Никто не знает тебя
— Верно, — снисходительно откликнулся Шонесси. — А значит, ее убийца, скорее всего, Виола.
— У тебя воображения — ноль без палочки!
— Зато у тебя — непочатый край, — дурашливо хмыкнул Шонесси.
— Так я могу сегодня встретиться с Виолой? — спросила Гретхен, игнорируя эту жалкую остроту.
— Можешь, — медленно и неохотно процедил Шонесси, не на шутку встревоженный ее напористостью. Кто знает, что она выкинет на этой встрече.
— Прелестно, — проворковала Гретхен. — Думаю, пора спросить Виолу, кто убил ее мать.
44. Рид. За двадцать лет до гибели Клэр…
Лена пригласила Клэр Брентвуд на вечеринку не без злого умысла.
Их крепко спаянная троица люто ненавидела богатеньких подростков, из любопытства заглядывавших в Саути, и собиралась знатно проучить Клэр. Колебался один только Рид. Бейсбольный матч никак не шел у него из головы. Длинноногая Клэр в шортах, туго облегавших ее полные бедра, запала ему в душу. Он закрывал глаза и видел, как эти бедра прижимаются к его чреслам.
Однако стоило Лене в очередной раз нелестно пройтись по их новой знакомой или обозвать ее «вздорной жеманной сучкой», и он ухмылялся от уха до уха. А Тесс заливалась одобрительным смехом.
Как получилось, что они с Клэр оказались вместе на продавленном, в пивных разводах диване, вонявшем марихуаной и кошачьей мочой? И с чего вдруг рука Клэр легла на его ногу? Он поспешно отвел от девушки взгляд, но по довольной улыбке, скользнувшей по ее губам, понял, что выдал себя с потрохами.
— Ты парень Лены? — проорала ему в ухо Клэр, перекрывая разрывающий барабанные перепонки долбеж популярной песенки, безостановочно крутившейся на радио уже несколько месяцев.
Проходивший мимо юноша споткнулся и вылил половину бокала пива на запястье Рида. Но он даже не посмотрел на него. Рид не сводил глаз с Клэр. Божественно прекрасной Клэр. Угловатой, с влажным блеском во взоре, разрушающей все мальчишеские представления о девичьей красе: о пышной груди, роскошном теле, капризно надутых губках и осиной талии.
— Не, — прохрипел он, — не Лены.
— Надо же. А вы кажетесь такими неразлучными.
Он подался к ней. Неуклюже скользнул губами по мочке ее уха. Он был пьян. Возбужден близостью Клэр, теплотой ее груди, давящей ему на предплечье.
— Лена мне как сестра.
— И она не влюблена в тебя? — поддразнила его Клэр, и ему захотелось прервать эту никчемную трепотню про Лену и поговорить про… Твою ж мать! Тесс!
— Я парень Тесс.
— Чего?
Клэр отшатнулась, недоверчиво оглядела его и качнулась вперед.
— Тесс моя девчонка. — Рид почесал кончик носа.
Пустые слова. Ахинея. Длящаяся два месяца, с тех самых пор как Тесс его поцеловала.
Упершись локтями в колени и положив подбородок на кулаки, Клэр задумчиво улыбнулась. Лицо ее, минуту назад посмурневшее, разгладилось.
— Наверное, ты безумно влюблен в нее, да? Она вроде бы ничего… довольно милая.
Рид, не отрывая от Клэр глаз, привалился к спинке дивана:
— А ты? Ты — милая?
Губы Клэр насмешливо изогнулись.
— Еще чего, размечтался.
45. Гретхен. Наши дни…
Завершив разговор с Шонесси, Гретхен пересмотрела лежавшие на ковре бумаги и заново, ища скрытые подсказки и тайные знаки, перечитала текстовые сообщения и электронные письма, полученные от Лены за год до смерти Клэр и после ее убийства.
Но не нашла ни подсказок, ни знаков. Ничего, на что можно было бы опереться в расследовании.
Часы на телефоне показывали четыре семнадцать утра.
