шарик, совершенно непохожий на тот, что предстояло раздобыть. От того, что я теперь точно знала, что мне нужно, задача проще не становилась.
— Вы же не видели артефакта?
— Не видела. Но исходя из простой логики, что может хотеть Тёмный бог, как не часть себя?
— Но, Лиза… За столько лет неужели никто не обнаружил бы подмену?
— Может, и обнаружил, только промолчал. Или не промолчал, но ему ответили, что копии используют, чтобы не подвергать опасности сами артефакты. Как-никак, если есть возможность освободить часть Тёмного бога, лучше не рисковать. В любом случае это лишь предположения. Пока я не буду держать его в руках, я не могу точно сказать, так это или нет.
— Да, предположения бессмысленно строить, — согласился Николай. — Вполне может быть, что там что-то другое, не менее важное для Тёмного бога. Какой-нибудь управляющий артефакт какими-нибудь из его созданий.
 
Рука замёрзла, я подбросила снежок на ладони и запулила в ближайшее дерево. Бросок получился точный: снежок впечатался ровно туда, куда планировала. Было бы всё так просто с остальным…
— Вам надо поговорить с Юрием Александровичем, — неожиданно произнёс Николай.
— Зачем? — удивилась я. — Он весьма неприятный тип, и всё равно не расскажет ничего полезного.
— Если та Лиза показывала ему артефакт, он мог заметить что-то важное, даже не подумав об этом. Для вас имеет значение любое, хоть примерное указание места, где спрятан артефакт.
— Боюсь, Юрий не слишком обращает внимание на что-то, кроме собственной персоны, к тому же он в Ильинске, а я в ближайшее время не рискну выходить из университета, — пробурчала я. — Разве что княгине сказать, что я внезапно прониклась нежными чувствами к родственнику и ни спать, ни есть без него не могу?
— Лиза, не шутите так, — вздохнул Николай. — У вас и без того положение пока шаткое. Если княгиня Рысьина не поймёт, что это шутка, ничего хорошего не получится. Но действительно лучше действовать через неё, пояснить, что Юрий, скорее всего, был последним, кто видел артефакт в ваших руках, поэтому вам нужно с ним переговорить. Возможно, княгиня пойдёт вам навстречу.
— Или выкатит неподъёмный счёт, — теперь вздохнула я. — Коля, я подумаю, как лучше сделать. Правда. — Я приподнялась на носочки и поцеловала его в холодную щёку. Конечно, хотелось бы настоящего поцелуя, но вокруг ходят толпы ненужных свидетелей. И без того уже кто-то присвистнул, обозначив своё отношение к такому невинному действию. — А теперь скажите, что беспокоит вас?
— Меня?
— Вас тоже что-то тревожит. Я это заметила сразу, как вас увидела. Но вы спросили первым.
— О, мои проблемы с вашими не сравнить, — он криво улыбнулся. — Великая княжна едет инспектировать детские приюты по Царсколевской губернии, и я один из тех, кого направили в её охрану. Выезжаем завтра поутру. Когда вернёмся, только боги знают.
— Вот как?
Прозвучало это почему-то оскорблённо, и Николай сразу стал оправдываться:
— К сожалению, у меня не было ни малейшей возможности отказаться. Поставили перед фактом. Я говорил про эти мерзкие статьи в газетах, но… — Он растроенно развёл руками. — И главное, ещё вчера ни о какой инспекции и речи не шло.
— Инспекции и должны проводиться неожиданно, чтобы к ним не успели подготовиться, — пробурчала я. — Но неужели некому инспектировать, кроме Ольги Александровны?
— Она постоянно занимается благотворительностью.
— Какая жертвенная особа, — фыркнула я.
Проблемы с артефактом отошли на задний план. На первый вышло моё нежелание делиться никем и ничем, даже если на моего Хомякова претендовала великая княжна. Особенно если претендовала она.
— Лиза, между мной и Ольгой Александровной ничего нет, что бы вы ни думали, — твёрдо сказал Николай.
— Важнее, что думает Ольга Александровна. Вдруг у неё другое мнение по этому поводу.
Фотографии в газетах были нечёткие, и всё же меня не отпускала уверенность, что виды у великой княжны на Хомякова имеются, что бы он там ни думал и как бы ни пытался меня убедить в обратном.
— Нет, важнее, что думаем мы с вами.
Сказал он это так, что я сразу вспомнила наш поцелуй у него в комнате, который чуть не зашёл слишком далеко. Может, и зря не зашёл? А сейчас и с обычными поцелуями придётся повременить, во всяком случае, пока Николай не вернётся. Желание наложить на него лапу и показать Ольге Александровне, чей хомяк, оказалось слишком велико, и я не удержалась:
 
— Фаина Алексеевна сказала, что я могу выбрать жениха сама…
— В самом деле? — недоверчиво спросил Николай. — Мне она в Ильинске очень жёстко отказала.
— Вот и проверим, насколько она была искренна. Я напишу ей письмо, в котором выкажу своё пожелание видеть вас моим женихом, а также попрошу устроить встречу с Юрием Александровичем, как необходимую для дальнейшего поиска артефакта. А вы отнесёте.
  
Глава 11
 
Николай ушёл, и никаких известий от него не было. Конечно, по правилам, существовавшим внутри дворянского сословия, писать он мне права не имел, поскольку женихом не являлся, а самого его не пустила бы охрана, которая после определённого часа пропускала только студентов и преподавателей, а всех посторонних начинала разыскивать и выставлять за ворота. Но само по себе это уже было указанием — Фаина Алексеевна ответа не дала, во всяком случае положительного. Хотя, вполне возможно, Николаю и встретиться с ней не удалось, это же я только предположила, что она до сих пор в Царсколевске, а она вполне могла убыть в Ильинск — чай, оппозиция сама себя не построит. Нет, умом я всё это понимала и всё же была несколько расстроена: нашёл же Николай возможность пробраться ко мне тогда, когда его перевели из Ильинска…