За ночью рассвет (СИ)

Голову кружили то ли слабость, то ли легкий запах лаванды, исходивший от ее волос. Веснушки, которые иные стараются скрыть под белилами, а она, похоже, их совсем не стеснялась, украшали ее гораздо больше румян и помад. Маленькая родинка в уголке рта придавала такую изысканность. Д’Арси боялся напугать Сильвию своим натиском, но те мгновения, что длился поцелуй, молодая женщина отвечала на него! Не оттолкнула, не закричала, не позвала на помощь. Герцог мог бы поклясться, что случись их встреча при других обстоятельствах, он мог бы рассчитывать на расположение Сильвии Дюбуа.
Д’Арси откинулся на подушки и прикрыл глаза.
Тем временем Сильвия вбежала в свою комнату, залпом осушила стакан воды, упала в кресло и закрыла пылающее лицо руками. Сердце стучало как сумасшедшее. Неужели это произошло с нею? Ее поцеловал герцог Д’Арси, и этот поцелуй был ей не просто приятен, она желала, чтобы он не заканчивался. И руки, обнимавшие ее за талию, и невероятные глаза, и тонкий шрам… Сильвии хотелось дотронуться кончиками пальцев до его лица … Она вдруг вспомнила, как герцог обнимал ее, рыдающую, на полу в библиотеке, как укачивал как маленькую, шептал успокаивающие слова. Тут слезы покатились из ее глаз. Разве эти чувства не предательство по отношению к Ричарду? Разве возможно, чтобы человек, от упоминания имени которого Сильвии поначалу становилось не по себе, сейчас так притягивал ее? Что с ней происходит, может, рассудок помутился? Или это полная луна играет с ней такие шутки? В пансионе говорили, что в полнолуние темные силы пытаются пробиться на этот свет, и любой человек может невольно стать их жертвой. Так что же происходит с тобой, Сильвия де Ланье? Она вытерла слезы и подошла к зеркалу. Из зеркала на нее смотрела женщина с жарким румянцем на бледном лице, горящими глазами и ярко алыми губами. Сильвия провела рукой по губам, словно желая стереть с них невидимый след, а потом все сильнее и сильнее стала тереть лицо, пока нежная кожа ее не начала саднить.
После обеда Сильвия твердым шагом вошла в комнату к герцогу. Тот что-то писал, благо задето было левое плечо. Подняв глаза на Сильвию, он изучающе посмотрел в ее безмятежное лицо (Боже правый, как нелегко давалось Сильвии это спокойствие!) и хотел уже что-то сказать, когда девушка, как ни в чем ни бывало, поинтересовалась, насколько понравился его светлости поданный обед.
— Благодарю вас, сударыня, я все еще не голоден, но отведал супа, и он был великолепен.
— Я чрезвычайно рада, что ваша светлость остались довольны, — произнесла графиня. — Мэтр Ренард навестит вас вечером. Простите, я, кажется, прервала ваше занятие. Вы что-то писали.
— Да, я собираюсь завтра утром покинуть этот гостеприимный дом, госпожа графиня, и сейчас мне нужно отправить несколько писем с определенного рода указаниями.
— Позвольте заметить, ваша светлость, что вы еще недостаточно окрепли, чтобы передвигаться. И разве опасность уже миновала?
— Сомневаюсь, что кто-то продолжает меня искать спустя два дня. Полагаю, возможное продолжение того мало приятного вечера будет отложено на некоторое время. Я уже доставил вам достаточно хлопот, и теперь намереваюсь избавить вас от своего присутствия.
— Я бы не простила себе, если бы не смогла помочь вам, сударь. Ни я, ни кто-либо другой, безусловно, не станем противиться вашему решению. Я могу быть чем-то полезна в осуществлении ваших планов, господин герцог?
— Прикажите отправить эти записки по тем адресам, которые я назову. И завтра утром вы сможете быть совершенно свободны от такого непрошенного визитера как герцог Д’Арси.
— Я буду в гостиной, сударь. Кстати, вам снова нужно принять ваше лекарство.
Герцог поморщился. Все-таки пахло оно уж слишком неаппетитно и на вкус напоминало болотную тину.
— Хорошо, сударыня, давайте ваше лекарство.
Он покорно осушил поданный бокал.
Сильвия вышла за дверь и прислонилась к стене. Ноги ее дрожали. Было нелегко выдержать весь это спектакль и играть в невозмутимость. «Кажется, герцог все понял и не стал настаивать на объяснении. Что ж, это очень великодушно с его стороны», — подумала она.
 
