Беллатриса-грязнокровка (СИ)
— Тьфу на тебя, Поттер! — искренне выругалась Гермиона. Понятно, что сделают с ней бывшие «товарищи», если она попадет им в руки. — Еще чего тут не хватало!
— Ага. А то твои цветы потопчут! — рассмеялся он. — Кстати, как они называются?
— Не знаю. Мама сажала, — ответила девочка.
— Правда? — удивился Гарри. — А ты говорила, что всеми цветами в доме занимаешься ты сама.
Девочка мысленно выругалась: никогда не знаешь, на чем проколешься. А она-то расслабилась, наивная!
— Так мы переехали в этом году, — нашлась Гермиона, — тут мама сажала, чтобы меня порадовать.
Гарри кивнул, удовлетворившись таким объяснением.
— Что ж, давай дальше про директора, Гарри, — девочка решила продолжить беседу по горячим следам, — что еще он для тебя не сделал, хотя должен был?
— Я даже не знал, что я волшебник! — с ощутимой долей обиды воскликнул он. — Почему он мне не сказал?
— Да-а, — протянула Гермиона, — понимаю, я. Я-то хоть магглорожденная. Мне-то и положено в последний момент сообщать. Но ты прав. Ты ведь чистокровный волшебник, Гарри, тебе должны были сказать. Ведь мир магов — твой дом…
— Почему это чистокровный? — спросил Поттер.
— Но это же очевидно! — воскликнула она. — Твой отец из известного волшебного рода. А мама, хоть и магглорожденная, но волшебница!
— Я думал, что я полукровка! — изумился Гарри.
— Нет, — отмахнулась Гермиона, — полукровки — это те, у кого один родитель чистый маггл. Это если бы твой отец женился на маггловской девушке.
— Ничего не понимаю, — мальчик хлопнул себя по лбу, — чего тогда Малфой обзывается?!
Гермиона рассмеялась на столь очевидное возмущение Поттера.
— Он по любому поводу обзывается, — она усмехнулась, — но ему-то можно, он же у нас великий чистокровный маг, воспитанный и подкованный в дипломатии… — ехидно протянула она.
— Да уж. Куда нам до него, — фыркнул мальчик.
— Ладно. Так что там с Дамблдором… — протянула она. — Думаешь, он специально?
— Я не знаю, Герми, — честно признался мальчик. — Еще пару дней назад я был в полной уверенности, что все в моей жизни идет так, как и должно было идти. Ну, понятно, что Дурсли — это зло. Но я думал, что никак иначе нельзя было… А тут выяснилось, что Дамблдор, наш добрый директор, всю дорогу меня обманывал.
— Да, Гарри, я тебя понимаю, — сказала она и сжала плечо друга утешающим жестом, — я и сама была уверена, что директор на нашей стороне. Ведь он учитель, в конце концов! А учителя должны заботиться о нас! Это шок для меня. Так обидно… — она наигранно потупилась и всхлипнула, — но этот случай с василиском… Это ведь чистой воды мошенничество. И плевать ему было, узнаешь ты потом правду или нет. Это ведь твои деньги! Это просто несправедливо! А так если сесть и подумать, то выходит… — она немного помялась для виду, но потом все же сказала, — Прости, Гарри, но, выходит, что Дамблдор нам не друг! Он много говорил, но ничего не сделал в итоге. Он ничем нам не помог. Один первый курс вспомнить! Не понять, что Квирелл одержим… Если величайший волшебник современности не может этого сделать, то что тогда он может? Почему все проблемы в Хогвартсе пришлось решать нам? Почему, в конце концов, в Хогвартсе находился тролль? Он же чуть не убил меня! — Возмутилась она. — И что тогда? Что бы тогда было? Разве в школе может творится все то, что творилось с нами?
Гермиона знала, как повлиять на Поттера, и она это делала. Ей нужен был такой соратник в будущем. И девочка знала, что у Гарри может быть только один друг — она. Никаких Дамблдоров! К тому же, она признавала: все вопросы, заданные ею, были вполне оправданы. Все поднятые темы имели место бы в действительности. Она ведь не лукавила! Гермиона лишь озвучила реально существующие проблемы, а Поттер сам пусть думает. Не дурак он все же. Сам все поймет.
Гарри помолчал некоторое время, а потом был вынужден согласиться с ней.
