Башня тишины (СИ)

— Зачем?
— Провожу следственный эксперимент. Жалко тебе, что ли?
— Зачем жалко? — возмутился Дауд. — Позвоню, да, хоть всем в доме скажу идти твой комната смотреть! Все соберутся, будут выяснять, что в кабинете у Руслана-муэллима творится, да! Сначала вместе будут, потом по очереди будут. Даже Айтен-ханум позовем, пусть посмотрит.
— Это кто? — не понял Руслан.
— Соседка, — буркнул Дауд.
Но все-таки позвонил. И не клал трубку, пока его собеседник не проделал все необходимые манипуляции. Руслану показалось, что это жест опытного переговорщика, знающего местную специфику. Не «перезвони мне как дойдешь и посмотришь», а «я подожду, пока дойдешь и посмотришь».
Минут через пять он повернулся к Руслану и спросил:
— Что искать?
— За столом пусть посмотрят. Валяются там письменные принадлежности? Бардак есть?
— Зачем бардак? Вчера после нашего отъезда убирались.
— Пусть посмотрит!
— Хорошо, да-а-а.
Дауд что-то сказал по-азербайджански. На что получил из трубки такой тяжелый вздох, что даже Руслана придавило. Пришлось подождать еще. Наконец получил какой-то ответ.
— Говорит, есть бардак… Кот, наверное, лазил. Ругается. Говорит, стол поцарапал. Кто теперь полировать будет?
— Я! Щас приеду и отполирую! Они там нормальные?!
— Не злись, да… Еще что-то?
— Нет. Спасибо. Поехали в эту вашу бабью башню.
— Девичью… Девичья башня, не сложно запомнить.
Дауд положил трубку и несколько секунд молчал, потом спросил своим фирменным паточным голосом:
— Что-то узнал, да?
— Да.
— Ахурамазда подсказал? Ты про Амину спрашивал?
— Ну не то чтобы прям у него, но по его ведомству наводка пришла.
— Ай, молодец! — обрадовался Дауд и тут же завел двигатель. — Я же говорил, ты большой человек! А ты говоришь — жулик! Я сразу говорил, а!
— Кому? — поинтересовался Руслан.
— Не кому, да-а-а. Так… Просто говорил. — Он вдруг вскинулся: — Надо Ахурамазду благодарить? Барашек резать?
— Ахурамазда скажет тебе спасибо, если ты перестанешь настаивать на беспочвенном геноциде парнокопытного скота!
— Что значит?
— Значит оставь барана в покое!
— Держись, быстро будем ехать.
— А раньше было медленно?
Взревел двигатель. Руслана вжало в сиденье, а через секунду он подпрыгнул вместе с машиной. Вероятно, Дауд проигнорировал какую-то малозначительную неровность местности вроде бордюра. Руслан наконец-то нащупал ручку над дверью и схватился за нее, чтобы хоть как-то зафиксироваться. Его дернуло влево, потом вправо. Завизжали чьи-то тормоза, но уже сзади. У него закружилась голова.
— Алло! Алло!
Оказывается, Дауд параллельно с сумасшедшим ралли пытался разговаривать с кем-то по телефону. Причем не по громкой связи.
Голос его изменился, игривые золотистые с синим азербайджанские узоры пропали, на смену бархатистости пришла строгая серо-стальная сухость. Он не разговаривал, он отдавал приказы.
Руслан молчал не меньше минуты, пытаясь собрать мысли в кучу. Кажется, он вселил в Дауда какую-то совершенно излишнюю уверенность. С чего он решил, что в башне что-то есть? Из-за сна? Из-за слов какого-то деда? Который вообще оказался… Чем? Галлюцинацией? Руслану стало даже стыдно. Сколько раз он говорил клиентам то, что они хотели услышать? Это он сейчас и Дауду сказал. Видимо, это уже на автомате происходит.
Рысканье вдруг закончилось. Машина выбралась на трассу. Дауд утопил педаль в пол, и они почти полетели.
— Тебе что отец обещал, если Амину найдешь? — спросил вдруг Дауд.
— Все, что захочу.
— А что хочешь?
— Ну…
— Придумывай пока, да.
— Я смотрю, ты прям… убежденный энтузиаст потустороннего…
— А? — то ли не понял, то ли не расслышал Дауд.
— С чего ты взял, что Амина в башне?
— Ты сказал!
Руслан решил не говорить, что он такого не утверждал. Бессмысленно. Он хорошо знал, как работает психика, если появляется какая-то надежда. Сам использовал этот механизм сотни раз.
