Ты меня не забудешь (СИ)
— Я могу тебя поддерживать первое время, и мы не пойдем на глубину, будем тренироваться прямо здесь, — пообещала Снежана, стараясь сохранять спокойствие.
— Нет! Вы не удержите-е-е…
— Да что б вас всех! – тихо сквозь зубы выругался Теплов. – Поль, давай сюда руку! Это ваша Снежана Валерьевна метр с кепкой и весит чуть больше котёнка, ей доверия никакого нет. А я удержу.
— Егор!! – Снежане казалось, что у неё уже мозоль на языке от этого имени. Потому что очень часто в последние дни она начинала свой возмущенный вопль с упоминания Теплова. Это она-то весит чуть больше котёнка?! Вот наглец!
— Хорошо, давайте, — еле слышно прошептала Полина и наконец оторвала руки от лестницы, чтобы аккуратно подойти к вожатому.
Вьюгина только раскрыла рот от возмущения. Вот как он так мог находить подход ко всем?! Даже к Поле Машковой, на которую наорал при первой встрече! Все происходящее совершенно не поддавалось никакой логике! Но Снежана не смогла скрыть улыбки, заметив, что девочка наконец-то перестала плакать и осторожно начала делать первые движения под наставничеством Егора.
— Скажи своим предкам, чтобы нарукавники тебе привезли в родительский день, — услышала Снежка, и с удивлением покосилась на парня. А это ведь и правда неплохая мысль! Особенно на первое время, пока девочка ещё не поборола свой страх воды.
Ну ведь мог Теплов быть вполне себе нормальным парнем! Мог, если хотел! Пускай порой и проявлял заботу и внимание так, будто делал великое одолжение всему миру. Но ведь он действительно делал хорошие и правильные вещи! Даже вот сейчас, хоть Егор и бурчал безостановочно, но всё-таки помогал Полине научиться плавать.
Снежана тяжело вздохнула и отплыла чуть подальше, сканируя обстановку в бассейне и чем занимались другие её воспитанники. Теплов не был вожатым от бога, но и вся эта напускная колючесть по мнению Снежки очень часто была просто прикрытием, своеобразной маской. Девушка была бы не прочь её сорвать, чтобы Егор становился собой – тем общительным и милым парнем, которого она помнит по костру в честь открытия лагеря. Но об этом можно было только мечтать.
Несмотря на их противостояние, в глубине души Снежана не могла ни признать, что Егор всё-таки был хорошим человеком. Но прибить его всё равно ей хотелось намного чаще, чем благодарить.
— Снежк, ты не поверишь! – ворвалась Каринка в вожатскую под конец тихого часа. – Я тут такое выяснила насчет твоего Теплова!
— Карин, не говори ерунды! Никакой он не «мой»!
— Ага, только имя его ты сто раз на дню произносишь с придыханием!
— Не с придыханием, а со злостью! – возмутилась Вьюгина, запульнув в подругу подушкой.
Каринка с лёгкостью ее поймала и уселась рядом со Снежаной на кровать.
— Он тут Алиске проболтался, что не просто так за эту грамоту бьётся. Ему стажировка на фиг не нужна…
— Вот ни разу не удивлена!
— Его отец сюда вожатым отправил. Типа в ссылку, чтобы он ума поднабрался. В общем, что-то Егорка наш натворил, и теперь ему надо заработать отцовское прощение. Иначе ни денег, ни машины ему не видать. Нет, ну ты прикинь! Прям кино!
— Серьёзно?! – завопила Снежана, подскакивая с места. – Он хочет лишить меня стажировки, чтобы вновь вернуть себе свою богатенькую жизнь?!
Нет, она его точно убьёт! И плевать, что она всего лишь «метр с кепкой». Если надо будет – допрыгнет!