— Да уж… — протянул он. — Тролль на первом курсе, философский камень, который почему-то был у Дамблдора… И что, нельзя было спрятать камень получше? Трехголовый пес, который нас чуть не сожрал. Квирелл, который на самом деле оказался Волдемортом, — задумчиво перечислил он, — Кста-ати, — добавил мальчик, — так странно. Я вот что вспомнил Герми…
— Что? — заинтересовалась она.
— Квирелл буквально не мог до меня дотронуться. Мои прикосновения сожгли его тело, проели, как кислота. Дамблдор тогда сказал, что так сработала защита моей мамы, которая отдала свою жизнь, чтобы меня спасти. Но… Но Квирелл ведь прикасался ко мне ранее! На уроках, когда мы отрабатывали заклинание. Я неправильно держал палочку, а он подошел и поправил. У меня тогда так разболелась голова. Но это понятно… Тут Волдеморт был виноват. Но Квирелл ведь прикоснулся ко мне! Да и не раз это было! — воскликнул он. — Как-то, я ему эссе передавал, и наши пальцы соприкоснулись…
— Опять все в эту защиту упирается. Как странно, — искренне поддержала Гермиона.
— Получается, в одном случае защита сработала, а в другом — нет. Но почему? Как это все устроено? Да и вообще, есть ли защита, если она то работает, то нет?! — задал вполне резонный вопрос мальчик.
— Да… Трудно тут разобраться, — честно сказала девочка. — Всякое может быть. На уроке Квирелл касался тебя не специально, без желания принести вред. А уж там… Может, защита разумна, и она как-то отличает одну ситуацию от другой, поэтому срабатывает только при необходимости. Или вся разница в том, что на уроке тебя трогал именно Квирелл, а напал на тебя потом уже Волдеморт. Тело одно, но души-то разные. То есть защита есть только от Волдеморта, но не от Квирелла, который сам по себе вряд ли мечтал убить тебя…
Гарри уставился на нее, удивленно округлив глаза и приподняв брови. До него, видимо, только сейчас дошло, как все сложно и запутано в магическом мире.
— Да и вообще, — добавила девочка. — Ты меня, Гарри, прости. Но ты ведь понимаешь, что твоя мама не единственная женщина, которая пожертвовала собою ради ребенка. Я недавно читала о Второй мировой, там такие случаи были, что волосы дыбом встают… Так что случай Лили Поттер не единичный. И маггловских женщин, и волшебниц таких было очень много. Так почему тогда защита появилась вдруг только у тебя, а у других детей не появилась? Разве те матери не любили своих сыновей и дочерей? Разве они не отдали свои жизни? Выходит, все-таки нет никакой защиты…
Гарри смутился и что-то неразборчиво промямлил в ответ. Было понятно, что он и сам не знал ответа.
— Я понимаю, тебе неприятна эта тема, прости, — печально произнесла она, сделав шаг назад, — я просто пытаюсь разобраться. Ведь знать правду для нас с тобой — самое главное. За тобой охотится какой-то маньяк, который при этом самый сильный волшебник. А я магглорожденная вообще-то. Меня убьют первой, если что-то пойдет не так. Нам бы выжить… — поучительным тоном сказала она, убеждая Поттера в том, что надо начинать думать своей головой. И вообще, пришло самое время начать трепыхаться.
— Мерлиновы кальсоны! — воскликнул Гарри. — Нам с тобой конец!
— Да… — протянула она. — Если не начнем думать и действовать сообща — то точно конец. Самое главное — это помнить, что в магическом мире друзей у нас нет. Мы для них пришлые, Гарри. Они могут улыбаться нам сегодня в лицо, а завтра бросить нас на растерзание. Потому что я только номинально умнейшая ведьма на курсе, а ты — герой Британии. На деле мы с тобой два маггла, которых не пожалеют, — жестко добавила она.
Гарри печально покачал головой.
— В конце концов, они однажды уже бросили тебя, — продолжила она. — Ты победил Волдеморта, избавил их от кровожадного тирана, а за это — к Дурслям, которые тебя ненавидели всегда. Маги радовались тому, что ты их спас, а вот о спасителе-то они и не подумали. Им всем было безразлично, что с тобой, как ты живешь, что делаешь… И ведь выбросил тебя тот же Дамблдор. Выходит, ты и ему не нужен по большому счету…
Мальчик горько усмехнулся и потер глаза, смахивая скупые слезинки. Он редко плакал. Жизнь с Дурслями научила его не жалеть себя и никогда не расклеиваться…