Золушки

Парни дружно заржали и заказали еще по кружечке.
Около одиннадцати вечера Петеру удалось незаметно ускользнуть из бара в компании Пии Норд. Голова кружилась от выпитого алкоголя и недосыпа, но интуиция подсказывала: это один из тех редких случаев в жизни мужчины, когда он имеет право изменить жене.
Поэтому когда Пиа Норд открыла дверь квартиры, пропуская Петера вперед, совесть уже окончательно перестала его мучить — мучило его только желание, всепоглощающее желание. И он с радостью отдался на волю случая.
* * *
Теодора Себастиансон являла собой пережиток давно минувшей эпохи — это был ее личный, вполне осознанный выбор. Иногда пожилой даме казалось, что ей просто не место в настоящем.
Ее мать никогда не скрывала от дочери, как нужно жить: получить образование, выйти замуж и увековечить себя. Последнее легко достигается с помощью размножения. Образование, брак и ребенок — святая троица каждой женщины. Карьера в рамки догмата о троице не вписывалась, да и не нужна была — обеспечивать свою супругу ведь дело мужчины. Образование женщине вообще нужно лишь для того, чтобы уметь поддержать разговор в хорошем обществе!
Теодора искренне полагала, что ее сын мог бы найти себе партию и получше, чем Сара, о чем не преминула сообщить Фредрике. Теодора терпеливо ждала своего часа, надеясь, что сын образумится и уйдет от жены, пока еще есть возможность. К ее крайнему неудовольствию, этого не произошло, и первую внучку Теодоры на свет произвела все-таки Сара.
Теодора и сама прошла суровую школу жизни, поэтому не видела ничего странного в отчаянных и вполне справедливых попытках сына вбить немного здравого смысла в свою непутевую жену. Вообще-то ей было многое известно о семейной жизни сына и о кризисах, которые регулярно случались в его отношениях с Сарой, но в такие тонкости Фредрику она предпочла не посвящать. Теодора могла лишь выразить сожаление по поводу того, что Сара оказалась неспособна доставить мужу удовольствие. Ко всему прочему, Сара даже и не пыталась скрыть свое происхождение. Теодора прекрасно понимала, что женитьба на Саре — лишь проявление запоздалого подросткового протеста сына против родителей. Но, несмотря на это, мать неизменно принимала его сторону, когда дело заходило слишком далеко и невестка обращалась за помощью в полицию. Неблагодарная, как она могла забывать о том, какую роскошную жизнь ведет за счет Габриэля?!
Сара совершила огромную глупость, полагая, что такая хорошая мать, как Теодора, может предать своего сына или внучку. Ведь она прежде всего думает о благе Лилиан, говорила себе пожилая дама, набирая телефон двух верных ее покойному супругу людей, которые были в неоплатном долгу перед семьей Себастиансонов.
Дело яйца выеденного не стоит: надо просто обеспечить Габриэлю достоверное алиби, чего он со всех точек зрения заслуживает. А вот руководить его жизнью в дальнейшем — задача посложнее. После второго кризиса и второго обращения в полицию Теодора серьезнейшим образом побеседовала с сыном. Ее совершенно не волнует, как он обращается со своей непутевой женой, сказала сыну Теодора, но полиция в это вмешиваться не должна! Такие вещи плохо влияют на репутацию семьи и с каждым разом ей будет все сложнее выгородить его в глазах окружающих. Особенно, если учесть, что его методы воспитания оставляют явные следы, а Сара настолько глупа, что не может промолчать и не выносить сор из избы, как поступают в приличных домах!
Когда Габриэлю запретили приближаться к собственной жене из-за того, что он всего лишь несколько раз за вечер набрал ее номер, Теодора решила, что с нее достаточно. Либо он возвращается к Саре — и такая перспектива ее ничуть не радовала, либо он оставляет попытки сделать из жены приличного человека и подает на развод. Пусть разводится с ней и забирает ребенка!
Теодора до конца не поняла, как Габриэлю удалось вернуть Сару, но вскоре супруги снова стали жить вместе. Продолжалось это, разумеется, недолго. Сара опять принялась капризничать, и вскоре они вновь разошлись.