Д’Арси, закончив писать письма, передал их через Марию. Адреса на конвертах были Сильвии незнакомы. Вручив их слугам, Сильвия принялась за давно заброшенное вышивание, чтобы занять руки и голову.
Вечером их вновь навестил мэтр Ренард. Он остался доволен увиденным и даже не посетовал, когда герцог поставил его в известность, что собирается уехать на следующий день. Состояние больного уже не внушало особых опасений, и мэтр, объявив Сильвии, что его работа выполнена, действительно не взял с нее ни монетой больше своего обычного гонорара, хотя графиня пыталась передать ему в руки два мешочка, набитых серебром.
Утром к дому графини прибыла карета. Незнакомые ей господа известили хозяйку, что явились за его светлостью. С их помощью герцог с видимым трудом, но уже довольно твердо стоя на ногах, спустился вниз. На прощание он поцеловал Сильвии руку, на мгновение чуть дольше задержав ее своей руке.
— Я благодарю вас, сударыня, и надеюсь, вы позволите мне через некоторое время навестить вас.
— Почту за честь, ваша светлость, — Сильвия склонила голову, чтобы герцог не успел заметить, как вспыхнуло ее лицо.
Д’Арси помогли забраться в карету, и та медленно тронулась с места. Через некоторое время лишь запах болотной тины, пропитавший все покои, напоминал о недавнем пребывании герцога в доме графини де Ланье.
  
Глава 23. Кара Божья
 
С момента возвращения Сильвии из столицы прошло уже почти две недели. Их она провела все еще без Патрика. Тот словно решил окончательно переселиться к кузену. Он прислал Сильвии письмо, где сообщал о своем желании остаться еще ненадолго, поскольку в конюшню герцога привезли новых лошадей, и он с братом намеревался объезжать каждую лично. Сильвия не была против, хотя обрадовалась бы сейчас любому обществу. Ей нужно было чем-то занять свои мысли, которые все время крутились вокруг этого нелепого поцелуя и треклятого Д’Арси. Сильвия устроила в замке большую уборку, пересмотрела весь свой гардероб, заказала у швеи несколько новых платьев и амазонок, изрисовала и выкинула в огонь пару альбомов, заставила садовника выкопать все розы в одном из уголков сада, правда, поручила ему посадить весной новые, но с другой стороны замка. Книгами, что она начинала и бросала, были завалены все имевшиеся в доме столики. Ромул, поначалу обрадовавшийся, что хозяйка снова вернулась, быстро уразумел, что лучше обходить ее спальню стороной, иначе в него опять будут рыдать как в подушку, а потом жесткими зубьями гребешков пытаться расчесывать мокрую шерсть.
Наконец Сильвия получила записку от его светлости, в котором он извещал ее о том, что благодаря господу и заботам графини, дела его идут прекрасно, и на следующий день он лично привезет госпоже де Ланье пасынка, чтобы иметь счастье лично засвидетельствовать ей свое почтение.
Сильвия гуляла по парку. Осень была в самом разгаре, но выдался довольно солнечный день, и молодая женщина наслаждалась теплом.
— Сегодня просто чудесный день для прогулок, сударыня, вы не находите?
Сильвия вздрогнула. Обернувшись, она увидела стоявшего в нескольких шагах от нее герцога. Ни следа недавних событий, разве что все те же темные цвета в одежде сейчас подчеркивали излишнюю бледность лица, но от этого еще больше выделялись его невероятные глаза.
— Вы напугали меня, ваша светлость, улыбнулась она. Однако я рада видеть вас снова на ногах. А где же Патрик?
— К сожалению, я снова не привез его. Вчера во время верховой прогулки мальчики попали под дождь, вымокли просто до нитки, и сегодня оба лежат в постели с лихорадкой. Но не волнуйтесь, сударыня, это, действительно, всего лишь простуда. У Патрика нет никаких признаков того, что ему могла передаться болезнь отца, — посерьезнел Д’Арси, заметив отразившееся на лице графини беспокойство.
— Благодарю, что вы решили сообщить мне об этом лично, господин герцог, хотя хватило бы и записки.