Король башни
Вот мимо пролетели пустые помещения стражи, комнаты с какими-то пропитанными кровью железками, а потом пошли камеры. Чем-то они напоминали залы с камнями, откуда я вытащил Шелли и Дайю. Формальная дверь, которая никого не смогла бы сдержать, и древние плиты, пропитанные стихией Смерти, которые на самом деле как раз и удерживали пленников. Вот только если у демиурга те были просто вынуждены на них сидеть, то здесь стоящие вертикально ложи были усыпаны стальными крюками и штырями.
– Элегантная тюрьма из более цивилизованной эпохи, – неожиданно сказала Дайя, окинув взглядом первую из попавшихся нам пустых камер, и я удивленно посмотрел на девочку. Лично мне казалось, что ей-то после заточения у демиурга точно будет с чем сравнить и в пользу чего сделать выбор. А тут…
– Что ты имеешь в виду? – спросил я. – Эта тюрьма кажется тебе более цивилизованной? Со всеми этими крючьями?
– Да, – просто ответила Дайя, и Шелли рядом с ней яростно закивала. – Там, у демиурга, при всей внешней безобидности тюрьма ломает саму твою суть, лезет в душу. Это подло, грязно… Если бы боги знали, что их ждет, то никто бы никогда не сдавался в плен. Ты просто теряешь самого себя. А здесь простая честная боль.
– Какой и должна быть смерть, простой… – повторил себе под нос мои недавние слова Коракс, а потом сказал уже громко: – А ведь я слышал, будто король хотел построить новую тюрьму и уже несколько сотен лет готовит для нее те самые плиты.
Я чувствовал, что вопрос о том, а не осознанно ли идет это изменение самой сути своей стихии, добавление в смерть того, что было ей совсем не свойственно, прямо-таки повис в воздухе. Но лично я не стал его озвучивать, остальные тоже промолчали. Хотя, может, я и додумываю за них. Если лично мне не нравится нынешний облик Смерти, то это вовсе не значит, что все со мной согласны. Ведь без молчаливого принятия этих изменений ничего бы не произошло. Как бы хитер ни был тот, кто начинает менять мир, сколько бы силы у него ни было, если люди или боги не поверят в его идею, все рухнет. А тут процесс шел – и кто знает сколько уже тысяч лет…
И мы тоже шли. Теперь уже я не спешил, заглядывая в каждую камеру, чтобы не пропустить Кери-Дона. Никаких полетов, никакой изнанки, только обычные ноги. Вот только хотелось бы найти нужное место побыстрее – как бы ни боялся Король воронов того, что его власти бросят вызов, уже скоро он поймет, что наша цель находится совсем не рядом с ним. Рано или поздно кто-то придумает способ, как можно на нас напасть, не рискуя своими офицерами – я не верю, что тут не найдется для этого возможностей. Было бы только время… И к тому моменту, когда нам навяжут серьезный бой, я бы хотел уже закончить.
– Уже в шести камерах подряд только одни трупы, – тихо сказала Дайя, но ее услышали все.
И Коракс с Лаурой помрачнели. Кажется, они начали все больше опасаться, что и их командира может постигнуть та же участь. Но лично я все еще хочу верить в другую Смерть, в другой вариант развития ситуации. Учитывая, что лейтенант мог стать прекрасным козырем и в переговорах, и в любом сражении со мной, не думаю, что король так легко от него откажется.
– Опять мертвые духи-вороны, – Шелли заглянула в следующую комнату. – Почему их не выкинут, если они уже погибли?
– Потому что они духи, – еле слышно ответила Лаура. – Даже когда мы погибли, в наших телах еще достаточно энергии и стихии, чтобы тюрьма смогла ее высосать. Король очень экономен и не желает отказываться даже от таких крох.
– А тут духи другие, – Самайн открыл дверь в камеру с другой стороны коридора. – Судя по ощущениям… Что-то вроде стихии Огня.
Я подошел к ученику прошлого демиурга, и действительно – как оказалось, Король воронов держит в тюрьме не только своих сородичей. Интересно, а повелители других башен в курсе его замашек или им плевать на рядовых воинов?
– Гончие синего пламени, – к нам подошел Коракс. – У нас был конфликт с ними около сотни лет назад.
