По правде говоря (СИ)

Смотреть в этот момент ему в глаза было очень сложно. Взгляд Андрея был чист и светел, и в нём виднелась искра оскорблённой невинности. Мне невольно стало неудобно, неловко, и я, конечно же, отрицательно качнула головой.
- Нет, я так не думаю.
- Очень на это надеюсь, - проговорил он, не отпуская моего взгляда. – И всё о чём я тебя прошу: давай не будем торопить события. Пусть всё идёт своим чередом. А если тебя расстроили мои родители…
- Они меня не расстроили, - поспешила проговорить я.
- Тем более. – Андрей обнял меня и прижал к себе. И если в первый момент я ощущала внутреннее сопротивление и не хотела ему поддаваться, то затем успокоилась рядом с сильным, горячим телом, под его тяжёлыми руками. Тихонько вздохнула и даже прикрыла глаза, чувствуя, как умиротворение тёплой волной затапливает меня от кончиков пальцев на ногах до самого носа.
Андрей гладил меня по спине, тыкался носом мне в шею и горячо дышал. Не знаю, что он планировал, возможно, лишь успокоить меня, отогнать дурные мысли подальше, чтобы не пришлось отвечать на мои глупые вопросы и рассуждать на темы, которые ему не интересны, но как-то быстро его успокаивающие объятия превратились в нечто большее. Уже спустя минуту его губы нашли мои губы, на поцелуй я ответила, строить из себя недотрогу после прошлой ночи было бы странно. Но, признаться, совершенно не ожидала, что поцелуй закончится тем, что меня подхватят, сожмут, прижмут к спинке дивана. Страсть Андрея вспыхивала мгновенно, и когда он открыл глаза и взглянул на меня, его эмоции и желания и меня опалили. Такого желания, как в его глазах, направленного на меня, я никогда не знала. И это подкупало. Это было приятно, чертовски приятно, это льстило, и заставляло меня забыть об многих тревогах, неприятностях и сомнениях. В такие моменты мне хотелось быть рядом с ним и ощущать весь его жар на себе. Почему-то это казалось мне мимолётным и зыбким, рядом с Андреем я жила с мыслью, что всё это ненадолго, и никак не могла от этого уйти. Только и делала, что искала этому доказательства и подтверждения.
Мы целовались, отпустив жадность и поспешность, каждое прикосновение губ теперь было тягучим и упоительным. Я чувствовала возбуждение Андрея, позволяла его рукам раздевать меня, что-то тянуть, что-то рвать, слышала, как от пояса юбки отлетела пуговица, когда он дёрнул его в нетерпении, пуговица покатилась по полу, а я лишь подняла руки, чтобы Андрею было удобнее снять с меня топ. Он продолжал меня целовать, я закрывала глаза, и меня качало, будто на волнах. Лишь обнимала его, тянула пальцами жёсткие волосы. А Андрей гладил меня, целовал, настраивал, словно гитару, поворачивал, когда ему это требовалось, будто куклу. Его рубашка и брюки тоже оказались на полу. Я коснулась пальцами голой груди, попыталась его укусить, а он что-то прошептал мне на ухо, я даже не поняла, что именно, но меня почему-то кинуло в волнительный жар. Вот только думать у меня не получалось, сосредоточиться не получалось, вместо этого я инстинктивно тянулась и тянулась к Андрею. А он развернул меня спиной к себе, с особенной настойчивостью, я лишь успела упереться рукой в спинку дивана, а меня уже наклонили, прогнули, прижали к дивану.
Я лишь выдохнула, когда почувствовала его проникновение. Сильное, уверенное, у меня вырвался лёгкий стон, и я открыла глаза. Смотрела на диванные подушки внизу, хваталась руками за спинку дивана, чувствуя напор, потом выпрямилась, закинула руку назад, ухватилась за его шею. Андрей горячо дышал мне в ухо, ладони гладили мою грудь, бока, сжимал меня крепко и двигался, двигался… У меня закончился воздух в груди, я застонала, снова упала вперёд, на диван. А Андрей вдруг замедлился, наклонился и принялся целовать мою спину, потом взял меня за волосы. Его пальцы запутались в моей нехитрой причёске, сжали, потянули, но тут же отпустили. И он снова поцеловал меня – в спину, в плечо. Приподнял мне одну ногу, погладил её, прошёлся ладонью от лодыжки до бедра, и снова принялся двигаться, быстро и уверенно, пока мы оба не застонали.
 
