Разнести повсюду весть (ЛП)

— Всё нормально, сынок. Я всё равно был на пути домой. Передай своей маме, что Уоллес Фордхейм сказал “да”.
— Что это значит?
— Она поймёт. Ей палец в рот не клади. Я тебе это расскажу, но тебе, вероятно, это не нужно. Она глава комитета по сбору средств для одного предстоящего благотворительного вечера. Или… не важно. Она занимается этим годами. Когда эта женщина чего-то хочет, то не оставляет другим выбора.
— Это уж точно, — согласился Джексон.
— Но передай ей, что Уоллес Фордхейм сказал “да”. Думаю, ты тот мальчик-гей, который сбежал в Миссисипи и вышел замуж.
— Прошу прощения?
— Твоя мама заставила меня сидеть и смотреть фотографии вашей свадьбы, сынок. Как я сказал, когда она чего-то хочет, она это получает, и не принимает “нет” за ответ, и ей плевать, насколько ты занят.
— Она показала вам фотографии нашей свадьбы?
— Именно. Это была часть её презентации. Прогрессивные бостонские ценности. Или… не важно. Но если я правильно помню, она сказала, что ваш маленький мальчик умер. Но, кажется, это было довольно давно. Она каждый год приходит в мой кабинет, выкладывая каждую последнюю маленькую подробность. Эта женщина собрала много денег для моей кампании, так что я не могу её обидеть, но она урвёт свой кусок. Было жаль услышать о вашем мальчике.
— Спасибо, — ответил Джексон.
Мужчина сделал паузу, будто ожидая, что Джексон объяснит, кто такой Тони.
— Вы делаете нам огромное одолжение, — сказал Джексон, садясь прямо в своём сидении. — Мы думаем о попечительстве и, может быть, усыновлении Тони. У нас сейчас посещение на выходные. Снег начался раньше, чем я ожидал, и мы застряли. Не подумали взять с собой лекарства Тони. Мы безусловно ценим вашу помощь. На самом деле, мы отчасти смущены.
— Не бери в голову, — сказал мужчина. — Погода непредсказуема. Вот и всё.
Когда мы свернули на улицу Джексона, всё стало выглядеть знакомым, по крайней мере то, что я мог разглядеть во время снегопада.
— Сэр, вы действительно должны зайти и поздороваться с мамой. Для неё это будет честью.
— Что ж, сынок, я бы с радостью, но…
— Нет, пожалуйста, — настаивал Джексон. — Вам не обязательно оставаться, но она была бы рада.
— Что ж, эта женщина многое для меня сделала.
— В любом случае, вы можете не захотеть ездить в такой шторм, — добавил Джексон. — Вы могли бы переждать, пока он не пройдёт. Она не будет возражать.
— Мне и правда предстоит еще долгий путь, — признал мужчина.
— Это меньшее, что мы можем сделать, — сказал Джексон.
Глава 14
Твои волосы такие специально?
— Давайте пройдём в гостиную, — сказала миссис Ледбеттер. — Конгрессмен, я возьму ваше пальто. Мальчики, идите, и возьмите своего дружка.
— Он не наш дружок, мама. Иисусе!
— Хорошо, — сказала она. — Отведи моего будущего внука в гостиную, будь добр, Джеки. И ты никогда не угадаешь, кто зашёл повидаться с тобой.
— Кто? — с подозрением спросил Джексон.
— Он ждёт в гостиной. Я сказала ему, что ты скоро вернёшься. Это молодой человек, с которым ты раньше встречался. Думаю, его зовут Мак. Живёт на другой стороне Хилл. Его отец управляет корпорацией «Троноко», что бы это ни было. Химикаты. Металлы. Бог знает. Он генеральный директор.
Джексон бросил на меня обеспокоенный взгляд, будто пытаясь определить, помню ли я, кто такой Мак.
Боже, я помнил. Как я мог забыть? Что-то в моём животе затянулось в узел.
— Идёмте, конгрессмен, — сказала миссис Ледбеттер, показывая дорогу в дом.
— Юнис, это очень мило с вашей стороны, — сказал Фордхейм.
— Ерунда! — воскликнула она. — Если нас занесёт снегом, я не могла бы выбрать мужчину краше, чтобы застрять с ним в метель. Мы можем обсудить ваше возражение против легализации марихуаны. Я действительно думаю, что вы должны передумать. Не то чтобы я когда-нибудь курила эту дрянь, но я бы лучше смотрела, как наша молодёжь обкуривается и хихикает над мультиками, чем пьёт и убивает людей, садясь за руль. Вы не согласны? Что уж говорить о лекарственной ценности — я думаю, вы сразу всё поймете, конгрессмен. Мне бы хотелось думать, что в этой части мира тоже прогрессивные люди.
