Богоборец (СИ)

Город обеднел, это очевидно. Мы двигались по центральным районам, вотчине зажиточных горожан. Встретить здесь кого-то в залатанной одежде раньше было невозможно. Теперь, судя по тому, что я вижу, это обычное дело. Вряд ли в центр переселились обитатели трущоб. Скорее это местные так поизносились. Что-то нехорошее здесь творится, и это очень паршиво. Я уже вижу, как легко можно добавить чистым потерянной народной любви. Достаточно напомнить, что при чистых им жилось лучше, и они не голодали. Местные, думаю, и без того об этом уже говорят. Людям свойственно быстро забывать плохое. Догадаться о том, что нынешнее плачевное состояние — это прямое следствие деятельности чистых, тоже сможет далеко не каждый.
Извозчик, кстати, не пытался со мной разговаривать. Ехал, хмуро поглядывая на редкие встречные экипажи и прохожих, готовности к общению не демонстрировал. Тоже, вообще-то странно — раньше, помнится, пассажир непременно должен был выслушать всё, что думает владелец повозки о политической и экономической ситуации в стране и столицы.
Так и доехали до места в молчании. Я вышел на самой окраине района, чтобы прогуляться до церкви пешком. Внутрь заходить я не собирался, но осмотреть прилегающие улочки и подумать, как будет лучше уходить, желательно не откладывая.
Не очень удобное для меня место — я этот район знаю плохо. Старая застройка — много узких улочек, тупиков, неожиданных поворотов. Локомобиль в качестве средства отхода даже не рассматриваем — он тут будет ехать не сильно быстрее пешехода, но при этом будет гораздо менее маневренным.
Около часа я бродил вокруг, продумывая, как буду уходить. Уже очевидно, что «на дело» пойду в одиночестве. Кера нужна будет на подстраховке, как и Доменико. Одному уходить будет даже легче. Впрочем, если мне повезёт, никакого бегства даже не потребуется. Я ведь не собираюсь всем громогласно объявлять, что это именно я устроил переполох.
Прогулку пришлось закончить даже раньше времени — я заметил какой-то нездоровый интерес к себе. После того, как я прошёл мимо церкви второй раз, почувствовал чей-то взгляд в спину. Проверил — действительно, смотрят. Отряд жандармов пристально разглядывает непонятного гуляку. Явно раздумывают, не проверить ли эту подозрительную личность. Нехорошо. Год назад жандармы не были так насторожены. Не стали бы они обращать внимание на человека, который просто идёт мимо. Значит, либо уровень профессионализма синемундирников за последний год значительно вырос, либо это и не синемундирники вовсе.
Склоняюсь к последнему предположению. Сомнительно, чтобы за год, да ещё во время такой разрухи, кто-то смог бы так здорово натренировать жандармерию. А вот поставить несколько профессионалов возле здания, в котором заключён важный пленник — это вполне логично. Интересно только, кого они выцеливают? Одно дело, если они ждут представителей семьи Класо, которые захотят спасти или хотя бы прекратить мучения наследника. Гораздо хуже, если они ждут именно Конрута. Убийца был уверен, что о его связи с мальчишкой никто, кроме домины Класо не знает. Что, если он ошибается?
Дожидаться, когда меня станут ловить, не стал. Рано пока. Этим можно будет заняться после того, как дело будет сделано, а пока лучше не привлекать лишнего внимания. Пора прекращать рекогносцировку. Убрался с площади перед храмом, провожаемый внимательными взглядами «жандармов», свернул в переулок, прошёл через маленький стихийный рыночек, свернул в тупичок. Подождал несколько минут, не появится ли кто вслед за мной, после чего чуть изменил образ. Не слишком сильно — только превратился из мастерового средней руки в обычного рабочего. Чуть извозил брезентовую куртку в пыли, слегка мазнул пылью по лицу. Поменял выражение лица на менее уверенное и более осторожное. Выходить из тупика не стал — здесь как раз есть вход в инсулу. Постучался, дождался, когда откроют.
— Чего надо? — неприветливо уставился на меня пожилой охранник.
— Комнаты свободные есть?
— Только на чердаке. До сортира бегать далеко, воду наверх таскать тяжело. Зато дёшево. Интересует?
 