Вот такая вот первая ссора. Мы потом некоторое время сидели на полу в молчании, Андрей меня обнимал, а я думала о том, что ссориться с ним трудно. Я не выдерживаю, я поддаюсь. И, самое главное, поддаваться мне нравится. Вопрос о моём отъезде отпал как-то сам собой. То есть, я его даже поднять не успела, а уже передумала. Чувствовала себя при этом глупой, влюблённой девчонкой. Мы даже уснули этой ночью, обнявшись. И последняя мысль, которая мелькнула в моей голове, прежде чем я провалилась ровный, глубокий сон, была: «Как же давно меня никто не обнимал ночью». Понятное дело, что утром я проснулась, ругая себя за вчерашние сомнения в сторону Андрея. По-моему, он мне доказал, что его моё присутствие нисколько не стесняет, что он хотел, чтобы я поехала с ним, и хочет, чтобы мы провели вместе несколько дней или неделю, как получится.
- Расслабься и получай удовольствие, - повторяла я про себя его слова то и дело, стараясь вытравить из себя все сомнения.
- Чем хочешь заняться сегодня? – спросил меня утром. Мы встали по будильнику, по его будильнику, чтобы он успел вовремя приехать на работу, поэтому его вопрос о моём желанном времяпрепровождении никаких надежд на то, что он посвятит этот день мне, не сулил. Андрей собирался поехать на работу, а не могла его в этом упрекнуть. У всех свои обязанности.
- Погуляю по Москве, - сказала я ему. Мы сидели на высоких табуретах у барной стойки на кухне, пили кофе, и я время от времени одёргивала короткую ночную рубашку на оголившихся бёдрах. Андрей наблюдал за этим и посмеивался. Один раз попытался меня опередить и запустить руку под подол сорочки, но я засмеялась, сделала вид, что смущена, и руку его оттолкнула.
- Где погуляешь? – уточнил он, а я пожала плечами.
- Где-нибудь, Москва большая.
- Ты имеешь в виду, по улицам?
Я кивнула.
- По улицам, по паркам, по музеям. В конце концов, у меня отпуск.
- Отпуск, - повторил он за мной, при этом что-то внимательно во мне разглядывал. – Может быть, ты походишь по магазинам? Это как-то безопаснее.
- Безопаснее в плане чего? – недопоняла я.
- В плане безопасности, - подсказал он, а я фыркнула от смеха.
- Андрюш, перестань. Я не глупая, я могу пройтись по городу и не заблудиться.
Он вздохнул, но выглядел слегка недовольным.
- Хорошо, как скажешь. Только, пожалуйста, будь на связи.
Я с готовностью кивнула.
- Хорошо.
- Я освобожусь после обеда, и мы с тобой куда-нибудь сходим. Хочешь в кино? Или в театр?
Я снова кивнула и улыбнулась ему.
- Хочу. Хочу в театр. Если можно.
Он тоже мне улыбнулся, протянул руку и пощекотал меня под подбородком.
- Что пожелаешь, моя королева.
Это было приятно, слышать, что ты для кого-то королева. Хоть и в шутку.
Андрей кинул взгляд на часы на стене и заторопился в душ, а я осталась на кухне с чашкой кофе, пообещав приготовить Андрею на завтра омлет. Прислушивалась к его шагам, потом к шуму воды в душе, пила остывший кофе глоток за глотком и про себя удивлялась тому, как жизнь может в одночасье поменяться. Перестаёшь узнавать в себя в новых, удивительных для тебя обстоятельствах.
Я уже собиралась заняться завтраком, поставила пустую чашку на стол, как услышала, как открылась входная дверь. Сначала ключ в замке повернулся, быстро, я даже не успела среагировать, а потом голоса, шаги. Я так и осталась сидеть на высоком табурете, только ногу на ногу закинула, чтобы выглядеть хоть немного приличнее в короткой ночнушке, и таращила глаза на вошедших. Две женщины, они обе остановились, увидев меня, и замолчали. Хотя, я слышала отрывок их разговора, пару фраз о том, что:
 
- Андрей Романович не будет против, Ольга, вы же знаете. О чём вы переживаете? Он ведь приехал, да?.. – И в этот момент они обе увидели меня, остановились и замолчали.
Насколько я помнила, Ольга – это домработница Андрея, он о ней упоминал в день нашего с ним приезда. И она сейчас стояла передо мной, женщина средних лет, средней комплекции, по сути, ничем не примечательная внешне, какой, наверное, и должна быть домработница. А вот за её плечом я увидела девушку, как мне в первый момент показалось, неземной красоты. Высокая брюнетка с тонким аристократическим лицом, огромными карими глазами и пухлыми губами. Её кожа, казалось, мерцала, такой идеальной она была, белоснежной, без единого дефекта. Одета она была броско, но в то же время очень выдержанно, одного взгляда было достаточно, чтобы понять – её образ продуман до мельчайших деталей. Узкое платье, накинутый якобы небрежно, на плечи пиджак, туфли на наборном каблуке и винтажная сумочка. Одним словом – девушка с обложки. И вот эта самая красавица из журнала запнулась на пороге кухни Андрея, увидев меня, сидящую на табурете, будем говорить откровенно, в полуголом виде. В первый момент она растерялась, да мы все растерялись, я так и вовсе, наверное, потеряла дар речи от их внезапного появления. А вот потом девушка воинственно вскинула голову и глянула на меня убийственно. Смерила настолько презрительным взглядом, что можно было в одночасье заледенеть. Я не заледенела, обошлось, но комок к горлу, если честно, подкатил.