По правде говоря (СИ)

Я совершенно искренне вытаращила на него глаза.
- Как ты себе это представляешь?
- Очень просто. Позвони и откажись.
- Я не могу, - воспротивилась я. – На меня рассчитывают.
- Кто? Твой начальник?
Я качнула головой. Заметила:
- Это бесполезный разговор.
Вова ко мне шагнул, упёр в меня возмущённый взгляд.
- А что я скажу родителям, ты подумала?
- Подумала, - сказала я, глядя ему в глаза. – Скажи, что нам надо чем-то выплачивать кредит за машину. Поэтому я иду работать.
- Я сам его выплачу! – выпалил он.
- Как? - Я уже успела обойти его и подойти к двери, а после его смелого заявления, обернулась. – Как ты его выплатишь? Судя по всему, ты сегодня так и не выходил из дома, Вова!
- У нас родители в гостях! Я Лёшку предупредил!
Я с пониманием покивала.
- Конечно. Он, безусловно, растаял и дал тебе внеочередной отпуск.
- На что ты намекаешь? Что я тебе вру?
- Я не знаю. Но очень стараюсь это понять. А пока, с твоего разрешения, я пойду зарабатывать лишнюю зарплату.
- Что у вас тут происходит? – Лидия Николаевна выглянула из кухни и взглянула на нас. – Вы что, ругаетесь?
- Нет, - ответили мы с Вовкой одновременно, и переглянулись, недовольные друг другом.
А Лидия Николаевна тем временем обратила внимание на меня, окинула непонимающим взглядом.
- Вика, ты куда-то собралась?
- Да, - пришлось признаться мне, а, чтобы не терять времени на ещё одно объяснение, я направилась в прихожую, приподнялась на цыпочки перед шкафом, чтобы достать с антресолей коробку с новыми туфлями. – У меня ещё рабочий день не закончился. Думаю, ещё на пару часов придётся отлучиться.
- В таком виде?
Допрос пошёл по кругу, я кинул на Вовку укоризненный взгляд, в надежде, что он перестанет вести себя, как ребёнок, всё осознает и, хотя бы попытается успокоить мать, но он продолжал на меня дуться.
А Лидия Николаевна, очень верно уловив наше с ним совместное недовольство друг другом, сокрушённо качнула головой.
- Не дело у вас происходит, ох, не дело, - вздохнула она.
Скажите, мне после этого должно было стать легче? Туфли я надела, из квартиры вышла, даже не осмелившись напоследок взглянуть на себя в зеркало, и как-то случайно, видимо, из-за сквозняка, хлопнула дверью. У меня это вышло случайно, а за дверью наверняка подумали, что я специально, демонстрирую своё возмущение и неповиновение. Может, на самом деле, было бы лучшим выходом отказаться? Позвонить Андрею, и сказать, что я не могу присутствовать на ужине.
Только дело в том, что я не хотела отказываться. Просто потому, что, находясь рядом с Вовкиными родителями и чувствуя не отпускающий меня испытывающий взгляд Лидии Николаевны, мне хотелось бежать куда глаза глядят. Они и раньше были от меня, как от потенциальной невестки, не в восторге, считали меня простушкой, которая неизвестно почему прилипла к их сыну – молодцу и красавцу, а сейчас я, наверняка, выгляжу в их глазах авантюристкой. Проживающей на их территории и водящей Вовку за нос. О том, что оснований для этого у меня, как таковых, нет, никто задумываться не желал. Думаю, стоило мне выйти за дверь, родители устроили Вовке допрос о том, как часто подобное происходит, как часто я вечерами наряжаюсь и куда-то ухожу. И ещё неизвестно, что он от обиды наговорит!
До центра я добралась на такси, причём достаточно быстро. Десять минут, и я уже выходила из машины под вывеской «Розмарин». Сам ресторан находился чуть в стороне от центральной дороги, но из окна автобуса её можно было увидеть, и я обращала внимание на красиво оформленный фасад здания с красивыми маленькими, навесными клумбами. Но бывать мне здесь не приходилось. Обычно Вова меня по ресторанам не водил, даже в те времена, когда мог себе позволить. Он не любил тихих вечеров, и если мы куда-то выбирались, то это были ночные клубы с громкой музыкой, либо заведения рангом попроще «Розмарина», где можно было съесть бургер или роллы, выпить пива, громко поговорить и посмеяться. Где, как он выражался, тебе не сделают за это замечания, ведь мы желаем отдохнуть, повеселиться, а не заплатить за тихий, скучный вечер кучу денег. Вот такие у него были представления, и изменить я их никогда не пыталась. В конце концов, по ресторанам меня и до него никто не водил, и я из-за этого переживать не привыкла.
 
