Песня смерти и крови (СИ)

Да, он чувствовал.
Кто-то побывал в его голове. Разворошил его память. Кто-то искал его, принюхивался к нему, как он сам принюхивался к своим жертвам. И этот кто-то был силен.
Но не сильнее, чем он сам.
 *
Вернувшись в Баддингтаун из резервации, Марк узнал о смерти ещё двоих — популярной старшеклассницы и помощника Денни. Девчонку загрызли, а помощник умер от потери крови, которую получил, пока пытался пристрелить чудовище. Стажер, что был с ним в машине, твердил, что убил их не медведь. И пусть он не рассказывал об этом на каждом углу, всегда находился кто-то, кто что-то и где-то услышал.
По улицам города, словно ядовитый туман, ползли слухи, и их невозможно было остановить. И Марк почти физически чувствовал свою вину. Он знал, что задержался перед приездом в Баддингтаун, пока пытался найти в себе силы вернуться в родной город снова и посмотреть в глаза новому монстру. Он знал, что мог — и должен был — приехать раньше.
В их смерти его вины было больше, чем чьей-либо ещё. И пусть дед сказал бы ему, что не всех можно спасти… можно было попытаться. Он сделал глупость, понадеявшись, что монстр затаился, и это стоило городу ещё двух жизней.
Марк обещал себе, что никто в этом городе больше не умрет, и обещание не сдержал. Осознание этого отдавало горечью на язык.
А ещё… он испытал странное облегчение, когда понял, что мальчишки, встреченного им тогда на улице, среди жертв чудовища не оказалось.
Пока что не оказалось.
Теперь Марк знал, что за чудовище скрывается в лесах. И он должен был его победить, иного выбора не было. Но сначала он собирался поговорить с Денни и выяснить, кто поселился в Баддингтауне совсем недавно. Быть может, этот «кто-то» и притащил за собой монстра.
А точнее — это должна быть женщина.
Впрочем, Денни выглядел потерянным и не очень настроенным на откровения о сверхъестественном. Забот у него был полон рот.
— Я говорил с Уорреном, — он затянулся сигаретой, выдохнул дым в холодный ноябрьский воздух. Айрис ушла спать, потому что рано вставала на работу, и говорить можно было без опаски. Больше всего Денни боялся напугать её. — Поделился сомнениями, что в городе побесчинствовал медведь. Но Скарборо уверен, что больше некому.
— Почему думаешь, что не медведь? — Марк искоса взглянул на Денни.
Он знал, что друг не верит в сверхъестественное. Можно исправно ходить в церковь по воскресеньям, но быть уверенным, что чудовища под кроватью существуют только в твоем воображении, а силуэт человека, сидящего на стуле — всего лишь забытая с вечера одежда. Так безопаснее. Легко сойти с ума, если хотя бы допустить в свой разум существование злобных тварей, жаждущих пожирать людей.
Таких, как Марк видел собственными глазами. И это был не только вендиго.
— Я верю Райли, — Денни стряхнул пепел на пожухлую траву на заднем дворе. — Не в том, что это какой-то монстр. Я думаю, что это всё же человек, и у него есть какое-то оружие, позволяющие наносить подобные раны. Возможно, есть собака, натасканная на убийства, хотя след от зубов крайне странный.
Марк понимал стремление Денни подвести убийства не под одну, так под другую разумную версию. Никому бы не пришло в голову, что в Баддингтауне на самом деле поселилось чудовище. Сам Марк бы никогда в это не поверил… но он своими глазами видел вендиго, он теперь мог поверить во всё, что угодно.
Даже в духа, вселившегося в жаждущего мести человека и давшего ему огромную силу, а попутно — вытеснившего его личность подчистую.
— А что именно говорил Райли? — Марк постарался, чтобы его вопрос прозвучал, как праздное любопытство.
Понимая, что он не справится с чудовищем в одиночку, ему всё равно очень не хотелось ввязывать Денни ещё сильнее, чем тот уже ввязался. Ведь если он до сих пор не вписывался в планы чудовища, это не значит, что чудовище эти планы не решит снова подправить.
Одержимое желанием как можно дольше задержаться на земле, оно разрывалось между необходимостью выполнить свое предназначение и прожить ещё недолго, и поэтому кружило и кружило, поедая, казалось бы, случайных жертв…
 
Или не случайных?
