Хозяйка магического экспресса

Всё это я говорю, безуспешно пытаясь вытянуть подругу из западни. Но, сколько я ни стараюсь, не получается ни сдвинуть обломок, ни извлечь из-под него застрявшую ногу.
– Ну если только ради мёда, – слабо улыбается Мири и принимается мне помогать.
Хотя и от неё толку мало. Остаётся только один способ, но я откровенно боюсь его применять. Слишком точечно нужно действовать.
– Мири, ты мне доверяешь? – спрашиваю я помощницу и заглядываю в её глаза, ища там поддержку и уверенность.
– Как самой себе. – Она кивает с выражением полнейшей серьёзности на лице.
Даже подбирается как-то, группируясь.
– Я попробую применить магию и выкинуть обломок в Межмирье, – объясняю я свой план. – Но ты должна замереть и не двигаться, вот прям совсем. В статую превратиться. Хорошо?
Мири бледнеет, но всё равно кивает. Я же оглядываюсь, чтобы проверить, как далеко наши преследователи. И понимаю, что времени почти нет: я уже вижу отличительные знаки на защитном кителе командора и своры его последователей!
Вдох-выдох, глаза закрыть, почувствовать поток Межмирья, захватить его петлёй и подтянуть к себе – всё это я провожу механически по уже строго заученной схеме. Но раньше я проделывала такие трюки максимум с яблоком. А тут – массивная деревяшка, да ещё и в контакте с подругой.
Так, не думать, не анализировать – действовать!
В тот момент, когда всё купе заливает изумрудное сияние, а до меня доносится удивлённый возглас Миранды, вагон снова трясёт. С громким треском его половина отрывается и зависает в Межмирье, а мы несёмся дальше. Но хуже другое. Защита от межпространства перестаёт действовать, я скольжу по полу в образовавшийся разрыв.
Но радует, что мне всё-таки удаётся призвать силу, сконцентрироваться и обезопасить свою помощницу. Посреди остатков купе зависает пространственный пузырь вместе с Мири внутри. Она пытается его разрушить, но такое под силу только Скользящим. Так что пока моя милая рыжуля в безопасности.
Всё это я отмечаю, пока судорожно, царапая ладони в кровь, пытаюсь зацепиться за обломки пола. Пальцы постоянно соскальзывают, мне лишь в последний момент удаётся ухватиться за новый уступ.
И в какой-то момент я понимаю: это конец. Для меня. Больше не за что зацепиться, скрюченные судорогой пальцы отказываются работать. Мне даже не подтянуть себя обратно, в купе.
– Агата! – Впервые в голосе Маркуса слышатся панические нотки.
Он нависает надо мной, пытается перехватить меня за запястья. Но беснующаяся вокруг сила тянет меня обратно, в пустоту Межмирья. Вокруг нас всё рушится, оставшаяся половина вагона сминается под незримыми ударами нападающих. По коридору уже доносится грохот тяжёлой поступи жердей. Всего мгновение – и они будут здесь.
Болтаясь над бездной Межмирья, наблюдая, как гибнет всё, что мне дорого, я понимаю, что у меня нет выбора. И, судя по взгляду Маркуса, он видит мои мысли насквозь.
– Агата, не смей, – предупреждающе рычит он. – Даже не думай переносить нас всех! Ты умрёшь! Тебе не потянуть такой прыжок в одиночку!
Я с тоской смотрю в его глаза. Как это иронично: последнее, что я увижу перед смертью – это глаза бывшего, который когда-то предал меня, а теперь усиленно старается спасти. На его бледном от ужаса лице играют разноцветные всполохи от межмирных вспышек. Это даже красиво, если бы не было смертельно опасно. И именно поэтому я должна сделать то, что намереваюсь.
Я – хозяйка магического экспресса и обязана уберечь свою команду.
Нас поглощает вспышка магии, и наступает блаженное небытие.
  