 
Она скользнула в гостиную.
Там, в удобном кресле у огня, сидел ухоженный джентльмен, который был одет очень модно и выглядел так, будто не прошло и дня с его двадцатипятилетия.
Мак.
— Мы пойдем, примем лекарства, — сказал я, беря Тони за руку.
— Позволь мне сначала тебя представить, — натянутым голосом произнёс Джексон, ведя нас по персидскому ковру. — Мак! Я удивлен, увидеть тебя. Это Вилли. Вилли, это Мак.
— Очень рад, — ответил Мак.
Я пожал ему руку.
— Твои волосы, — добавил он, глядя на меня, — они такие специально?
— Прошу прощения? — ответил я.
— О, Джексон, — сказал он, поворачиваясь к Джексону, делая вид, что меня здесь нет, — я слышал, что ты уехал в глушь, но не думал, что ты зашёл так далеко.
— Веди себя прилично, Мак, — сказал Джексон, нахмурившись.
— Он снимается в новой версии мюзикла “Иисус Христос — суперзвезда”? — спросил Мак, глядя на меня и улыбаясь.
— Мы снимаем ремейк “У холмов есть глаза”, — парировал я. — Ищем какого-нибудь высокомерного бостонского слизняка, на котором опробуем бензопилу. Хочешь на пробы?
— Боже правый, послушай, как он говорит! Мне это нравится. Джексон, старый ты развратник, ты меня убиваешь!
— Что ж, я оставлю вас двоих наверстать упущенное, девочки, — сказал я, беря Тони за руку и уводя его прочь.
Глава 15
Ты готов?
— Нам нужно принять лекарства, — сказал я Лидии на кухне, помещение которой занимало много пространства и выглядело очень стерильно. Она напоминала мне операционную со всеми этими блестящими металлическими поверхностями.
— Оу? — произнесла Лидия, приподнимая брови и бросая взгляд на Тони.
— У него ВИЧ, — объяснил я.
— Я могу вам что-нибудь принести, мистер Кантрелл?
— Нам нужен только стакан воды, может, немного яблочного пюре. Вы не обязаны называть меня мистер Кантрелл.
— Трудно изменить старые привычки. Миссис Ледбеттер не нравится, когда я веду себя слишком фамильярно с гостями.
Лидия была старым человеком в доме Ледбеттеров, готовила для них много лет. Она была не совсем прислугой и не совсем кем-то другим. Эта пожилая белая женщина Лидия практически воспитала Джексона. Всякий раз, когда он нуждался в ком-то, кто его действительно выслушает, он шёл на кухню. Лидия не была горничной или медсестрой, но, казалось, играла много ролей в доме Ледбеттеров, хотя я редко видел её где-либо, кроме кухни.
— Ланч будет готов через десять минут, — заметила Лидия.
— Он должен принять некоторые лекарства перед ланчем, а затем некоторые после.
Я взглянул на довольно сложные инструкции и нахмурился. Пропустив дозу или не принимая таблетки в одно и то же время каждый день, Тони мог стать устойчив к антиретровирусам. Так как он был старше, теперь он принимал определённое сочетание доз вместо того, чтобы принимать все лекарства раздельно, так что было ещё важнее придерживаться графика, без отклонений. Но всё же. Было много таблеток и жидкостей, три раза в день, как по часам.
Тони посмотрел на таблетницу, которую я держал в руке, и закусил губу. Хизер сказала, что заставить его принять лекарства — изнурительное дело.
— Он кажется милым мальчиком, — сказала Лидия, улыбаясь нам со стороны столу, где резала помидоры для салата.
— Так и есть, — ответил я, вливая одно из жидких лекарств в маленькую тарелочку яблочного пюре.
— Я так счастлива, что Джеки нашёл вас, мистер Кантрелл, но я вам уже сто раз это говорила, не так ли?
— Мило с вашей стороны это повторять.
— Боже правый, этот мальчишка, пока рос, был чистым наказанием. Задавал своей матери головомойку, могу вам сказать. Но он был таким милым. Тяжело поверить, что он замужний мужчина и усыновляет детей. Никогда не думала, что увижу этот день. Было печально видеть, как он переезжает, но я была и рада. Перемены могут быть хорошими. Свежий воздух. Новые мысли. Новые идеи. Новые люди. Долой старое, даёшь новое. Конечно, я не должна говорить это слишком громко, ведь я сама принадлежу к тем старым вещам, от которых могут избавиться.