Не грози Дубровскому! Том 13 (СИ)

Забавно, что он чувствует то, чего давно нет. Ведь я развеял лозу уже очень давно. Ну, что тут скажешь? У страха глаза велики.
— Алексей Павлович, передайте Клещову, что его просьба удовлетворена, — улыбнулся я и спрятал конверт в карман. Всё-таки миллион рублей на дороге не валяется, пусть и в артефактном эквиваленте.
— Виктор Игоревич, обязательно переда… — слова застряли в горле Большакова, и он, разинув рот, уставился на небо.
А там и правда было, на что посмотреть. Михаил Картаполов, видать, бахнул немного абсента и организовал картофельные авиалинии. На спине ледяного дракона сидел, истошно визжа, весь род Ершовых вместе с Василием и Елизаветой.
Хорошо, что он не додумался прокатить свою беременную жену. Хотя, зная Лавандову, она бы за такое предложение его так приголубила, что мало бы не показалось. Крылатая бестия пронеслась над санаторием и рванула в сторону Байкала, поливая водную гладь морозным дыханием. Поверхность озера мигом покрылась голубоватым льдом.
— Это… — прошептал Большаков.
— Да. Дракончик, — сказал я и добавил, глядя на тридцатиметровую махину. — Совсем крошечный. Если захотите прокатиться, то обращайтесь к Картаполову Михаилу Евгеньевичу, он организует для вас воздушную экскурсию.
— Спасибо… — выдохнул впечатлённый Алексей Павлович, и его взгляд прилип к летающей ящерице. Видать, он раньше таких не встречал.
Какого чёрта? Я прищурился, чтобы разглядеть что за чёрные точки устремились ввысь. А это были две гарпии, в когтях несущие вверх Фархата. Посмотрев ниже, я заметил Тимура. Он смеялся, размахивал руками и что-то кричал персу, парящему в небесах. Сорвавшись с места, я за пару секунд настиг Тимура и схватил его за ухо.
— Ты что вытворяешь? — прорычал я, подумав, что мелкий засранец решил поиздеваться над трусливым профессором магии огня.
— Ай-яй-яй!!! Виктор Игоревич! Пусти! Оторвёшь же! Пусти! — голосил Тимур, скача на месте.
— Живо возвращай Фархата на землю, — процедил сквозь зубы я.
— Так он же сам меня попросил его повыше закинуть!
— Чего? — я нахмурился и выпустил ухо из пальцев.
Тимур тут же стал тереть покрасневшее ухо и, шипя, объяснять суть задумки.
— Фархат увидел, как Картаполов заморозил озеро и сказал, что запросто его разморозит. Ну, мы с ним и поспорили на фофан.
— Какой, к чёртовой матери, фофан? — спросил я и заметил, что в небе формируется огромная огненная печать. — Гру! Немедленно возведи барьер! — крикнул я в пустоту, но покровитель меня услышал, и из земли стали подниматься толстенные дубы, выстраивая непроходимую стену, отгораживающую санаторий от озера.
В этот момент Фархат выскользнул из острых когтей гарпий и камнем полетел в воду. За десяток метров до водной глади с небес ударил столб огня, накрыв перса. Огонь ударил в дубовую стену, но не смог её пробить. Как только заклинание огненного потока развеялось, защитный барьер, возведённый Гру, осыпался прахом.
Пламя, созданное Фархатом, было такой силы, что испарило за мгновение сотни галлонов воды, которые поднялись вверх белёсым паром, а заодно увеличили окружающую температуру так, что мне стало жарко в пиджаке. Если из-за Фархата пойдёт ливень, то придётся его воскресить и убить снова. Не планировал я свадьбу справлять во время ливня.
— Идиоты… — выдохнул я. — Придётся искать нового профессора. Этот, похоже, поджарился…
Но стоило мне сказать это, как из воды вынырнула довольная физиономия Фархата. Он выплюнул струйку воды и во всё горло заорал.
— Тимурыч! Готовь лобешник! Я победил!
— Может, не стоило его избавлять от ифрита? Какой-то он отчаянный стал? — буркнул я себе под нос и направился в санаторий.
Войдя в банкетный зал, я сделал глубокий вдох, утонул в приятной музыке, весёлых речах, а после так хлестанул себе ладонью по лбу, что едва не выбил последние мозги! Почему? Ну вот ответьте мне на вопрос. Почему я собрал такую толпу неординарных людей, гхм… В смысле, существ. Из-за этого вокруг постоянно творится безумие!
