«Желтая смерть» (СИ)
Та же картина с пулеметами, если присмотреться внимательно — Россия изготовила свыше 16 тысяч «максимов», а Германия почти 30 тысяч, но две трети из них были переделки в «ручные» варианты. Франция и Англия за счет тех же «ручников», изготовили по 50 и 40 тысяч пулеметов — львиная доля выпадала на «шоши» и «льюисы».
Но сейчас этого просто не будет — производство более простых и технологичных, а потому дешевых пехотных «дегтярей» будет расти прежними темпами, и к концу 1916 года их будет выпущено порядка 35 тысяч штук. К ним больше двадцати тысяч станковых пулеметов, и это всего мощности двух больших заводов. Нет смысла увеличивать производство и тем более закупать за границей. А если добавить автоматы Федорова под пистолетный патрон, то нет нужды вообще надрывать промышленность заказами на оружие, хватило бы только боеприпасов. С последними ситуация намного лучше, чем могла быть к лету этого 1915 года. Так что воевать можно, и вполне эффективно, главное, не допускать излишних потерь.
— Германия чисто стратегически войну уже проиграла, победа могла быть только в одном случае — раннего сокрушения Франции. А раз этого не вышло, то поражение неизбежно.
Надо отдать должное немцам — противник деятельный и энергичный. За зиму германцы фактически удвоили за счет ландвера и новобранцев количество пехотных дивизий. Судя по номерам, их стало где-то 170–180, но в три полка, вместо четырех. Россия тоже перевела дивизии на этот штат, не только сравнявшись с Германией, но увеличив силу до 230 дивизий, но меньшей численностью штатов. Начатая в этих двух странах «перманентная мобилизация» теперь шла только на восполнение потерь. Развернуть большее число дивизий кайзер не мог из-за недостатка людских ресурсов, а Россия по недостатку артиллерии. Наполнять фронт «пушечным мясом» было недопустимо, из-за риска революционной пропаганды. Лучше постоянно держать формирования в комплекте, а не плодить на фронте число необученных и безоружных, что подвержены панике.
Интересно, что немцы не отказались от идеи маневренной войны, хотя число эскадронов уменьшилось на четверть, так как лошади потребовались для развертывания новых дивизий, где они нужны были в орудийных запряжках и обозных повозках. Кавалерийские дивизии у них теперь состояли также из трех бригад, но в двух по два полка на конях. А в третьей бригаде оба полка дружно пересели на велосипеды, самокатчики пошли на пополнение. То же самое происходило в кавалерийских полках, прикрепленных по одному на каждый корпус — три эскадрона конных, четвертый самокатный.
Весьма остроумное решение, что и говорить, немцы тут мастера — создать эрзац-кавалерию!
Но тут ничего не поделать — оказавших в тисках морской блокады, немцы стали все чаще прибегать к «заменителям», натуральных продуктов стало не хватать. Особенно, когда французы стали использовать «научный подход», тщательно высчитав, сколько продовольствия нужно жителям нейтральных европейских стран, что торгуют с Германией. А то непорядок — на каждого шведа, от младенца до старика пришлось в месяц по шесть килограммов шоколада — это же все должны быть поголовно больны диабетом. И месяц назад были установлены квоты, а в нейтральные порты транспорты стали пропускать после досмотра и по разнарядке — в Лондоне осознали, что германия скупает сырье через подставных «нейтралов».
Теперь нужно стойко держать позиции против германских войск и бить по ее союзникам как можно крепче. И первой под «раздачу» попала Турция, решившая вступить в войну 7 ноября прошлого года. Германские «Гебен» и «Бреслау» под турецкими флагами, вместе с двумя османскими крейсерами вышли из Босфора, разминувшись ночью с линкором «Севастополь», что под флагом контр-адмирала Колчака вышел в поход к проливу, сопровождаемый новыми эсминцами. Это спасло турок, но ненадолго — «севастопольской побудки» не вышло. У мыса Сарыч (совпадение или инерция истории) линейный крейсер столкнулся рано утром в тумане с эскадрой из трех броненосцев, которые вел адмирал Эссен.
