Измена. Она его украла (СИ)

— Таня, чего трубку не берешь?! — возбужденно кричит она. — У меня шокирующие новости! Влад на свободе!
— Я знаю, — спокойно отвечаю. Тоже мне новость.
— Как? Я его только сегодня увидела. За рулем иномарки! И откуда только деньги у этого гада? Ты почему мне сказала, что он уже освободился?
— Свет, а надо было? — хмыкаю. — Этот человек для нас обеих в прошлом. О чем говорить?
— Предупредить! А вдруг он заявится ко мне? Я же умру со страху! — тараторит Светка.
— С чего вдруг? Вам есть что делить? — резко спрашиваю. Мне очень хочется домой. Скинуть обувь, умыться.… А вместо этого я должна выслушивать ее. Раздражение поднимается душной волной.
— Ну, мало ли! Он же псих! Убийца! В общем, я тебя предупредила, Тань. А там как знаешь, — обиженно тянет.
— Спасибо, Свет. Пока! — сдерживаюсь, чтобы не нагрубить.
— Пока, подруга!
Господи, ну какая я ей подруга? По-хорошему надо бы заблокировать ее и дело с концом. Но почему-то каждый раз мне становится ее жалко. Света живет одна. После ДТП она сильно хромает на одну ногу и это несколько отпугивает мужчин. А может она и сама не стремится завести отношения. И если у меня есть сын, то она возвращается в пустую квартиру.
Дурацкая жалость не позволяет мне ее оттолкнуть, как и сегодня. Выбираюсь из авто, зачем-то прокручивая в голове разговор. Особенно резануло это ее — «псих, убийца». Когда я его впервые увидела, испытала страх. Будто вернулась в те годы, когда вокруг меня все рассыпалось. Еще долго я отучалась дергаться по ночам и проверять дверь — точно ли заперты замки. А когда столкнулась с Владом снова, не знаю…. что-то поменялось. Выглядел он как побитая собака, и назвать его психом язык не поворачивался. И снова чертова жалость. Ему наверняка нелегко пришлось в тюрьме. Со старого адреса мне несколько раз передавали стопки писем, а я так и не решилась их открыть, как и выбросить. Лежат на балконе, спрятанные в старом папином портфеле. И зачем я их только храню? Сегодня же выкину!
В квартире пахнет едой. Мама что-то вкусненькое состряпала, зная, что я как обычно буду поздно.
— Мамуль, давай помогу, — навстречу выбегает Ромка. Забирает сумку, ключи, помогает повесить плащ. — Бабушка перцев фаршированных накрутила, будем ужинать.
— Спасибо, Ром. Ты руки вымыл?
— Конечно, и успел переодеться. Ты что-то долго парковалась.
Сын убегает на кухню, а я провожаю его улыбкой. Вечно он такой, как электровеник. Одна нога здесь, другая — уже там.
Заглядываю к отцу в зал.
— Привет, пап. Я дома, — целую его в щеку. — И что там у тебя? Повезло на этот раз? — заглядываю в лотерейный билет с циферками.
— Где там, Танюш! Опять не хватило каких-то четырех чисел! — раздраженно бурчит отец, но я-то знаю, что это напускное. Он очень любит лото, и выигрыш для него не главное.
— На следующей неделе попробуешь еще. Мама на кухне?
— Ага, греет тебе еду. Иди, поешь, а то со своей работой стала похожа на сушеную воблу!
— Слушаюсь! — со смехом отвечаю.
На кухне накрыт стол, и Ромка что-то громко рассказывает матери. Похоже, хвастается успехами на дзюдо.
— Дочка, где ты ходишь? Сейчас все остынет! — мама усаживает нас ужинать, под рассказы Ромашки.
Я слушаю вполуха: сын уже пошел по второму кругу повторять, а мать радуется — любимый внук делает шаги в спорте. Некстати вспоминается Влад: худой, загнанный какой-то. И как стыдливо втягивал голову в плечи, и руки в татуировках… Такого сразу хочется усадить за стол и накормить, обогреть.
Задавливаю вздох: сколько ни борюсь с собой, а вечно тянет меня пожалеть кого-то. И ладно бы просто знакомого, так нет же. Вон и Ромка растет его копией, только улучшенной. Да и от меня много взял во внешности. Но ужимки, улыбка, как ерошит волосы — да тут и тест ДНК не нужен, чтобы стало понятно, его это сын. Только надеюсь, что Влад не станет добиваться встреч, признания отцовства. Сынок растет у меня замечательный, со светлой и доброй душой. У него много друзей, его уважают в школе. Никогда он не сталкивался с чем-то темным, плохим. Зачем ему отец-зэк? Пускай и бывший.
   
