Босс (не) моей мечты (СИ)
Разговор получается напряженным. Острым, как торчащие из стаканчика карандаши… А наша нагота сейчас кажется неуместной и лишней. Я помогаю Тане одеться. Сжимаю челюсти и отворачиваюсь, не желая смущать. Поднимаю платье с пола, возвращаю свои брюки на место.
Шорохи и наше частое, взволнованное дыхание будто наэлектризовывают воздух. Таня сдавливает виски пальчиками и продолжает:
– Ты прочитал мои откровения и впечатлился. Но… Кроме жалости и благодарности ты ничего не испытываешь, Марк. Сбылись мои самые худшие ожидания… Я боялась этого, Стрельбицкий. Такого вот твоего отношения… И почему я не избавилась от этого… От дурацкого…
– Танька, ты очень красиво пишешь. Одни эротические сцены чего стоят. Не хуже твоей любимой Лоры. И никакой жалости я не испытываю, хватит нести чушь.
– Я не хочу так, Марк…
– Вечером я приеду и заберу вас, Ларина. Поняла?
– Нет, Марк. Я выйду замуж за любимого и любящего человека. Не так я все представляла.
Ну что с ней делать? Конечно, прислушиваться к Танькиным глупостям я не собираюсь. Прощаюсь с ней и ухожу в кабинет. Не могу работать… Хожу из угла в угол, как раненый и уставший от борьбы зверь. А потом решаюсь позвонить Павлику.
– Ну что, Маркуша, моя сестрица совсем тебе голову задурила? – смеется он, искренне радуясь моему звонку.
– Пашка, я могу приехать? Ты на работе?
– Да. У меня крупный контракт, Марк. Если выгорит, смогу второй салон через год открыть. Пока доверия нет никому – коллектив новый, сам понимаешь… Много молодых бестолковых девчонок.
– Ух ты! Так у тебя там малинник?
– Давай, приезжай. И пойдем в ресторанчик пообедаем. Здесь есть один неплохой, неподалеку.
Сбегаю с работы по-английски. Еду по заснеженным улицам, испытывая странное чувство потери… Какой же я дурак… Вправду ведь поверил, что до сих пор любит. Нельзя меня любить. Не заслужил. Ну так и что? Я все равно обязан взять Татьяну замуж. Отец мой так на маме женился – она беременной была, а до того они совсем недолго встречались. И ничего, живут уже тридцать лет.
Паркуюсь возле автосалона Павлика и вхожу внутрь. Там и впрямь цветник – красивые девушки встречают на входе, а другие – не менее привлекательные – провожают в кабинет «Павла Александровича» на втором этаже.
– Марк, рассказывай, что стряслось? Выглядишь озабоченным. Как съездили? – произносит Павел, деловито сортируя документы по папкам.
– Пашка, я предложил Тане жениться, но она ответила отказом. Не люблю мол, и замуж выйду только за любящего человека.
– Господи… Вот уж идеалистка. А ты как, влюбился или… Хотя, глупости все это. У вас дочь растет. Ты правильно поступаешь, Марк.
– Спасибо, Павлик. И как теперь быть?
– Как, как? Забирать Таньку из дома силком. Ничего, смирится. Да это она фасонит, прикидывается. Она всю жизнь в тебя была влюблена, сохла по тебе с детства. Скрывала правда долго.
– Ну это в детстве. Сейчас нет. Ладно, я сделаю, как решил. Заберу ее и попробую сделать счастливой.
Глава 23.
Глава 23.
Таня.
– Танюш, а хочешь, я приеду? – произносит в динамик Анька Искрицкая.
Я размазня… А еще дура… Почему все со мной не так, а? Еще и дневник этот. Я как чувствовала, что Марк его найдет. Хотела ведь выбросить, но не успела.
– Анечка, мне так плохо, – всхлипываю, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Он его прочитал… Нашел мой проклятый дневник и прочитал все, что я писала.
– Вот же… Хреново.
Я убежала с работы, сославшись на головную боль. Оставила Иву разбираться самой. Спряталась в салоне машины, гадая, как поступить с предложением Марка. Унизительным предложением, сделанным из благодарности… Любой мужик, прочитавший галиматью, написанную влюбленной дурочкой, поступил бы так же. Да Марк офигел от моих откровений! Особенно эротических. Неудивительно, что он себя почувствовал богом. А мне теперь как жить с этим? Меньше всего я хотела его жалости или снисходительности. Мечтала о любви… О красивой свадьбе, романтическом предложении руки и сердца. Представляла, как Стрельбицкий опустится на одно колено и протянет ювелирный футляр. И кольцо непременно будет с огромным бриллиантом. А признание – как минимум в стихах! А он: «Мы должны пожениться». Тьфу!