Да чего далеко ходить? Степан перебрал зелёной смерти, схватил за шкирку моего коллегу Манасэ Досана и прижал к стене. Я ведь хотел тихую свадьбу… Видать, не в этой жизни.
  
— Я тебе, жопа узкоглазая, ещё раз говорю: подойдёшь к Евдакие, и я тебе кишки на горло намотаю. Ты меня понял?
— У меня деловой интерес, — прохрипел японец, довольно быстро бледнея.
Евдакия стояла рядом и краснела от стыда. Но при этом вмешиваться она не спешила. Возможно, старушка почувствовала нечто давно забытое. Снова за неё дерутся мужчины. Тешат её самолюбие! А может, просто не хочет поднимать вой и привлекать к этому происшествию ещё больше внимания. Я постарался как можно незаметнее прошмыгнуть через банкетный зал и схватил Степана за руку.
— Поставь его на землю. Живо.
— Виктор Игоревич, но ведь эта паскуда желтомордая… — нетрезвым голосом начал было Степан, но наткнувшись на мой жесткий взгляд, кивнул и отпустил азиата.
— Досан, прошу простить моего отца, больно уж он трепетно относится к своей избраннице, — улыбнулся я и поправил помятый костюм японского лекаря.
— Признаться честно, я думал, что Степан-сан свернёт мне шею. — Досан покосился с опаской на дворецкого, а после приблизился ко мне и шепнул на ухо. — Но я специально его провоцирую, уж очень/до того забавно смотреть, как Степан бесится.
— О, боги! — воскликнул я и, тяжело вздохнув, пошел к другой парочке, привлёкшей моё внимание, на прощание лишь бросил. — Развлекайтесь дальше.
Дальняя стена была украшена огромным количеством цветов, и около неё разместились Тихон Тихонович и моя любимая преподавательница Красавкина Ирина Трофимовна.
— Тизон, да что вы такое говорите? — широко распахнув глаза, спросила Ирина Трофимовна, она явно заигрывала с моим дядей.
— Да-да. Ирина Трофимовна, этот чудесный кактус содержит в себе сильнейший афродизиак, один укол, и вы будете целую неделю жаждать близости, — шепотом сказал Тихонович и мазнул по талии Красавкиной похотливым взглядом.
— Никогда не слышала о подобном растении. Удивительные свойства. — Красавкина стрельнула глазками и задержала взгляд на Тихоне, явно решая, что делать дальше, а после добавила. — Было бы интересно изучить их.
— Что ж, если в вас проснулся научный интерес, то я готов стать вашим ассистентом. — Дядя галантно протянул руку Красавкиной, и та, прикусив нижнюю губку, подала ему свою ладонь.
Пожалуй, не стоит их беспокоить. Но про кактус этот явно стоит разузнать поподробнее, может, наладим выпуск специализированных препаратов, и в империи станет полно счастливых стариков и старух.
Пройдя дальше, я заметил Львовича в окружении женской части рода. Он ухаживал за женой, а дочери были рядом, скучая, посматривали по сторонам. Заметив меня, они расплылись в широких улыбках и помахали мне изящными ручками, я помахал им в ответ.
Пройдя дальше, заметил Касторкина. Всклокоченные волосы, как всегда, размахивает руками и требует отыграться. Правда, требует не абы у кого, а у министра торговли. Тесть Тополева с улыбкой смотрит на этого полоумного и мягко говорит:
— Голубчик, успокойтесь. Мы играли в карты на интерес.
— Клим Антонович, это не имеет никакого значения, я обязан отыграться! Это дело чести! — Глаза Касторкина горят решимостью пожертвовать жизнью, но отыграться.
— Клим Антонович, вам докучает Иван Викторович? — спросил я, подойдя ближе.
— Отнюдь, скорее украшает вечер своим азартом. Ха-ха-ха, — весело ответил министр торговли. — А знаете, голубчик, мне в голову только что пришла замечательная мысль. Вы невероятный знаток азартных игр, почему бы нам с вами не открыть в Краснодаре казино?
— Казино⁈ — воскликнул Касторкин, едва не подпрыгнув на месте. — Я заинтригован! И на каких же условиях мы мы будем его открывать?
— На замечательных, — усмехнулся министр. — Восемьдесят процентов прибыли заберёт империя, пятнадцать процентов род Дубровских, так как вы служите Виктору Игоревичу, и пять процентов перейдут вам, если, конечно, Виктор Игоревич не против.