Слишком поздно, чтобы заваливаться спать, слишком рано, чтобы приниматься за работу. Помнится, лет в двадцать она обожала эти предрассветные часы безвременья — то ли ночь, то ли утро — и, по примеру всех отъявленных социопатов, проводила их, занимаясь любовью с первыми встречными или закидываясь самыми невообразимыми наркотиками — любыми, за исключением мефа. Меф Гретхен не употребляла, боясь испортить нежную шелковистость кожи. Но больше всего ей нравилось гнать «Порше» по пустынной дороге: стрелка спидометра ползет к опасной отметке, руль ходит ходуном под сжимающими его пальцами, перед глазами плывут размытые пятна и жизнь висит на волоске в предчувствии катастрофы.
Гретхен совсем уже собралась рвануть с ветерком по шоссе, но мысль, что к тому времени, когда она выберется из города, на трассу вместе с ней выедут тысячи других водителей и обломают весь кайф, отрезвила ее.
От нечего делать она подтащила ноутбук поближе и решила глянуть пару-тройку сайтов, посвященных городским сплетням.
Расследуемое дело представлялось ей оптической иллюзией, картинкой с двойственным изображением, где человеческий глаз одновременно видит несколько образов: вазу и двух смотрящих друг на друга женщин, жену и тещу, кролика с откинутыми назад ушами и утку с разинутым клювом.
И неважно, какое изображение глаз заметит первым. Мозг настолько зациклится на распознанном объекте, что долгое время человек не сможет рассмотреть второй рисунок. И продолжит пялиться на кролика, не в силах различить в его формах контуры утки, и наоборот.
Но если кто-нибудь подскажет, на какой фрагмент следует обратить внимание, все чудесным образом переменится и перед глазами смотрящего всплывет фигура, которую тремя секундами ранее он упорно не замечал.
Точно так же сейчас маялась и Гретхен. Она видела кролика, но хотела увидеть утку. Она знала, что утка, как и разгадка расследования, скрывается под фантасмагорической иллюзией, но ее разум не мог проникнуть за обманчивую пелену и вообразить себе реальную картину.
Ей требовался намек, отгоняющая химеру волшебная палочка, одно мановение которой явило бы ее взгляду желаемый рисунок. «И как же я раньше его не замечала?» — воскликнула бы она изумленно.
С другой стороны, аудиофайл на флешке Лены дал Гретхен обильную пищу для размышлений, так что ее раздражение и сетования на отсутствие какого-либо намека на разгадку преступления были не вполне обоснованны.
В конце концов она знала, что именно Тесс Мерфи, исчезнувшая двадцать лет назад, вновь свела вместе Клэр, Рида Кента и Лену.
Она знала, что Лена выставила Рида предполагаемым убийцей Тесс и натравила на него Деклана Мерфи.
Она знала, что неопровержимых доказательств смерти Тесс Мерфи нет и в помине.
Она знала, что Клэр, наследница миллионов долларов, подумывала вычеркнуть Рида из завещания.
Она знала (или догадывалась), что семейная жизнь Кентов ничем не напоминала трогательную сказку, как это виделось со стороны.
И она знала, что Лена и Эйнсли Кент скрывали от всех какую-то тайну.
Оставалось надеяться, что Виола на сегодняшней встрече умышленно или ненароком сболтнет лишнее, проливая свет на эту запутанную историю, и разрозненные частички пазла сложатся воедино.
А пока Гретхен вбила в строке поиска запрос «Рид Кент Тесс Мерфи Бостон убийство». Первые страницы в выборке вели на разную дребедень да криминальные блоги, не имевшие никакого отношения к Тесс. Правда, некоторые из них предлагали обзоры полугодовой давности, видимо вышедшие сразу после похорон Клэр Кент, где авторы задавались вопросом, не является ли муж погибшей тем самым Ридом Кентом, который давным-давно фигурировал в так и нераскрытом деле о пропаже Тесс Мерфи.
Большинство подписчиков, однако, обзывали авторов «идиотами», напирая на то, что Рид Кент — выходец из высшего общества, так как учился в Гарварде. Гретхен хмыкнула: человек, которому Рид заплатил за сокрытие плебейского прошлого, превосходно выполнил свою работу. Вероятно, ему помогло, что имя свежеиспеченного «аристократа» встречалось сплошь и рядом — в одном только штате Массачусетс жило три Рида Кента. Ну и, конечно, колоссальное состояние Клэр тоже немало поспособствовало уничтожению любых упоминаний о детстве и юности Рида.
Количество релевантных сайтов перевалило за сотню, а Гретхен продолжала флегматично просматривать результаты поиска, раздумывая, многие ли копают столь же глубоко или довольствуются информацией, найденной на первой странице.