Богоборец (СИ)

Отлично. Значит, всё ещё сложнее, чем я думал. Почему-то был уверен, что убийца примет участие в планировании операции, а теперь выходит, всё самим придётся. Ну да ладно. Тогда тем более все предварительные планы придётся отложить до момента, когда я сам оценю обстановку. Следующие два дня прошли скучно. Конрут предложил сойти с поезда, не доезжая до Рима в местечке Велзна. Оттуда можно довольно быстро добраться до Сабатинского озера, ну а дальше уже разойтись, чтобы никто не мог связать наше появление с убийцей. Однако я отказался:
— Слишком долго, и я не вижу в этом особого смысла, — покачал я головой на предложение Конрута. — Это получится ещё минус один день. Я не готов рисковать, чтобы сделать дело побыстрее, но здесь действительно лишняя перестраховка, не находишь? Ты можешь выбираться в Велзне, как и собирался, а мы поедем до самого Рима. Придётся, правда, переодеться, но, подозреваю, у тебя в чемоданах не только смена нижнего белья, так ведь?
— Я так и планировал изначально, но доминус Доменико вряд ли сможет достоверно замаскироваться, — полувопросительно ответил убийца.
— Ну, в какого-нибудь крестьянина — определённо. Но пусть остаётся аристократом, я не против. Только добавим немного провинциального шика. Доменико, сможешь изобразить?
— Это примерно так? — брат ещё сильнее выпрямился, чуть выше приподнял подбородок, а во взгляд добавил чуть-чуть презрения. Совсем немного, едва заметно. Молодец! Талантливый человек талантлив во всём, его даже учить не нужно. Да и среди Ишпанских семей он вращался гораздо дольше, чем я — успел подметить различия. Нельзя сказать, что провинциальная аристократия так уж сильно отличается от Римской, но всё-таки едва заметные отличия присутствую. Думаю, продиктованы они, прежде всего, комплексом неполноценности. Провинциалы изо всех сил пытаются продемонстрировать всем окружающим и себе, что они ничуть не хуже столичных счастливчиков. Поэтому и ведут себя ещё более аристократично. Даже, может быть, чересчур. Думаю, для квиритов и плебеев это не заметно, но достаточно опытный наблюдатель, которому доведётся сравнить, непременно выкупит отличия.
— Отлично! — улыбнулся я. — Так и продолжай, чтобы привыкнуть. А Ева станет твоей содержанкой, любовницей и компаньонкой.
— Так не интересно, — скривилась богиня. — Это всё так и есть! Даже изображать никого не надо!
На этих словах даже сверхпрофессиональный и невозмутимый Конрут не смог сдержать удивления. Он о природе богини был в курсе, и даже предположить не мог о таких особенностях её взаимоотношений с братом.
— Ммм… может быть, тогда побудешь моей супругой, дорогая? — чопорно поинтересовался Доменико.
Кера только рукой махнула:
— Ну, так уж и быть. Но это тоже не очень-то интересно!
И мгновенно преобразилась в такую же чопорную и спесивую особу. Причём, похоже, уступила место Еве — той притворство удавалось лучше, чем самой богине.
Следующие несколько часов Конрут работал над их лицами. Самому убийце не так уж и нужны такие ухищрения — он мастерски владеет собственной мимикой, и легко может перевоплотиться до неузнаваемости даже без косметики. Я тоже неплохо в этом поднаторел… но всё же предпочитаю не пренебрегать такими мелочами. Для уверенности. Да и физиономия у меня, говорят, достаточно приметная, в отличие от того же Конрута. Впрочем, надо мной почти не работали. Немного затемнили кожу, да изменили форму щёк.
На этом мы с Конрутом расстались — ему было пора выходить. Переодевались мы уже после того, как он ушёл. Кера и Доменико остались в своих костюмах, лишь добавили немного украшений, дорогих, но безвкусных. А вот я поменялся более разительно.
— Я, пожалуй, пойду отдельно. Так что вы отправляетесь в гостиницу, а я проведу рекогносцировку и найду нам съёмное жильё, хорошо?
Мне предстояло стать мастеровым. Довольно удобная личина. Не аристократ, так что можно вполне органично появляться в таких местах, где тот же Доменико будет смотреться странно и чужеродно. Но в то же время из мест для чистой публики гнать не станут. В дорогой ресторан, безусловно, не заявишься, но мне пока туда и не нужно.
 
Доменико на все эти приготовления смотрел с интересом и плохо скрываемым восторгом. Ещё бы! Для него это настоящая романтика — изображать из себя кого-то, кем он не является. Он бы и в «мастеровые» с удовольствием пошёл, да вот незадача — не потянет он мастерового. Дело не только в осанке — есть ещё множество маркеров, которые, вроде бы, не слишком заметны, но моментально цепляются подсознанием. Не так размахиваешь руками при ходьбе, не так ставишь ноги, и вот на тебя уже смотрят с недоумением.
