Беллатриса-грязнокровка (СИ)

— Гарри, почему же тебе не удаются зелья?! — удивленно спросила Гермиона, попробовав овощное рагу, приготовленное им. — Ну, идеально ведь! А у меня даже каша не получилась, — вздохнула она.
— Получится еще! — уверенно ответил он. — Тут опыт нужен. А зелья… Не знаю, они просто скучные. От рецепта ни на шаг не отойдешь. Здесь-то можно то одну траву добавить, то другую. Экспериментировать! Это… Это ведь почти творчество! — увлеченно произнес он. — А на зельях все не так. Да и рожа Снейпа не способствует, сама знаешь. Может, если б он объяснял, как нужно делать и как делать не нужно и почему именно. Может, тогда и было бы интересней… А он все ходит коршуном или стоит над душой. А потом заорет, как баньши!
— Да, — немного мстительно усмехнулась Гермиона, — Снейп не умеет учить. Он вообще, кроме своих зелий, ничего не умеет!
— И он относится к нам так, словно все мы поголовно сплошные ничтожества. Унижает постоянно, орет без причины. Кто не ошибается? А ему разве объяснишь? — совершенно справедливо заметил Гарри. — Он нетерпимый к другим. Ненавидит всех, кроме своих слизней. И вечно их выгораживает, хотя это нечестно!
Гермиона рассмеялась.
— Гарри, — она похлопала его по плечу, — он же слизеринец, забыл? Для него честно — это как ему самому вздумается.
Вообще-то, пенять кому-то за нечестную «игру» девочка бы не стала, все же, совсем недавно она и сама была той еще слизеринкой. Да и понятия о справедливости у нее остались в целом-то прежние, не всегда совпадающие с теми, что декларирует общество. Но за прошлый учебный год Снейп своими необоснованными придирками так ее достал, что Гермиона уже была готова поступиться некоторыми своими жизненными принципами. Все же, когда незаслуженно измываются над тобой, а ты и защититься не можешь, это мерзко. И она это прочувствовала на себе.
— Такой человек не имеет права оценивать других!
— Ты прав, но что же толку?! — философски заметила она. — Все равно остается только терпеть, другого-то не дано. Ладно… Что мы об этом мерзавце, скажи мне лучше, куда ты шкуру василиска дел? — решилась Гермиона.
— Как куда? Дамблдор забрал! — простодушно ответил мальчик, наивно хлопая глазами.
— Что?! — удивилась Гермиона. — Гарри! Ты… Как? Это же твой василиск! Нафига ты его отдал? — возмущенно закричала она, всплеснув руками.
И в самом деле, как тут не возмущаться-то: целое состояние только что проплыло мимо ее носа, а ей ни кната не досталось. Нет, она, конечно, грабить Поттера и не стала бы, что же она… Не Дамблдор же она в конце концов!
— С чего он мой?! — так же громко удивился мальчик.
— Ты же регент рода Слизерин! Василиск принадлежал Слизеринам! Чей василиск в итоге?! — ядовито процедила она.
— Серьезно? — изумился Гарри. — То есть, выходит, он реально прям мой был?
— Дошло, наконец, — тяжко выдохнула она.
— Но я думал, что он школьный… — растерянно протянул Поттер.
— Ага… Конечно. Ты хоть знаешь, сколько он стоит? Те же гоблины с руками бы оторвали…
Поттер потрясенно молчал, видимо, оценивая масштаб собственной глупости.
— Не знаю, видимо, — буркнул он через время.
— Горы золота. Столько, что хватило бы купить два таких дома, как у нас, Гарри! Ты лично подарил директору целое состояние! Поздравляю, очень умно!
— Но я же не знал! — мальчик попытался оправдаться. — Если бы мне сказали, что василиск мой, и что он стоит так много, я бы, конечно, не отдал все. Ну, только если на лечение Джинни…
— На лечение Джинни?! — шокировано воскликнула Гермиона. — С чего бы ей на лечение? Она-то тут причем?
— Ну, Дамблдор так сказал… Она же пострадала от дневника. Вот… — растеряно произнес он.
— Гарри! Чтоб тебя! Джинни, конечно, очень милая девочка, но она чистокровная волшебница! Нечего было ей руки ко всяким незнакомым тетрадкам тянуть! Она пострадала по своей вине, с чего бы ты должен был оплачивать ей лечение?! Да и вообще… Нас-то с тобой никто лечить, я смотрю, не собирается. Ты ведь с василиском сражался! Почему Джинни, а не тебя?!