Глава 9
 
Беда не приходит одна
 
Соль и пепел – вот что первым врывается в сознание. Ужасный запах гари в носу и привкус соли на губах. Только потом я ощущаю приливные удары волн, которые перекатывают меня, постепенно забрасывая всё дальше на песчаный берег.
С трудом разлепляю воспалённые глаза и тут же со стоном закрываю их. Солнце, беспощадное в своей яркости, заставляет меня какое-то время ощущать себя слепым кротом.
Вереница воспоминаний, ярким потоком врывающаяся в мозг, взрывает в голове бомбу адской боли.
Я помню испуганный взгляд Мири, бессильный гнев в глазах Маркуса и появляющегося в купе командора Ремера. И помню опустошающую вспышку, когда я активирую силу на полную. Меня не должно быть здесь. Я не должна в принципе ощущать себя настолько живой.
Преодолевая дикий дискомфорт, я всё же умудряюсь приоткрыть глаза, чтобы понять, куда меня занесло.
Передо мной, насколько хватает глаз, раскинулось море, воды которого пугают иссиня-чёрным цветом. Пугают, но в то же время вызывают смутные воспоминания. Я будто уже где-то видела такие водоёмы, ещё и с этими мерцающими огнями в толще воды.
С трудом повернув голову, обнаруживаю и источник запаха гари: буквально в десятке шагов от меня догорает гостевой вагон «Торопыги». Тот самый, в котором мы почти приняли наш последний бой.
Боль в голове усиливается, уши закладывает, и окружающие звуки доносятся до меня как сквозь вату. В горле появляется отчётливый привкус горечи, и, дабы не сорваться в истерику, я заставляю себя подняться, оскальзываясь и путаясь в намокшем подоле, подняться и идти в сторону пепелища. Нельзя думать о плохом, пускай там никого не будет. Пускай это мой персональный ад, рай или лимб. Я не знаю, что успела заслужить за свою короткую жизнь, но готова ко всему, лишь бы мои близкие остались живы. Пускай и без меня.
Что-то странное происходит позади меня. Я ощущаю это волосками, вставшими дыбом по всему телу. И рефлекторно перехожу на бег, даже не подумав оглянуться и убедиться, что мне действительно угрожает опасность. И бегу ровно до тех пор, пока меня за талию не ловят жилистые мужские руки.
– Агата! Агата! Это я, Маркус! – сквозь непроходящий звон в ушах до меня доносится хриплый голос Фаста. – Успокойся! Всё в порядке, все живы!
Ещё несколько мгновений я машинально дёргаюсь, пытаясь вырваться из его объятий. А потом смысл его слов доходит до меня, окатывает волной облегчения. Все живы! Боги всех миров, мы живы!
Рано или поздно, но любой адреналиновый запал проходит, оставляя после себя лишь дрожащие руки да слабость во всём теле. Ноги подкашиваются, и я оседаю на песок.
– Где все? – запрокидываю голову, ища взгляд Маркуса. – Что с Мири? И с Рози? Как «Торопыга»?
– С ними всё в порядке, мы как раз искали тебя, – мягким, вкрадчивым голосом отвечает Маркус, усаживается рядом и притягивает к себе. – Агата, ты вся промокла, тебе надо в тепло!
Только сейчас я вспоминаю о своём жалком виде, но у меня и правда не осталось сил куда-то идти.
– Да, пойдём, чуть позже. Отдохну ещё. Ты так и не сказал, что с поездом. И где мы?
– Никто не знает, где мы, – отвечает Маркус, старательно избегая прямого контакта глазами. – Навигация вырубилась, а Освальд не очень хорошо разбирается в особенностях миров, чтобы точно сказать, где мы.
– Что с «Торопыгой»?
Я уже поняла, какой вопрос самый болезненный, но не привыкла осторожничать. Повязку с раны лучше срывать единым рывком.
– Тебе лучше самой взглянуть. – Маркус привстаёт на одно колено и тянет меня на себя. – Давай я понесу тебя. Не хватало, чтобы ты ещё и простыла.
В другое время я бы возмутилась и точно попыталась бы показать свою независимость, но хитрость женщины в том, чтобы вовремя показать слабость. Так мне когда-то сказала одна из пассажирок. Умудрённая сединой и опытом женщина лихо вила верёвки не только из моих стюардов, но и даже из женатого Освальда! Вот и сейчас я решаю последовать её совету – молча принимаю помощь Маркуса.
Он в ответ хмыкает, явно не ожидая моего безропотного подчинения, но никак не комментирует. И я ему за это благодарна. Сил что-то обсуждать нет. Как и желания. Я всё ещё пытаюсь мысленно переварить всё, что произошло. Уложить по полочкам то, что мне удалось в одиночку перекинуть несколько вагонов в другой мир. Хотя в одиночку ли – это ещё вопрос. По мере прояснения сознания в памяти возникают последние секунды нашей «переброски». Я вспоминаю присутствие чужой силы. Не враждебной, но сейчас я просто не в состоянии оценить, кто помог мне, дал шанс выжить и не сжечь себя в попытке спасти близких мне людей.