Глава 22
Снежана задумчиво выводила какие-то незамысловатые узоры кончиками пальцев на Мишином запястье, повторяя очертания его татуировки. С некоторых пор это стало её своеобразной медитацией – вот так вот сидеть, прижавшись к его груди, слушая стук сердца и водить подушечками пальцев по огромной медвежьей лапе, которая украшала руку Потапина от самого запястья до сгиба локтя. К татуировкам Снежка в целом относилась нейтрально, но ярой фанаткой не была, и на себе подобные художества не представляла. Всё-таки воспитание мамы учительницы давало о себе знать. И лапа эта ей с одной стороны нравилась, так как являлась неотъемлемой частью любимого человека, а с другой вызывала дикое недоумение. Конечно, с учётом имени, выбор Миши её совсем не удивил, да и лапа эта несла какой-то важный сакральный смысл. Но спроси он Снежану о том, что именно ему следует набивать, девушка непременно выбрала бы что-то иное. А может вообще бы отговорила Потапина от этой затеи, поинтересуйся он тогда её мнением. Но он не спросил…
Размышления о татуировке помогли отвлечься от очередной стычки с Егором. Вьюгина уже сбилась по счету, сколько раз за последнее время они ругались. Хорошо, что у неё всегда была возможность прийти и уткнуться в широкую грудь Мишки и высказать ему всё, что наболело или достало. А иногда и дать волю слезам. Потому что с каждым днем бороться с Тепловым становилось всё сложнее и сложнее. Егору буквально всё удавалось легко и играючи, в то время, пока она вкалывала как проклятая. Порой Снежане казалось, что ещё чуть-чуть и у неё поедет крыша от постоянного напряжения, или она просто рухнет без сил и больше не встанет. Но сдаваться было нельзя. Если бы речь шла просто о грамоте, она бы с радостью вручила ему победу и спокойно занималась своей работой всю оставшуюся смену. Просто бы признала, что да – парень был прав и его методы в достижения цели более эффективные. Но она не могла подвести своих близких! Кредит нужно было платить, отцу в скором времени предстоит еще один важный этап реабилитации, на который также потребуются деньги. Поэтому она была просто обязана использовать все шансы для того, чтобы зацепиться в столице! Если там стажёрам платили за полдня больше, чем за смену в её кафешке, где она трудилась официанткой, то значит у неё была реальная возможность расправить плечи и зажить без долгов перед банком. А значит, сдаваться ни в коем случае было нельзя!
А ещё у Снежки вызвало дикую злость и раздражение сама цель, которую поставил себе Егор. Пока она экономит на чём только можно и нельзя, откладывая как можно больше денег, чтобы внести платёж по кредиту, этот наглец… хочет вернуть свою беззаботную жизнь! Он хотел получить грамоту, чтобы опять сесть на шею к родителям! Чтобы вновь развлекаться и спускать деньги на ветер. Для Вьюгиной всё это было просто немыслимо! Каринка нашла аккаунт Теплова в соцсетях и показала ей к какой жизни привык Егор. Поэтому Вьюгина очень быстро сложила два плюс два, чтобы полностью сознать мотивы парня. Наглый самовлюбленный мажор! Как же она устала от таких экземпляров, которым никакой закон был не писан и которые жили в полной уверенности, что целая планета вращается исключительно ради их неотразимой персоны! Снежане только оставалось молча стиснуть зубы и с удвоенной силой кинуться в борьбу за своё будущее и за торжество справедливости. А Снежка верила всем сердцем, что когда-нибудь справедливость обязательно восторжествует в этом мире!
— Я попытался поговорить с Ломашовым и с Водяновой насчёт «Дня Нептуна», — осторожно начал Миша, старательно подбирая слова. Потому что внутри у него всё так и кипело от гнева, но заводиться было нельзя – Снежка только пришла в себя и немного развеялась. Если они опять начнут эмоционально обсуждать последние новости, касающиеся этого гаденыша, то она может опять запросто скатится в истерику. – Они ни в какую не хотят снимать его кандидатуру. Короче, если бы сам Теплов завел тему, что не хочет участвовать – тогда да. А так никакая замена невозможна. У них просто нет оснований.
Вьюгина в очередной раз тяжело вздохнула и легонько поцеловала парня в шею. Она прекрасно знала, как Мишка себя корил за то, что остался в тот вечер дежурить вместо Соловьёва. Но кто же знал, что именно на этом собрании будут выбирать участников для «Дня Нептуна»? В первую смену роль Нептуна играл Мишка, а Снежана была одной из русалок, и получилось довольно неплохо. Вьюгина надеялась повторить успех и в этот заезд, но… Егор перехватил главную мужскую роль. Потапин злился на чём свет стоит, Снежка была в ярости, Каринка призывала их обоих к спокойствию, и только остальные девчонки-русалки остались в полном восторге от нового царя морей. Ну еще бы – помимо Снежки в русалочью банду записалась Алиска, Регинка, Нина и Таня, одна из последних пассий Егора, по сообщению всезнающей Романенко. Ну просто фан-клуб господина Теплова, и только Вьюгина им портила всю картину, не желая присоединяться к всеобщему поклонению и обожанию новенького.