Песня смерти и крови (СИ)

А мог быть… с ней. С мисс Ньюман. Джемма почувствовала, как взметнулась за ребрами тёмная ревность. Ничего, это скоро закончится, и её месть будет сладкой на вкус.
Джемма застегнула до подбородка куртку и шагнула по садовой дорожке к двери. Криспи недовольно заворчал, разразился лаем.
— Джемма? — открывшая на звонок или на лай дурацкого пса Кэрол не собиралась пускать её внутрь. — Нет его. Уехал в Бангор, — и собралась уже захлопнуть дверь перед носом Джеммы, но та ловко поставила ногу, препятствуя. — Да чего тебе?
— Когда он вернется?
— Сегодня ночью. Завтра. Понятия не имею, — пожала плечами Кэрол. Обхватила себя руками; ей явно было некомфортно в присутствии Джеммы. Когда-то, когда Коннор ещё приводил Джемму в гости, они вполне мило общались, но не теперь. — Они с Крисом укатили на какой-то концерт.
Концерт, ага. Конечно. Джемма не зря сделала крюк, проходя мимо кафе миссис Гибсон, и проверила — машина мисс Ньюман тоже отсутствовала. Это могло быть совпадением, а могло и не быть. И у Джеммы кровь кипела от мысли, что Коннор мог прикасаться к их училке так, как прикасался к ней. Трахать её. Отлизывать ей.
Низ живота свело от непрошенных воспоминаний. Не считая Кина, Коннор у Джеммы был единственным, а теперь, если ей был нужен секс, она звонила Джейми и оставляла окно открытым, но всё это было не то и не так. И очень злило.
Только с Коннором ей было хорошо.
— Приедет — скажи, что я заходила, — Джемма наклонилась чуть вперед, и Кэрол отпрянула. В её темных, как у брата, глазах мелькнул страх. Правильно, пусть боится. Кэрри знала, что Джемма может испортить ей жизнь в старшей школе ещё больше, и новооприобретенное умение огрызаться уже не спасёт. — Пусть перезвонит мне.
Фраза «и лучше передай ему это» зависла в воздухе.
Ответом Джемме была захлопнувшаяся дверь.
Зло топнув ногой по крыльцу, что вызвало у Криспи новый приступ лая, Джемма всё же ушла, на ходу набирая Коннору смску — доверия к осмелевшей вдруг Кэрол у неё не было.
«Надо встретиться и поговорить»
Надо, надо, надо.
У неё кое-что есть для Коннора и мисс Ньюман. Им не понравится.
Погруженная в свои мысли, Джемма не сразу поняла, что кто-то за ней идет. Вздрогнув от накатившего острого ощущения чужого присутствия, она остановилась. Обернулась, и ей почудилось, что тени зашевелились.
— Кто здесь?
Никого. Тишина.
Джемма пожала плечами.
Стоило ей продолжить путь, как снова задвигались тени. Снова притормозив, Джемма резко развернулась. Темная фигура метнулась прочь.
Тут ей стало по-настоящему страшно. Так, что волоски зашевелились на шее, а желудок обожгло ледяным холодом. Кто-то был здесь. Слишком разумный для бешеного животного. Маньяк?
— Кто здесь? — дрожащими пальцами Джемма включила фонарик, посветила. — Я позвоню шерифу!
Шорох за её спиной прозвучал даже слишком громко.
У Джеммы бешено колотилось сердце, и оборачиваться совсем, совсем не хотелось.
А потом острые зубы вцепились ей в шею, душа вопль ужаса в зародыше, и кровь брызнула ей на куртку.
 *
— Я пиздец как не согласен с шефом, — Кай был хмурым, как туча. — Этих медведей, черт знает, сколько их там, нужно пристрелить, собрать охотников организованно, а он!..
— У него руки связаны, — не согласился Райли. Они объехали район молла и небольших магазинчиков и только что выехали на пустынную улочку, медленно проезжая мимо частных домов за живыми изгородями, с покрытыми уже пожухлой травой лужайками. — Тащиться в лес с ружьем или нет — личное дело охотников. А они это уже бесполезным считают.
— Ты бы потащился, — Кай бросил на него косой взгляд. — И я бы потащился, если бы у меня было ружье. Этот гризли сожрал моего брата.
Райли отвел глаза.