Да, приличная канализация есть далеко не везде. Даже в Риме. Поэтому верхние этажи — это прерогатива самых бедных слоёв населения.
— Дёшево — это сколько? — уточнил я.
— Полсеребряка в месяц. Предоплата.
Едва удержался от удивлённого свиста. Ещё год назад за такое жильё просили втрое меньше. Однако вахтёр цену не задирает, это видно. Значит, действительно жизнь подорожала.
— Пойдёт. Для начала на месяц.
— Паспорт гони, рабочий. Бумагу с завода. Где повезло устроиться, на спичечной фабрике? — уточнил мужчина.
Ну да, здесь поблизости, на краю района есть спичечная фабрика.
— На красильной, — мотнул я головой. — Только документ ещё не выдали. Завтра принесу.
— Смотри, — нахмурился вахтёр. — Нас жандармы регулярно проверяют. Завтра забудешь — вышвырну вместе с вещами и без предоплаты. Но вообще, повезло тебе. Сейчас не каждый может на такое место устроиться. На спичечной места чаще появляются.
Ну да, понимаю. На спичечной текучка кадров большая. Помирают быстро.
  
Глава 21
 
Всего у меня было аж пять паспортов от Конрута. Из них два устаревших — в них приметы владельца описаны текстом. Рост, вес, черты лица — достаточно подробное описание, и сличать удобно. Отличались между собой паспорта кроме имён не сильно, описание вполне сходилось с моим настоящим лицом. Изменения на реальной физиономии вносить нужно было совсем небольшие, а на крайний случай можно было и так пользоваться. Три других документа были новыми, с фотографиями. Тут для того, чтобы быть похожим на изображение, требовалось немного постараться. Не слишком удобно, зато гораздо надёжнее — современным паспортам с фотокарточками при проверке доверяют гораздо больше. Один из этих трёх принадлежал даже кому-то из доминусов мелкого пошиба — это на случай, если мне придёт в голову появиться где-нибудь в приличных местах в образе аристократа. Его я решил оставить на крайний случай и пока не пользоваться. Два устаревших засветил без особого сожаления — по одному снял комнату в тупичке в Трастевере, по-другому — небольшую квартиру неподалёку, в Борго. Тоже на западном берегу Тибра.
Место довольно удобное. Район построен совсем недавно, до этого здесь были трущобы, однако с приходом чистых местность вычистили, и на их месте построили длинные ряды дешёвых двухэтажных бараков. Для паломников в главный храм республики. Со временем паломничество прекратилось, и сами же чистые перестали поощрять такое времяпрепровождение, однако район остался за ними, и владельца своего сменил только после падения чистого бога. Сейчас местечко постепенно снова приобретало сходство с трущобами, однако до окончательного превращения в рассадник антисоциального элемента было ещё далеко. Во-первых, население в Риме за последние годы значительно уменьшилось, отчего окраины потеряли в своей привлекательности. К тому же власти по-прежнему старательно борются с безработными и бродягами. Тот людоедский закон, продавленный ещё чистыми братьями, по-прежнему продолжает действовать, так что все места, где могут появиться бродяги, периодически прочёсывают, антисоциальный элемент вычищают. В общем, в Борго сейчас живут те, кто, даже имея какое-то официальное занятие, не имеет возможности платить за что-нибудь более приличное. Поэтому любопытством местные жители не страдают — обычно чем ниже оплачивается работа, тем больших усилий для своего выполнения она требует.
Почти все дела, которые необходимо выполнить в качестве подготовки, я уже закончил. Осталось только проверить самое важное — как у нынешних чистых с оповещениями при использовании манна. Раньше всерьёз проклинать что-то, когда рядом находятся чистые, не стоило. Однако их способность меня обнаружить зиждилась именно на помощи божества. Которого сейчас нет. И я здорово рассчитывал, что теперь с этим будет полегче.
Проверять решил возле церкви. Не той, конечно же, которая стала моей целью — незачем привлекать внимание заранее. Отправился в соседний район. Если я не ошибаюсь, там был довольно крупный храм. Вряд ли сейчас он заброшен. Вот заодно и проверим.