Эти двое школьников наверняка связаны с той, за кем и пришло чудовище. Марк понимал, что первый убитый, старый алкоголик, скорее всего просто подвернулся монстру под клыки, а помощник шерифа оказался не в том месте и не в то время, но эти двое…
И тот мальчишка с рыжим псом. Он тоже должен быть связан с женщиной, за которой пришел монстр.
Денни хмыкнул.
— Никак не пойму, почему ты ходишь вокруг да около, Маркито, — он швырнул окурок. Огрызок сигареты зашипел и погас. — Я хорошо тебя знаю. Зачем тебе в это лезть? Помочь ты мне точно не сможешь, хотя я ценю твое стремление.
В его тоне отчетливо слышалось: уезжал бы ты в свой Эл-Эй, дружище, чего ты тут вообще забыл? Чем ты мог бы помочь?
Волчьим чутьем Марк ощущал, что Денни всё ещё не готов воспринять любые рассказы о сверхъествественном. Вздохнув, он положил Денни руку на плечо, успокаивающе сжал.
— Одна голова — хорошо, а две — лучше, разве нет?
Денни смотрел в сторону леса, и Марк чувствовал, насколько ему не по себе. Страх расходился от него волнами.
— Поедем в участок, — наконец, произнес Денни. — Может, ты и прав. Может, ты сумеешь взглянуть на ситуацию со стороны и понять, что же я упускаю.
Марку не нужно было повторять, что всё, что Денни ему сообщит, будет носить конфиденциальный характер. Пусть уголовного дела открыто и не было, но в маленьком городке тебе говорят «будь здоров» с другого конца города, стоит тебе чихнуть.
А ещё он нутром чуял, что Денни винит себя в смерти своего помощника. Не подает виду, отмалчивается, но всё равно — обвиняет.
Не смог.
Ничего не сделал. И теперь Кая уже не вернуть, а его родители потеряли сразу двоих сыновей.
— Свидетельства о смерти Сандерса, Рори Джонсона, Джеммы Стоукс и Кая Джонсона все как под копирку: смерть вследствие нападения дикого животного, возможно, гризли. Однако коронер, выдававший документы, говорил мне, что у гризли не бывает тонких и острых зубов, да и способ нападения для них нетипичный. Я разговаривал с ним после смерти Кая и Джеммы Стоукс, и он не смог сказать мне ничего нового, однако он по-прежнему не верит в версию с медведем. И я, признаться, тоже, — Денни поджал губы.
Марк не хотел мешать ему размышлять самостоятельно, пусть и понимал, что, наверное, стоило бы подтолкнуть Денни хоть к какой-то мысли, даже если это будет мысль о маньяке. Ему нужно как можно быстрее понять, кому из жителей Баддингтауна требуется охрана, и дойти до этого вывода Денни должен был своим умом.
В предчувствия и видения он не поверит.
— Райли говорил мне, что видел чудовище. У страха глаза велики, — почесав подбородок, Денни включил компьютер. Тот зажужжал, — но я думаю, что он видел человека. Быть может, в костюме, для большего устрашения. Разумеется, с оружием, из-за использования которого следы на телах и напоминали следы от зубов и когтей животных. Я бы подумал, что маньяк, но жертвы уж больно разные… Да включайся же ты! — он в сердцах стукнул по системному блоку ладонью.
Для человека, не видевшего в своей жизни ни одного чудовища, Денни мыслил в достаточно правильном направлении. Марк понимал: пусть уж лучше он верит в сумасшедшего маньяка, чем решит, будто поехал крышей сам.
— Думаешь, кто-то из жителей?
Денни болезненно сморщился.
— Я бы не хотел в это верить. Я вырос здесь, Марк, так же, как и ты. Кто из них способен на… такое?
Компьютер наконец включился, и Денни повернул монитор к Марку, пролистнул несколько фотографий растерзанных тел, напоминавших жертв безумного мясника. Таких следов не оставлял за собой даже вендиго, и у Марка что-то сжалось внутри.
Если он не остановит это чудовище, таких изуродованных тел ни в чем не повинных людей станет ещё больше. Он и так достаточно уже опоздал.
— Я даже думал на индейцев с резервации, — Денни устало потер лоб. — Но доказательств нет. Это стопудово какой-то псих, Марк, потому что жертвы между собой никак не связаны.