 
А теперь эта девчонка вон какой финт выкинула, трясясь от ярости, думала Теодора. Лишить ее единственной внучки! Сара зашла слишком далеко в своем стремлении любой ценой испортить жизнь семье Себастиансон! Теодора — женщина опытная, она-то прекрасно видит, как Сара обращается с дочкой: потакает во всем, ни тебе твердой руки, ни настоящей материнской заботы! Когда Лилиан найдется, Теодора сделает все, что в ее силах, чтобы девочку отдали Габриэлю! Саре предстоит встретиться с врагом, от которого ее не защитят ни обращения в полицию, ни угрозы! Она узнает, что бывает, когда сам себе яму роешь, да еще и ребенка собственного за собой на дно тянешь!
С учетом отношения Теодоры к невестке и внучке не было ничего удивительного в том, что она солгала в пользу сына и накануне, и сегодня, во время беседы с Фредрикой Бергман. Очень печально, что сын не сообщил ей о том, что собирается взять отпуск — если бы она знала об этом, соврать было бы куда проще, вздохнула Теодора.
— Они скоро вернутся, — произнес чей-то голос.
— Дорогой, ты меня напугал! — вздрогнув от неожиданности, воскликнула Теодора.
Габриэль перешагнул через порог и вошел в библиотеку отца, где Теодора сидела с отъезда Фредрики Бергман. Мать встала и медленно подошла к сыну.
— Габриэль, ты должен все рассказать мне, — тихо, но настойчиво заговорила она. — Я должна знать правду! Ты имеешь какое-то отношение к исчезновению Лилиан?
— Кажется, дождь собирается. Будет гроза, — хрипло ответил сын, не глядя в глаза матери, и отвернулся к окну.
* * *
Когда-то, давным-давно, Нора ужасно боялась темноты, считая ее злейшим врагом. Теперь детство осталось позади, темнота стала ее другом и Нора с нетерпением ожидала наступления вечера и ночи. А еще она полюбила тишину и отчаянно нуждалась в ней.
Под прикрытием темноты и тишины Нора быстро упаковала одежду в чемодан. Небо так и не потемнело до конца, как часто бывает летом, но бархатного, темно-синего оттенка было вполне достаточно. Пол поскрипывал под ее босыми ногами, когда она ходила по комнате. Звук пугал ее — он нарушал тишину, а тишину нарушать нельзя! Только не сейчас, сейчас ей нужно сосредоточиться! На этот раз сборы прошли быстро — она не собиралась брать с собой все вещи, ведь она уедет всего на пару недель.
Бабушка Норы обрадовалась, когда после долгого перерыва ей наконец позвонила внучка.
— Деточка, неужели ты приедешь в гости? — причитала она, когда Нора сообщила ей, что собирается к ней на дачу.
— Если получится, — ответила Нора.
— Милая, здесь тебе всегда рады, и ты прекрасно это знаешь, — заверила ее бабушка.
Бабушка — единственный человек, на которого можно положиться! Прекрасная женщина, светлое воспоминание из детства — обо всем остальном Норе даже думать не хотелось.
— Я позвоню, когда забронирую билет и буду точно знать, когда приеду, бабуля, — прошептала Нора осипшим голосом.
— Чудесно, Нора! — ответила бабушка, и на этом разговор завершился.
Нора пыталась мыслить ясно, собирая вещи. Она решила поехать в красных туфлях на высоком каблуке. Мужчина говорил ей, что в этих туфлях она выглядит дешевкой, но теперь она с удовольствием носила такую обувь, считая ее символом независимости. Нора подумала, что зря не сказала полиции, как ее зовут, но ведь так страшно нарушить хрупкую оболочку, которой ей удалось окружить свою жизнь.
Перед выходом из дома Нора закрыла чемодан, поставила его на пол и, присев на край кровати, взглянула на часы: почти десять. Надо позвонить бабушке, как обещала, и сказать, что уже совсем скоро они увидятся.
Нора уже взяла в руки мобильный, но тут ей вдруг показалось, что из прихожей донесся какой-то шорох — совсем тихий, в следующее мгновение все стихло. Нора заморгала, внезапно заскрипел паркет, и в коридоре послышались чьи-то шаги.
Во рту пересохло от ужаса — в дверях возник Он! Нора сразу поняла, что все кончено, и замерла, парализованная страхом, так и не успев набрать номер.