По правде говоря (СИ)

- Да, Андрей нас знакомил. Григорий забирал нас с вокзала, когда мы приехали.
- Они с Андреем совсем не похожи, согласитесь.
- Да… внешне не слишком похожи.
- И по характеру совершенно разные. Гриша нравом пошёл в моего деда, тот тоже любил покутить, повеселиться, бабушка рассказывала.
- Ага, и помер от этого самого веселья в сорок лет, - поддакнул Андрей. Мать тут же предостерегающе махнула на него рукой.
- Андрей, ну что ты говоришь?
- Правду. И Гришке эту правду в голову вдалбливаю.
Елизавета Витальевна возвела глаза к потолку на мгновение. А затем обратилась ко мне, неожиданно перейдя на «ты»:
- Знаешь, порой я хочу, чтобы Гриша стал серьёзнее, ответственнее, как Андрей. Но вот в такие моменты думаю о том, что двух таких сыновей не выдержала бы.
Андрей рядом со мной не скрываясь, ухмыльнулся.
- Таких – это каких, мама?
Мать на него посмотрела.
- Ты отлично знаешь, о чем я говорю. Надо быть добрее к людям, Андрюш. Идеальных людей не бывает.
- Я и не говорю про идеалы. Я говорю про здравый смысл.
- Ты же говорил, что твой брат женат, у него дети, - проговорила я, решив, что дальше играть в молчанку как-то странно. – Значит, у него всё хорошо в жизни складывается.
- Да, а я неженатый, неприкаянный…
- Я не это имела в виду, - немного смутилась я от прозвучавшего в его голосе намёка.
Зато Елизавета Витальевна поспешила кивнуть и мне поддакнуть:
- Трудоголик. Вика, вас это не пугает?
- Пока нет, - проговорила я негромко.
Андрей посмеивался, сидя рядом со мной, продолжал держать меня за руку и водить большим пальцем по коже на моём запястье. Но на меня не смотрел. И мне казалось, что мысли в его голове невесёлые. А то и вовсе тревожные. Что, интересно, его тревожит? Что его родители пригласили меня на ужин? Так мы могли отказаться, и я, кстати, предлагала поступить именно так.
- Мама хочет с тобой познакомиться, - сказал он мне днём в ответ на мои осторожные возражения, и вот мы здесь. А он недоволен.
Где-то в доме хлопнула дверь, и Елизавета Витальевна сразу поднялась. Сказала нам:
- Отец вернулся. Пока он переодевается, я приведу Соню.
Она вышла из гостиной, а я решила поинтересоваться у Андрея:
- Кто такая Соня?
- Соня? Моя сестра.
Если честно, знать не знала, что у Веклеров ещё есть дочь. Никогда об этом не слышала. Даже Ксеня никогда о ней не говорила. Я была удивлена. В первый момент. А затем решила, что ничего особо удивительного в этом нет, десять лет назад девочка могла быть достаточно маленькой, чтобы о ней заводили разговоры посторонние люди.
На всякий случай я решила уточнить:
- Сколько ей лет?
- В следующем месяце исполнится восемнадцать.
Значит, я была права. Самый подростковый возраст, когда девушка не желает проводить много времени с родителями, запирается в комнате, чтобы послушать музыку или посидеть в интернете, и мечтает побыстрее уехать учиться, подальше от родительского контроля. Я ожидала увидеть юную девицу, модно одетую, легко принимающую решения, отмахивающуюся от наставлений родителей, обожающую старших братьев. И уж точно не ждала того, что увидела, когда Елизавета Витальевна вернулась в комнату. Вернулась она не одна, вела за руку худую девочку, на вид ей было не больше тринадцати. Она была хрупкой, невысокой, при этом ещё и сутулилась. И смотрела в пол, а не вперёд, не на людей. Одета была словно подросток, розовая кофта с диснеевскими персонажами, узкие вельветовые брючки, а на голове ободок с блёстками. И я видела, что она крепко-накрепко держится за руку матери. И идёт за ней шаг в шаг.
- Вот мы и пришли, - бодрым голосом оповестила нас Елизавета Витальевна. – Папа наш переодевается к ужину, сейчас спустится. А мы, пожалуй, подождём его за столом. – Она повернулась к дочери. – Соня, посмотри, Андрюша приехал. Ты рада?
Девочка (или девушка, я никак не могла для себя определить), всё-таки подняла голову, посмотрела на нас, но никакого осмысленного выражения в её глазах я не заметила. Взгляд её карих глаз остановился на лице брата, но ни один мускул на её лице не дрогнул. Она просто смотрела на Андрея, меня и вовсе не замечая.
 