Он видел это чудовище, и это был не гризли. Не мог быть. Он выглядел почти как человек. Да и гризли не разрывают людей на части, оставляя лишь кровавый фарш. Не поедают внутренности, оставляя месиво из мяса и костей.
В детстве мама говорила, что, если Райли будет плохо себя вести, за ним придет бука. Она даже Кэти так однажды сказала, напугав ту до смерти. Возможно, весь город вел себя достаточно паршиво, чтобы бука наконец-то за ними явился. Пришел и за Райли тоже. И за его семьей. Хорошо, что Долли и Кэти — у его тещи, в безопасности.
 
«Бука не тронет вас, — Райли повторял это про себя, как мантру, — Бука вас не найдет. Только не открывай никому дверь, Долли, даже если услышишь мой голос».
Когда-то он читал сказку, где бука мог подражать чужим голосам и внешности.
«Не открывай дверь, Долли, родная».
Миновав квартал частных домов, они выехали к свалке. У Райли всё сжалось внутри: он вспомнил, как впервые увидел этого монстра, это чудовище, скрывающееся в темноте. Вспомнил его гребаные зубы, похожие на гигантские иглы. Господи, если ты есть, убереги их с Каем в эту ночь…
Но Бог молитв не услышал.
— Райли, подожди, — Кай резко подался вперед. Ремень безопасности впился ему в живот. — Там что-то есть.
«О, Боже, нет. Нет-нет-нет, твою мать, нет…»
Желтоватый свет фар выхватил темную, тощую фигуру, копошащуюся, сидя на асфальте у самого края дороги. Оно, животное это было или человек, что-то пожирало. Райли едва успел остановить машину, а Кай уже выхватил оружие, намереваясь выскочить и открыть огонь — идиот, но Райли не успел его остановить…
Выстрелы оглушили.
Тень метнулась вперед, на Кая, и, казалось, ей было плевать на пули. В темноте вспыхнули желтым глаза, фары поймали — Боже — почти-человеческое, искаженное голодом лицо… нет, морду. Рот, полный иглообразных окровавленных зубов. И обрывки обычной одежды на жилистом теле.
Райли заорал.
Ещё никогда он не видел этого монстра настолько близко, хотя и давно знал, что оно не было медведем. Знал с самого начала.
Чудовище пронеслось мимо в сторону свалки так быстро, что передвижение его почти невозможно было заметить. А Кай повалился на землю, зажимая ладонью бок. При этом он продолжал палить в сторону сбежавшего существа.
Черт, черт, черт.
Райли мог броситься помогать Каю. Райли мог рвануть в погоню за этим недо-зверем, чудовищем, этим… нечто — и тогда Каю точно помочь никто не успеет.
Было страшно делать и то, и другое.
Райли выбрал Кая.
Где-то в Бакспорте мирно спящая рядом с матерью Кэти проснулась с плачем. Ей снилось, что бука добрался до папы.
Долли, успокаивая ревущую дочь, дрожащими пальцами набирала номер мужа. В ухо ей неслись короткие гудки.
========== Глава двадцать пятая ==========
Комментарий к Глава двадцать пятая
Aesthetic: https://vk.cc/cbzO9Z
Он был зол.
Ему было велено убивать и жрать, но запах того мальчишки и его жертвы щекотал ноздри, заставляя выбирать жертв из их близких или не очень близких людей. Его собственный, личный голод и необходимость скрываться велели ему убить ту семью, где его видела маленькая девочка, но, когда он явился за ними, дом встретил его пустотой и тишиной. Они скрылись. Убрались прочь днем, пока он прятался в лесу да на свалке.
А последнюю свою жертву он так и не доел. Ему помешали. Он мог убить их, но у них был… были… был огонь, они могли его ранить. Пришлось скрыться. Кровь одного из них засыхала у него на когтях.
Вкус-с-сно.
Бой барабанов в его голове становился невыносим.
Пора было заканчивать то, за чем он явился в этот город. Он питался достаточно; он достаточно набрался сил. Его жертва должна была быть мертва. Так же, как и мальчишка.
Он хотел бы сожрать мальчишку у неё на глазах, до конца насладиться её ужасом. Увидеть, как она сходит с ума.
Он и так слишком отвлекся. Но тьма, в которой он находился до того, как его призвали, была густой и вязкой, и он плавал в ней, и он не хотел возвращаться, хотя гнев, ярость, голод и жажда мести чесались за ребрами, рвались наружу, так, что он царапал когтями грудную клетку, пытаясь выпустить их наружу.