Глава 35
 
— Танюш, что-то на работе случилось? — спрашивает мама, возвращая с небес на землю.
— Нет-нет, все в порядке, — спешно отвечаю, принимаясь за еду. — Спасибо, мам, перчики — супер!
Ромка справляется быстрее меня и убегает делать уроки. Мама тут же вцепляется клещом.
— Таня, что стряслось? Я тебя знаю, такое лицо у тебя в последний раз было, когда мы в город переехали. А ты беременная по судам бегала.
Мамина интуиция — это нечто. От нее крайне сложно что-то скрыть. Да и мне хочется выговориться, если честно. Больше не с кем поделиться.
— На днях видела Роминого отца, — отвечаю полушепотом.
— Господи! — мама хватается за сердце. — И что?
— Да ничего особенного. Просто теперь существует риск, что он захочет увидеться с сыном.
— А он знает про Ромашку? — мама смотрит на меня испуганными глазами. Может, зря рассказала?
— Нет, но мог догадаться. Один раз Влад его видел. И если бы ты видела их рядом…., — пытаюсь подобрать слова, — как говорила прабабушка: «Как из одного яйца». Сходство на лицо.
— И как же быть теперь? А если Ромашка догадается? Потянется за отцом??
— Мамуль, не паникуй. Я постараюсь не допустить встреч, но хочу, чтобы вы с папой были в курсе. Вдруг меня дома не будет, а он заявится. По документам Влад не имеет никакого отношения к Роме, так что требовать чего-либо не в праве. Но он юрист, и хороший. Надо держать ухо востро.
— Я поняла, — мама кивает со всей серьезностью.
— Мамуль, я уберу, отдыхай, — выпроваживаю ее с кухни и позволяю себе парочку тяжелых вздохов, пока никто не видит.
Поздно ночью, когда все уснули, а дела были переделаны, я крадусь на балкон за теми самыми письмами. Стараясь не разбудить родителей, проделываю все манипуляции максимально тихо.
Запираюсь в своей комнатке и выуживаю из общей пачки первый попавшийся конверт. Чернила чуть выцвели, но аккуратный, «правильный» почерк Влада я узнаю.
«Танюша!
Пошел пятый год моего заключения. Догадываюсь, что письма мои ты не читаешь, но все же продолжаю писать. Это единственная возможность оформить собственные мысли и поделиться с кем-то. Сегодня у меня тяжелый день. В очередной раз столкнулся с несправедливостью и не смог промолчать. За что огреб по полной. Но это все мелочи. К физической боли можно привыкнуть, приспособиться. А к окружающей обстановке — не получается. Иногда хочется выть и лезть на стену, так хреново. Спасают только мечты о будущем, о том, что это рано или поздно закончится. Много думаю о тебе, об ошибках, что допустил. О словах, что не сказал в свое время. Надеюсь, у меня еще будет шанс все исправить, иначе жизнь теряет смысл. Береги себя, Таня. И напиши пару строк — я буду рад узнать, что ты в порядке! Влад»
Отбрасываю листок. Тяжело дышать. Будто вернулась в то время на минуту, и такую тоску нагоняют его слова, что физически становится плохо. Мне тоже было нелегко. Поднимать самой ребенка, морально выгребать — вот, что было тяжелее всего. Иногда руки опускались, и казалось, что я не справлюсь. Но вот, все позади, и вдруг прошлое догоняет меня в виде этих строк.
Не хочу знать, каково Владу было! Так как стану его жалеть, переживать, пропускать через себя. Не хочу!
На эмоциях рву один конверт за другим. Пока передо мной не образуется куча рваных бумажек. На них остались мысли и надежды Влада, его рассуждения. Вот пусть и остаются в прошлом!
******
После ночных бдений и нервов, мне всю ночь снится Влад. Молча смотрит на меня своими зелеными глазами. В них — укор и печаль. И странным образом смешались воспоминания и реальность: татуировки и классический костюм, какая-то папочка с документами, а потом — оп, картинка изменилась и Влад уже в спортивном костюме, как гопники из девяностых.
Будильник прогоняет остатки бредового сна. Ромашке пора в школу, а мне — на работу. Привычные дела затягивают в свой водоворот. О Владе вспоминаю внезапно, заслышав чужой разговор в налоговой.