Как только я открыла дверь ресторана и вошла внутрь, меня накрыл аромат свежей выпечки. И ещё пахло какими-то травами. Я тут же поняла, что голодна. От завлекательных запахов закружилась голова.
- Здравствуйте, у вас заказан столик?
Объяснения с вежливым официантом в форменной жилетке и фартуке заняли не больше половины минуты, и вот меня уже провели к огороженному от чужих глаз столику, за которым сидел Андрей Романович и ещё двое мужчин, куда старше его по возрасту. Они уже что-то между собой обсуждали, расслабленно откинувшись на удобных креслах, а увидев меня, замолчали. Только Андрей поднялся мне навстречу.
- А вот и Вика. Я же вам обещал детальный разбор финансовой ситуации на данный момент. Вика нам его устроит.
Меня представили мужчинам за столом, усадили, подвинув стул. Кстати, это сделал официант, он всё это время стоял за моей спиной и ждал, когда я изъявлю желание присесть. Он же налил в мой бокал минеральной воды. Я кивнула ему в знак благодарности.
- Вы занимаетесь финансами, Вика? – спросили меня.
- На самом деле, провожу аудиторскую проверку. По просьбе Андрея Романовича.
Ко мне присмотрелись с прищуром.
- А сколько вам лет?
Андрея рядом рассмеялся.
- Я её тоже об этом спросил при первой встрече.
Я скупо улыбнулась, не зная, как реагировать, можно мне отшучиваться или не стоит.
- Я давно совершеннолетняя и образование позволяет мне отвечать за слова и действия, - заверила я мужчин.
- Что ж, тогда послушаем. Урок занимательной математики.
- Игорь, - понизив голос, с намёком проговорил Андрей Романович, - всё не так плохо. Уверяю тебя.
- Ну да, ну да.
Правда, перед тем, как начать задавать мне вопросы, мы сделали заказ, и когда официант ушёл, настало моё время поддержать Андрея во всех его задумках и начинаниях. Он сам больше говорил, и я, признаться, с интересом его слушала. До этого мы с Андреем обсуждали дела фабрики и перспективы, но я не была для него человеком, которого необходимо было в чём-то убедить. Он говорил ранее, что планирует перепрофилировать здешнее производство под хобби отца, но, как выясняется, хобби Романа Веклера, если его можно назвать столь простым словом, приносило ему большой заработок. Мебель, собранная его руками, с резными фасадами, отправлялась даже за рубеж, на выставки или отдельным покупателям. И стоила, по моим меркам, баснословных денег. Поэтому вкладываться в работу фабрики было выгодно. Единственное, что интересовало возможных инвесторов, это траты на переоборудование, долги и отсутствие управления в последние годы, а отсюда полностью вышедшие из-под контроля финансовые дела. И здесь уже, о конкретике, с известными мне цифрами, должна была говорить я. Я и говорила. Обращаться старалась к гостям Андрея, стараясь говорить уверенно и быть убедительной, но чувствовала его взгляд. Андрей внимательно за мной наблюдал, не перебивал, и выглядел серьёзным. Кажется, он сам усваивал полученную информацию, ведь всё, что я говорила ему до этого, было лишь моим поверхностным мнением, я лишь начала разбираться в документации, проводила первые расчёты. А сейчас Андрей Романович выслушивал доклад о ситуации, как она есть, и не на бумаге читал, а из моих уст принимал информацию.
 
- А мы с тобой неплохая команда.
Я на Андрея посмотрела, затем улыбнулась ему одними губами. Его гости нас оставили, прощаясь, заверили, что им дали хороший повод для раздумий, и своё решение они сообщат в ближайшее время.
- А если они откажутся? – задалась я вопросом. И ответ меня всерьёз беспокоил, я почувствовала свою причастность. Хотелось, чтобы начатое нами с Андреем дело, завершилось успешно.