Стычка была яростной — с тридцати кабельтовых «Гебен» накрыл «Ростислав», поразив броненосец семью 280 мм снарядами и несколькими в 150 мм. Тот сумел сделать в ответ только один удачный выстрел из носовой башни — 254 мм снаряд не нанес германскому кораблю ущерба. Зато стало ясно, что противостоять дредноуту броненосец не может — «Ростислав» загорелся, взорвалась правая носовая башня 152 мм пушек — через четверть часа искалеченный корабль ушел на дно с частью команды, большинство моряков успели спасти миноносцы.
«Потемкин» и «Три святителя» отомстили за погибшего товарища — их комендоры поразили неприятеля градом шестидюймовых снарядов и тремя 305 мм «чемоданами», один из которых оказался роковым — подводная пробоина в носовой части значительно снизила ход флагмана адмирала Сушона. Победа для немцев оказалась воистину «пирровой» — у Босфора возвращавшийся «Гебен» следующим утром встретил разъяренный Колчак на «Севастополе». Погоня продолжалась семь часов, и в конце-концов «немца» догнали. Бой теперь пошел с точностью наоборот — теперь германский корабль стал «мальчиком для битья». Противостоять русским пушкам крупповская броня не смогла — линейный крейсер нахватался снарядов, и Сушон выбросил свой корабль на мелководье. Там «Гебен» окончательно был превращен в развалины после подрыва погреба.
«Бреслау» и «Гамидие» после обстрела Новороссийска и Керчи вовремя возвратились на Босфор — на них получили радиограмму с «Гебена». А вот тихоходный «Меджидие», что отправился обстреливать Одессу, перехватили «гвардейцы» — турки спустили флаг, прекрасно понимая, что расправа будет страшной — все же война не была объявлена…
— Ладно, сами с турками справимся, раз англичане не захотели высаживаться в Галлиполи. Юденич их теснит, и хотя Саракамыша не случилось, но обе османские армии разбиты. Да и австрийцам снова достанется, благо теперь у них руки связаны!
Ренненкампф посмотрел на карту — там были выведены красные стрелы — Юго-Западный фронт генерала Брусилова, давно занимавший позиции на южных отрогах Карпат, готов перейти в наступление. Собрали в три ударных кулака все гренадерские и сибирские дивизии, полнокровные, отлично вооруженные, с кадровым составом. И подкрепили двумя конными армиями генералов Келлера и Мищенко, предназначив их для прорыва.
Момент выбран удачный — в войну на стороне Антанты вступила Италия, и австрийцы были вынуждены ослабить свой фронт на полтора десятка дивизий, спешно переброшенных от Карпат.
— Грех такой момент упускать, — пробормотал Ренненкампф, и, сощурив глаза, произнес. — Немцы увязли в Польше, и могут не успеть помочь своим союзникам венграм! А если сами прорвемся в Трансильванию, то в войну вступит Румыния — с паршивой собаки хоть шерсти клок!
Бой у мыса Сарыч — три русских броненосца против германского «Гебена»
Глава 39
— В той бухте адмирал Нахимов одержал величайшую победу в истории русского флота. Спустя шестьдесят один год в Синопе высадилась наша армия. И оттуда мы уже не уйдем, Михаил Васильевич.
— Любая война заканчивается миром, Павел Карлович, — начальник Генерального Штаба генерал от инфантерии Алексеев отвечал настороженно, иной раз отводил взгляд, что помогали скрывать стекла очков. Ренненкампфу это сильно не нравилось, но пришлось «сработаться», ибо таков был выбор царя, посчитавшего, что вторым руководителем армии должен быть генерал с русской фамилией. В принципе неплохой профессионал, спокойный и несуетливый, свою точку зрения всегда обосновывал, признавал и правоту другого — так что в таком «тандеме» можно было приносить немалую пользу — они не «мешали», а взаимно «дополняли» друг друга.
— Вы хотите сказать, что союзники по Антанте нас «попросят» уйти? Может быть и так, но у его величества тут масса возможностей. Можно воссоздать греческое государство Понт, благо лет пятьсот назад там была Трапезундская империя ромеев…