Хорошо, если это обыватель какой-нибудь. Просто пожмёт плечами, и выбросит из головы показавшегося странным прохожего. Кто-то более внимательный может и заинтересоваться дилетантом, для чего-то изображающим того, кем не является.
Таких, по словам Конрута, более чем достаточно. В городе по-прежнему продолжается активный передел власти. И не только гуманными методами. Город наполнен бойцами и «специалистами по охране» разных семей, группировки в сенате активно делят власть и деньги, следят друг за другом и вообще за всеми вокруг. Есть и чистые, которые, как я понял из объяснения Конрута, очень изменились после «реорганизации», устроенной нами. Для этих семья Ортес — воплощение зла. Как, впрочем, и подопечные убийцы. Правда, иные нынче тоже кое-какую силу набрали, и уже не находятся на совсем нелегальном положении, однако по сравнению с настоящими игроками откровенно не пляшут. Вся эта шушера активно интригует, но не гнушается и силовых средств решения проблем. Правда, так нагло, как семья Ортес и особенно я в своё время, себя не ведут, стараются соблюдать приличия.
С поезда сходили уже по отдельности. Доменико с Керой снимут комнату в гостинице, потом брат собирается заглянуть к доминусу Силвану. Пожалуй, оружейный магнат остаётся единственным в Риме безусловным союзником Ортесов. Он, правда, не участвует в дележе власти — мужчина твёрдо держит своё положение оружейного короля республики, но большего ему не нужно. Его люди так же помогают охранять динамитный завод от посягательств желающих — это замечательная взрывчатка продолжает будоражить умы некоторых наших соотечественников. После того, как семья Ортес «сдала позиции» было несколько попыток отобрать производство или хотя бы переманить специалистов, но тут дядя был твёрд. Своего Ортесы отдавать не собираются. И доминус Криспас в этом активно помогает — ему наш завод тоже нужен. Не из-за динамита. Просто Доменико там ещё с какой-то взрывчаткой экспериментирует, более сложной. Кажется, какой-то вид пороха, подходящий для артиллерии. Естественно, доминус Силван в таком крайне заинтересован.
Они с Доменико и так довольно часто общаются по переписке, но до сих пор доминус Силван не слишком распространялся насчёт чистых. Видимо, по просьбе дяди. Но, узнав куда мы отправились, дядя настоятельно рекомендовал (читай — приказал) нам прежде, чем приступать к активным действиям, обратиться к его старому другу, чтобы тот ввёл «двух юных идиотов с шилом в заднице в курс дела и, по возможности, удержал от дурацких поступков».
На самом деле, доминус Маркус был в ярости. Особенно после того, как мы отказались раскрывать цель своего столь неожиданного визита в Рим. Впрочем, глобально о причинах дядя догадался, конечно. Понял, что я откуда-то узнал о вновь «поднимающих голову» чистых. Удержать, поэтому, не пытался. Очень рвался отправить на помощь Флавия с людьми, но в конце концов отказался от этой идеи. С одной стороны, мы с Доменико дружно утверждали, что устраивать войну не собираемся, а с другой, кажется, сам доминус Флавий отговорил главу семьи от столь необдуманных поступков. Если мы вдвоём ещё можем как-то остаться незамеченными, то целый отряд «опальной семьи», появившийся в Риме, будет для местных как красная тряпка для быка.
Сам я направился для начала в Трастевере. Решил прогуляться вокруг искомой церкви. Добрался на извозчике. По дороге тщательно приглядывался к изменениям. Ну, древняя столица себе не изменяет. По-прежнему слегка пафосна и держит марку. Хотя изменений тоже хватает. Людей на улицах меньше, чем обычно. В городе всегда хватало праздных гуляк. Даже в те часы, когда большинство жителей работает в поте лица, всегда можно было увидеть прогуливающихся квиритов и доминусов, ведущих неспешные беседы, или их же, сидящих за столиками открытых кафе. Видно, за последний год жителям стало слегка не до прогулок. Да и кафешек поубавилось. Они ещё встречаются, но почти все пустуют. Жаль, что я изображаю местного — можно было бы расспросить извозчика, почему так пусто стало. Впрочем, есть и положительные для меня изменения: нет чистых. Раньше они попадались на глаза время от времени. Там и тут появлялись белые фигуры монахов, от которых простые обыватели неизменно старались держаться подальше. Однако, судя по всему, на качестве жизни местных такие изменения не отразились в положительном ключе.