Дьявол в музыке (ЛП)

- Я правда не обращала внимания на то, как он выглядит, ваше сиятельство. Он был выше меня.
Донати ошеломлённо покачал головой. Лючия, что утром, не дрогнув, помогала ему одеваться, стала такой чопорной! Сообразительная, остроглазая Лючия неспособна описать юношу, которого видела каждый день полтора месяца! О, Орфео, Орфео, тебе придётся отвечать за это!
- Матерь Божия! – раздражённо воскликнул Орфео. – Маттео, опиши его.
Маттео прочистил горло и переступил с ноги на ногу.
- Я видел его ещё реже чем моя девочка. Если она не может описать его, то я и подавно, ваше сиятельство.
- Это нелепо! Маэстро Донати, Лодовико ведь описывал вам, как выглядит этот юноша?
- Он сказал мне, что ему двадцать один год. Но он никогда не говорил, смуглый он или белокожий, высокий или низкий. Он сказал лишь, что Орфео будет хорош на сцене и будет нравится дамам, но мне показалось, что он говорил скорее о изяществе и манерах, чем о красоте.
- Разве вам не нужно было ощупать лицо или горло Орфео, чтобы учить его?
- Нет, синьор граф. Я мог просто слушать его и замечать ошибки. Но постойте! – Донати поднял руку. – Мы забыли о Тонио!
- Кто такой Тонио? – тут же спросил Раверси.
- Мой слуга. Был им. Маркез заставил прогнать его вчера.
- Почему?
Донати пересказал, как Орфео и Тонио подрались в винном погребе под пещерами, и как маркез вышел из себя и поссорился с Орфео. Конечно, Раверси захотел узнать, в чём причина драки. Донати ответил, что не знает.
- Где Тонио сейчас? – спросил Раверси.
- Я не знаю, синьор граф. Но он не мог уехать далеко. Я пообещал ему месячное жалованье и сказал, что помогу найти новое место. Наверное, он в Соладжио, ждёт возможности вернуться и увидеться со мной, когда маркез уедет… - Донати замолчал, вспомнив, что теперь Лодовико уже никуда сам не уедет. – Он не стал бы возвращаться, пока маркез здесь, - закончил он. – Тонио боялся его.
- И, вероятно, был зол, - кратко добавила Лючия.
- Что ты хочешь предположить? – сурово спросил Раверси.
- Не моё дело предполагать, ваше сиятельство. Я просто гадаю, вот и всё.
- Ты думаешь, это Тонио убил маркеза? – спросил Маттео. – Но как бы он попал в сад? Я запер ворота прошлым вечером, а у него нет ключа.
- Утром ворота не были закрыты, папа. Я забыла тебе сказать.
- Ты уверена? – спросил Раверси.
- Да, ваше сиятельство. Когда мы с папой пришли из замка утром, он дал мне ключ, чтобы я отперла ворота, потому что ему надо было в деревню. Но ключ не понадобился, потому что ворота были уже отперты.
- Сколько всего есть ключей? – спросил Раверси.
- Два, ваше сиятельство, - ответил Маттео. – Один я унёс с собой в замок вечером, а второй был в сарае в саду.
- Тогда мне понятно, - сказала граф. – Орфео взял ключ из сарая и вышел из сада после того, как убил Лодовико.
Донати почти не слушал Раверси. Его осенила куда более важная мысль. Сейчас в окрестных горах могут бродить или пытаться пересечь границу с Пьемонтом или Швейцарией десятки молодых людей с каштановыми волосами. Но вряд ли у многих разбита губа.
Раверси как будто прочёл его мысли.
- Орфео как-то пострадал в той драке с Тонио?
«Кто-то должен сказать, - подумал Донати. – Лючия промолчит, Маттео берёт пример с неё. Это должен быть я. Орфео может оказаться убийцей. Он не должен сбежать».
- Я не знаю, - услышал Донати собственный лепет. – Я ведь слеп.
Он услышал, как Лючия перевела дыхание.
«Теперь мы все виновны, - подумал он. – Небеса, помогите нам, если этот юноша не будет стоить нашей лжи!»
Его острый слух уловил голоса вдали.
- Кто-то идёт.
Тяжёлая поступь подсказала, что Маттео подошёл к двери.
- Это команданте фон Краусс и солдаты, - доложил он. – И ещё я вижу дона Кристофоро и синьора Ругу… о, и доктора Куриони. Они все идут со стороны деревни.