— Не кипятись, Герми, есть вещи похуже… — недовольно произнес мальчик.
 
— Куда уж хуже-то? — буркнула она в ответ.
— Есть куда, — злобно припечатал он, — Дамблдор сказал, что василиск стоит две тысячи галеонов. И что этих денег впритык хватает на лечение Джинни!
— Что? Но как, Гарри! Это были твои деньги, что точно он сказал тебе? — спросила Гермиона.
— Он не сказал, что василиск принадлежит мне. Он долго и нудно о чем-то говорил, а потом заметил, что Джинни нужно лечить заграницей, желательно — в Египте. И, что, вот радость, денег от продажи василиска как раз хватит на лечение девочки. А потом спросил еще: «Я ведь прав, Гарри? Пустить эти деньги на лечение несчастной пострадавшей девочки — это ведь благородно? Как думаешь?», — спародировал Гарри. — я и согласился.
Гермиона могла только ахнуть.
Ну, Дамблдор и гад! Это же надо было так профессионально отжать у Поттера его законные денежки! И теперь ведь не придерешься, претензии не предъявишь!
— Гарри! — печально произнесла девочка. Ей и в самом деле было жаль облапошенного Поттера, — не вернешь ты деньги… Он у тебя спросил, а ты дал добро. Получается, сам ему деньги отдал. Да и кто будет тебя слушать?
Мальчик погрустнел.
— Это что же получается, Герми… Меня Дамблдор что, обманул?
Девочка кивнула, чуть прикрыв глаза.
— А василиск точно такой дорогой? — с надеждой в глазах спросил он.
— Ты перчатки из кожи василиска видел, сколько стоят? Их еще берут те, кто на дополнительные зелья ходят.
Гарри вздохнул и покорно ответил:
— Видел…
— Вот и представь теперь, сколько таких перчаток из василиска сделать можно. Вот примерно столько и стоил твой василиск.
Пару минут они помолчали.
— Выходит, меня обманули… — грустно произнес он.
— Выходит, так, Гарри, — поддакнула она.
— Как-то не верится. Дамблдор… Он ведь всегда заботится о нас, помогает.
Гермиона немного воспряла духом, когда поняла, что хоть василиска она упустила, но уж недоверие к Дамблдору она теперь в Поттере взрастит без труда. Хоть какой-то плюс в произошедшем.
Конечно, Гермиона за это лето изменила свои взгляды на жизнь, однако же в то, что директор Хогвартса — белый и пушистый она не верила все равно. Нет… Исходя из того, что она знала, в политике сейчас белых и пушистых не было. И вряд ли когда были…
— Ты не переживай, Гарри. Теперь уже поздно. Ты только помни, что не все люди вокруг такие, какими кажутся. Вот, тот же Дамблдор… С чего ты взял? Что хорошего он тебе сделал? Сотню баллов накинул? А толку-то что, если ты потом за них целым василиском рассчитался, — честно высказала она.
— Не знаю. Я уже ничего не знаю, — тяжело вздохнул Поттер, — выходит, ничего он не сделал… Надо подумать.
— Конечно! — с преувеличенным весельем ответила она. — Давай потом продолжим этот разговор. Что-то плохо уже от таких новостей! Накладывай рагу в тарелки и пойдем кино смотреть.
Гарри еще немного помолчал, а потом все же выполнил ее просьбу.
— А деньги я верну, — уже под самый конец фильма припечатал он таким тоном, что Гермиона поежилась.
Обычно после слов, сказанных таким тоном, Темный Лорд насылал круцио.
Выходит, Поттер весь фильм попутно думал о том, как с ним поступил лидер светлейших. И выводы вряд ли его порадовали. С одной стороны, Гермиона была рада тому, что у нее легко получается влиять на Поттера. А с другой стороны, в ее душе вдруг поселился иррациональный страх: кто знает, какую кашу она только что заварила?
В этот день они больше не заводили серьезных разговоров. Зато следующим вечером, когда Гарри помогал Гермионе полить крохотный цветник перед домом, он вдруг вернулся к затронутой теме.
— Дамблдор ничего не сделал для меня…
— Совсем ничего? — наигранно удивилась девочка.
— Ну, отправил к Дурслям, в единственное место, где я могу быть под защитой. Якобы… Но, гляди-ка, мы уже несколько дней живем у тебя, гуляем по городу, совершаем покупке в супермаркете, и я до сих пор не вижу на вашей лужайке толпу взбешенных пожирателей! — с сарказмом произнес он.