Я позвонила Аньке и подробно ей все рассказала – о нашем отпуске в Карелии, Обо всем…
– И что теперь делать? Увольняться и бежать от него подальше?
– С ума сошла? Замуж выходить и воспитывать мою булочку.
– Зная, что он меня не любит?
– Йес… Именно так и делать. И не верю я, что он не любит, Тань. Вам же хорошо… ну… в постели?
– Только там и хорошо, – горько всхлипываю. – Я же не потерплю измен, Ань.
– Начнет изменять – разведешься. Но лишать себя шанса на счастье… да еще и своими руками… Форменная глупость. Лучше сделать и жалеть, Танька. Чем жалеть о несделанном.
– Ну… ладно. Поеду домой, Анечка. Займусь чем-нибудь. Пирог испеку.
– Давай, Ларина. Выше нос. Потом займемся поиском жениха для меня.
– Это будет сложно, Искрицкая. Хоть и обожаю тебя, но… С твоим умом и высокими требованиями мы еще долго его будем искать.
Прощаюсь с подругой и еду домой. Прячу заплаканное лицо от бабули. Юркаю в ванную, умываюсь. Переодеваюсь в домашний костюм. Надо не забыть купить таблетку… Не очень-то хочется мне рожать второго ребенка от Марка. Вернее, не так… От Марка, для которого мы – обуза… Повинность, долг.
Ульянка радуется моему раннему приходу. Бабулечка тоже. Она уходит в спальню смотреть турецкий сериал про «черно-белую любовь». Облегченно вздыхает, наслаждаясь возможностью отдохнуть от моей егозы.
Я шинкую яблоки, насыпаю немного корицы и ванилина, заливаю форму бисквитным тестом. Прибираюсь на кухне и сажусь с Улькой на диван. Читаю ей книжку, чувствуя, как тревога меня отпускает. Анютка права – надо не упускать шанс… Я ведь мечтала быть с Марком. Так почему я должна отступать теперь – когда стою в шаге от сбывающейся мечты?
Квартиру обволакивает аромат корицы и свежей выпечки, когда в двери звонят.
Спешно вынимаю пирог и бегу открывать. Вижу через глазок Павлика с букетом красных роз. Распахиваю дверь, искренне радуясь визиту брата. Но за его спиной высится Стрельбицкий… Так вот оно что? Марк переманил Пашку на свою сторону?
– Принимай гостей, Танюшка. Марк, входи, не стесняйся. А ты чего с работы убежала? – спрашивает братец, стаскивая с ног ботинки.
– Голова разболелась. Проходите, – поднимаю глаза, встречаясь с направленным на меня взглядом Марка. По коже сразу разбегаются мурашки…
– Пирогом пахнет. Чаем угостишь, Танюш? Или сразу к делу? Держи цветы, сестрица. Это от Марка.
– К какому такому… делу? – прижимаю Ульку к бедру. Цветы откладываю на кухонную столешницу.
– Да ты не бойся. Где, кстати, наша бабуля? – протягивает Павлик, озираясь по сторонам.
– Смотрит сериал в спальне. Пусть отдыхает, Паш.
– А кто будет тебе помогать собирать вещи?
– Какие такие вещи?
Стрельбицкий стоит, подпирая стену. Наблюдает за нашим с Павликом дурацким разговором и молчит. А потом интенсивно трет переносицу и произносит:
– Вы переезжаете ко мне, Танюш. Ты и Уля. Бабуля тоже может поехать с нами. Я не против жить всем вместе.
Похоже, они чего-то накурились… Оба. Пашка довольно улыбается, да и Марк выглядит до черта уверенным в себе.
– Чего застыла, Танюшка. Давай мне Улю, а сама пулей в комнату. Двадцать минут тебе на сборы.
– Паш, ты с ума сошел? Ладно Марк, но ты…
– Марк попросил у меня твоей руки, Тань. Как у старшего брата. Нормальная практика, я считаю. Он не сливается, не отказывается от дочери и… еще одного малыша, который у вас может родиться.