- Дьявол! – пробормотал Раверси. – Я не хочу, чтобы здесь собралось столько людей. Скажите мне – кто-нибудь ещё знает об этом преступлении, кроме вас?
- Мы никому не говорили, - ответил Донати. – Но я думаю, что раз вы послали за самыми важными людьми в округе, то новости быстро разойдутся по Соладжио, а лодочники расскажут всё в других деревнях на озере.
 
- Нет, - сказал Раверси, - я сообщил фон Крауссу и остальным, что произошло убийство, но просил никому не сообщать. Даже слуга, что нёс записки, не знал, что в них.
- Но синьор граф, - возразил Донати, - люди вскоре должны узнать об убийстве.
- Я боюсь, что заставил вас говорить слишком долго, маэстро, - заботливо отозвался Раверси. – Вы устали и пережили ужасное потрясение. Маттео, Лючия, не проводите ли вы маэстро Донати на виллу? Оставайтесь там все, пока я не приду за вами. И ни с кем не обсуждайте – ни с кем, ясно? – то, что видели и слышали сегодня.
 Глава 7 
Конечно, едва вернувшись на виллу, Лючия снова взялась искать Орфео. Его нигде не было.
- Некоторые его вещи пропали, - доложила она Донати, - смена белья, редингот и сапоги. А фрак, что он носил в последний вечер, остался в шкафу.
- Значит, он уехал по своей воле, - сказал Донати, - и очень тихо. Он не разбудил меня, когда забирал вещи, а я сплю чутко.
- Это не самое плохое, - ответила Лючия. – Его пистолет тоже пропал – он хранил его в ящике прикроватного столика.
Донати перекрестился.
- Боже, помоги этому мальчику. Я надеюсь, он не карбонарий. Я бы скорее представил, что он убил маркеза, в гневе отплатив за обиды. Это более человечно.
- Маэстро, - спросила она с упрёком, - неужели вы не знали его лучше?
Донати призвал всю свою решительность.
- Мы должны сообщить графу Раверси и остальным всё, что узнали.
- Я скажу им, маэстро, - спокойно отозвалась девушка. – Если я промолчу, они могут обнаружить, что пропал пистолет и вещи Орфео и поймут, что я нечестна. Как тогда я смогу ему помочь?
Они ждали Раверси час или даже больше. Донати сел за пианино, но был слишком разбит, чтобы сыграть хоть что-нибудь. Маттео, непривычный находиться внутри, топтался в комнате, запинаясь о столы и канделябры. Лючия наполняла кофейник и делала свою обычную работу.
В полдень Раверси, Руга и дон Кристофоро принесли тело Лодовико, а с ним – фонарь, что нашли в беседке. Фон Краусс вернулся в казармы, чтобы разослать солдат на поиски Орфео. Дон Кристофоро свершил последние ритуалы, а доктор Куриони осмотрел покойника и поехал в деревню, чтобы найти достойную женщину, которая подготовит тело к выставлению в приходской церкви. Оно останется там, пока семья Мальвецци не решит, где, как и с какими церемониями будет похоронен её покойный глава.
Раверси рассказал, что доктор уверен – тело не двигали с момента смерти. Это подрывало гипотезу о том, что Лодовико был застрелен снаружи, и тело просто спрятали в беседке. Куриони подтвердил и то, что смертельный выстрел сделали с очень близкого расстояния – быть может, около шести футов. Рана в груди маркеза была не только страшной и почерневшей от пороха – в ней застрял пыж, вылетевший из ствола. Пыжом убийце послужил лист бумаги, расчерченный нотным станом. Насколько Раверси мог разобрать под пятнами крови и следами горелого пороха, самих нот на листе не было.
- Орфео мог достать такой лист бумаги? – спросил граф у Донати.
- Да, синьор граф, без труда. Он и Тонио записывали на таких музыкальные упражнения, что я составлял. Маркез тоже писал на таких – у него была такая привычка. Но в этой бумаге нет ничего необыкновенного. Её можно купить в любой миланской лавке.
- Когда вы в последний раз видели – я хотел сказать, встречали – маркеза Лодовико живым?
- Он отослал меня и Орфео спать, когда в церкви пробили десять. Я слышал, как он играет гаммы на пианино, но это было не очень долго. Как раз перед тем, как заснуть, я услышал, будто кто-то выходит через парадную дверь. Но это мог быть Орфео. Он спускался вниз, после того, как помог мне лечь.