- Пойдёмте за стол, - снова пригласила хозяйка дома.
Я поднялась с дивана, секунду сомневалась, затем шагнула к девушке. Попыталась поймать её взгляд, улыбнулась.
- Привет, - сказала я ей. – Меня зовут Вика. А ты Соня?
Я заметила взгляд, который Елизавета Витальевна обратила к дочери, беспомощный и безнадёжный. А Андрей вдруг взял меня за локоть и негромко проговорил, я расслышала нотки лёгкого раздражения:
- Вика, она ничего тебе не ответит. – И сам нас поторопил: - Пойдёмте за стол.
Столовая находилась в отдельной комнате, просторное помещение с огромными окнами, светлое и приятное. Большой обеденный стол в центре, стулья с резными спинками, наверняка, работа Романа Артуровича. В остальном мебели в комнате самый минимум. Пара маленьких столиков у стены, на которых стояли вазочки, тарелки и лежали дополнительные столовые приборы. Я присела на стул, на который мне указал Андрей. Сам он сел рядом, а Соня оказалась напротив меня. Я не могла на неё не смотреть, пыталась делать это не слишком откровенно, но наблюдала за ней. Девушка сидела, совершенно безучастная ко всему происходящему, казалось, что разглядывает сервировку стола, потом принялась аккуратно складывать тканевую салфетку, уголок к уголку. Этот процесс её очень занимал, ни на что другое Соня внимания больше не обращала. В какой-то момент я услышала, как Андрей рядом со мной вздохнул. И его вздох был недовольным, даже чуть раздражённым. Я глянула на него, и поняла, что он тоже наблюдает за Соней. Особой трепетности в его отношении к младшей сестре не наблюдалось.
Вскоре в столовой появился Роман Артурович. Прошёл через комнату к своему месту во главе стола, и не подумав на кого-либо взглянуть. И только когда сел и оказался рядом со старшим сыном, выяснилось, что на фабрике они так и не увиделись. Я поняла это по их разговору.
- Как съездил? – поинтересовался у Андрей Роман Артурович. И кинул на меня быстрый насмешливый взгляд. – Можно без подробностей.
- Всё хорошо, - кратко ответил Андрей. Встряхнул свою салфетку и положил себе на колени. Стол уже был накрыт к ужину, но к трапезе никто не приступал, и я поняла, что ждали появления за столом главы семейства. Всё в лучших традициях крепких семей. Как в старом кино. Если честно, я и чувствовала себя героиней романа или сериала. Сидела, как на иголках и гадала, как дальше будет развиваться сюжет.
Елизавета Витальевна наконец тоже присела за стол, рядом с дочерью, что-то тихо нашёптывала той на ухо, и Соня после её слов взяла вилку и начала неспешно есть. Всё с тем же безучастным видом. Наверное, это очень тяжело, когда ты любишь своего ребёнка, уделяешь ему всё своё время, отдаёшь все силы, а тому всё равно. Он что-то делает чисто инстинктивно, ничего особо не чувствуя при этом.
А Роман Артурович взглянул на меня.
- Вика, а вы довольны поездкой?
- Вполне, - ответила я.
- И чем же, интересно?
- Сменой обстановки.
- Хоть так, - посмеялся Роман Артурович. Обратил своё взор к жене. – Лиза, девушка говорит, наш сын расстарался, доделал ремонт в старом доме.
- Мы давно планировали это сделать, - спокойно ответила Елизавета Витальевна. – В конце концов, это дом твоих родителей.
- Мы планировали, а он сделал. И, судя по всему, надеется, что мы уедем туда, и он окажется подальше от наших наставлений.
- Пап, мне скоро сорок, мне уже всё равно на все родительские наставления.
 
- Да это я уже понял…
- Может, вы прекратите пререкаться? Вике неудобно при этом присутствовать, - попыталась приструнить своих мужчин Елизавета Витальевна.
- Чем же ей неудобно? – удивился Роман Артурович. – К тому же, даже если и неудобно, пусть привыкает. Она ведь не просто так в Москву с ним приехала?