– Война, на которой погибла треть левого крыла! – с яростью выдохнула Лаура. – Если бы не Кери-Дон, я бы не пережила те дни… Коракс, а ведь ты помнишь, из-за чего все началось? Нас обвинили в похищении наследника! Король сказал при всех, что это ложь, но, как оказалось… Почему он соврал? Мы не отказались бы драться и просто так, но он обвинил Гончих, и мы рвали их, считая, что правда на нашей стороне…
– Рвали, ты правильно сказала, – вздохнул черный ворон. – Королю нужно было, чтобы мы выложились на полную, и он добился этого. Но при этом…
– Он опять изменил суть вашей стихии… – задумчиво закончил обсуждение Самайн. – Как интересно – не знал, что у вас такие интриги. И… я, конечно, не специалист, но со стороны все выглядит так, будто кто-то исподтишка заставляет вас ослаблять друг друга и саму Смерть. Какой-то тайный враг.
Я был по большей части согласен с выводами ученика демиурга. Не бывает такого, что столько событий одновременно направлены против какой-то одной стихии, и все они случайность… Пленники, свои и чужие, отношение ко мне, страх Короля… Тут определенно чувствовалась чья-то злая воля, но вот кто бы это мог быть – ответа пока не было. Первой в голову приходила Старуха, но той вряд ли было выгодно ослабление ее собственной стихии. Потом шли повелители тварей с Вечных равнин. Вот только опять же я видел, что они сделали ставку на Тень. И тогда чем сильнее будет Смерть, которая по плану должна в итоге стать их частью, тем лучше.
Продолжая крутить в голове все эти мысли, я вел свой отряд вперед. За спиной осталось уже больше сотни камер, когда сверху донесся какой-то глухой грохот. Кажется, вороны башни все-таки что-то придумали, и в ближайшее время станет погорячее. И именно в этот момент я увидел его. Дверь очередной камеры отлетела в сторону, перед глазами появилась комната с десятком пыточных лож, и на одной из них лежал лейтенант левого крыла ворона.
Мертвый. В нем не было ни капли стихии Смерти, голая пустая оболочка, которую, судя по всему, уничтожили почти месяц назад. Получается, почти в первый же день, когда Король башни пленил своего лейтенанта за то, что тот отказался предать меня… Внутри в этот момент поднялась самая настоящая ярость. Ошибка! Я не хотел в это верить, но в итоге промахнулся, считая других богов и духов разумными созданиями! Такими же, как я! Я полагал, что сам на их месте никогда бы не стал отказываться от полезного пленника, потому что это нелогично, это лишает возможностей для торга в будущем!
Но Королю воронов оказалось плевать… Зачем? Зачем убивать лейтенанта просто чтобы доказать свою власть и досадить мне? Зачем лишать себя маневра и закрывать возможности для мирного решения конфликта? Это же было бы выгодно, прежде всего, для самого Короля! Я так считал и поэтому думал, что время есть… Но некоторые, как это не раз бывало и на Земле, предпочитают минутное удовольствие тому, чтобы прислушаться к голосу разума и подумать о том, что будет дальше.
– Не знал, что вороны, как змеи, не могут держать в себе свой яд и готовы кусать даже тех, кто им помогает, – сказал Самайн, который, судя по всему, думал о том же, о чем и я. И столько горечи было в нем в этот момент, что я невольно задумался, сколько раз боги плевали на свои интересы и нарушали сделки с ним, только чтобы доказать себе, будто могут хоть как-то навредить ученику самого демиурга.
Но если мы с Самайном думали в этот момент о Короле воронов, то для некоторых все это уже не имело совершенно никакого значения. Коракс и Лаура отбросили свое оружие в сторону и бросились к мертвому Кери-Дону.
* * *Король ненавидел власть и в то же время уже не мог без нее. Она давала ему силу и в то же время нестерпимо жгла страхом того, что же будет, когда она уйдет. Потому что ничто не вечно, понимал он. Прошлые короли когда-то уступали место своим потомкам, однажды придет и его время, и что тогда? Он не знал. Он боялся. Он готов был сделать все, чтобы этот миг никогда не настал. И поэтому за последние сотни лет сделал многое, чтобы защитить себя.