— А если мы не в ту башню едем? — спрашивать, почему Дауд решил, что его галлюцинации хоть чего-то стоят, Руслан не стал, все очевидно.
 
— Тут всего одна башня, да. Ты сам ее описал.
— Замечательно. Пу-пу-пу… Может, сначала поедим? Она ж никуда не денется.
— В такое время еще закрыто все… — нашел довольно нелепую отмазу Дауд.
— Ну да, все закрыто, а башня открыта! — усмехнулся Руслан.
— Зачем? Башня тоже закрыта, я звонил людям, чтобы открыли для нас.
— Ну позвони, скажи, чтобы заодно пожрать принесли! — рассвирепел Руслан.
— Сохлá, да, — примиряюще протянул Дауд. — Там рядом что-нибудь круглосуточное точно будет. Я просто не хочу тебя одного высаживать…
Руслан чуть остыл, осознав резоны Дауда. Он очень старается найти Амину, но и за Руслана отвечает. Да и непонятно, в каком он состоянии. Он спал вообще или действительно дежурил рядом всю ночь? Руслан чувствовал себя, как ни странно, довольно бодро. Даже ноги не болят, не говоря уж о том, что спина должна отваливаться после такого фокуса. Напротив, в теле какая-то подозрительная легкость.
— На бульвар выезжаем. Центр города почти. По левую руку… деревья, кусты, парк. За ними бульвар длинный. Идет вдоль всей бухты, полукруг, да. Там прогулочная зона, красиво, плитка, мрамор. Парк-марк, кафе-мафе. Торговые центры есть. В той части бухты на бульваре — колесо обозрения и флаг. Самый большой флаг в мире!
— Ваш мэр не родственник Собянина?
— Зачем? — почему-то прямо-таки возмутился Дауд.
— Тот тоже любитель чего-нибудь самого-самого и плитки.
— Нет. Ты бухту полукруглую представил?
— Допустим, — довольно подробно вспомнив пейзаж из сна, ответил Руслан.
— Вот вдоль моря — бульвар. За бульваром город. Справа и слева новая часть — небоскребы, стекло, сталь. «Флейм тауэрс» есть, да.
— Что за «Флейм тауэрс»?
— Три небоскреба в виде языков пламени. У них еще подсветка ночью в виде огня. Красиво, да.
Руслан с трудом удержался от ехидного вопроса. Мол, почему же Дауд не предположил, что Амина томится в какой-нибудь из этих башен.
— В общем, вокруг небоскребы. Город как бы к воде спускается, понял, да? По центру низина, вокруг горы и небоскребы. Но центральная часть тоже красивая! Что-то советское есть, но больше царское. Особняки, готика, не готика, не могу сказать, — красивые. Европейский стиль. А в самом центре крепость. Там все совсем старое. И вот в крепости Девичья башня. Почти приехали.
Через минуту Дауд ударил по тормозам, дернул ручник и выскочил из машины, кажется, еще на ходу. Руслан не успел опомниться, как пассажирская дверь открылась и в лицо ударил влажный, густой ветер. Такая влажность бывает только при тумане.
— Мы прямо напротив башни стоим. Сложно описать. Форма совсем на башню не похожа. Точнее, есть круглая часть, цилиндр да, но есть еще… Вай, не знаю, загогулина такая. Если сверху смотреть, похожа на букву Р, в другую сторону повернутую. Понимаешь?
— Не особо… Каменная?
— Да-да, песчаник, наверное, я камни не разбираюсь. Коричневый, что ли. Нет, как кофе растворимый. «Три в одном». Вот в этот порошок если мало воды капнуть, то похоже будет.
— Не знаю, какой цвет у кофе «три в одном», но метафора мне нравится. В тебе умирает поэт.
— Идем, да?
— Секунду.
Больше тянуть не было смысла. Руслан тайком открыл глаза и… ничего не увидел. Привычная серая муть, просто теперь совсем темная из-за солнцезащитных очков. Никакой тебе башни, и уж тем более полыхающей, как во сне. Вот и все. Дауд не выдержал и потащил-таки его вперед. Руслан закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Он уловил в себе ту же странную надежду, которую презирал в собственных клиентах. Ну, а вдруг, все-таки? Ну, может, не случайно ему башня приснилась? Ну, не горит — и что? Мало ли? А вот зайдут внутрь — и ка-а-а-ак изменится все.
Дауд громко окликнул кого-то по-азербайджански. Незнакомец недовольно коротко ответил, на что получил грозную тираду и, видимо, решил больше не спорить. Просто пошел перед ними.