Социальная сеть "Ковчег" (СИ)

— Да ну их, — махнув рукой, сказал Аполлион.
— Иди, приведи себя в порядок, — властным голосом сказала Таня, обращаясь к сатанисту.
Аполлион, пошатываясь, отправился в гальюн. Мы остались на палубе и смотрели друг на друга. Даша начала смеяться первой, потом её подхватила сестра, и мы все, не скрывая эмоций, стали истерично хохотать. Никто не знал, над чем мы смеёмся — то ли от случившихся переживаний, то ли от того, что спаслись, то ли от внешнего вида Аполлиона. Скорее всего, мы смеялись, чтобы снять нервное напряжение. Думаю, если бы сейчас у меня взяли анализ крови, то результат был бы следующим: «В вашем адреналине кровь не обнаружена».
Отхохотавшись, все три девочки выстроились у стеклянной крыши капитанской рубки и, пытаясь рассмотреть своё отражение, поправляли причёски. Когда, не снимая купальники, они начали выжимать из них воду, я отвернулся и стал смотреть на берег.
— Пора сниматься с якоря, — сказала Таня и отправилась в рубку, — пойдёмте.
Мы собрали одежду и пошли в помещение. Таня выдала нам гигроскопичные полотенца, которые тщательно высасывали воду с наших тел и купальных принадлежностей. Мы легко надели одежду на сухое тело и стали ждать, когда Аполлион освободит нам гальюн. Таня, тем временем, очень плавно разогнала батискаф до 80 км/ч. Несколько раз из гальюна доносился русский мат, когда мы подпрыгивали на больших волнах.
Когда Аполлион вышел, мы его не узнали. Длинные волосы были убраны в хвостик. Лицо было румяным. Глаза стали обычными. Губы приобрели натуральный цвет. О внешности сатаниста напоминали только татуировки.
— Вы уже все расселись? — спросил Аполлион, надевая принесённую нами одежду.
— Слушай, а ты так тоже ничего! — сказала Надя. — Может, так даже лучше.
Аполлион махнул рукой, быстро оделся и, пристегнув ремни безопасности, сказал:
— Поехали?
Таня потянула рычаг от себя, и мы стали набирать скорость. Разогнавшись до 400 км/ч, Таня развернула своё кресло и сказала, что можно отстегнуть ремни.
Сёстры, быстро отстегнув ремни и шумно толкаясь, побежали мимо меня в гальюн. У самого входа, открывая дверь, Надя оттолкнула Дашу так сильно, что та нечаянно села мне на колени. Надя, пользуясь моментом, закрыла дверь изнутри. Даша, смущаясь, встала с меня и, подойдя к двери морского туалета, защёлкнула задвижку снаружи. Потом гордо села на своё место, и будто ничего не произошло, заговорила:
— Таня, я давно хотела тебя спросить, ты, когда разговариваешь с клиентом, говоришь очень быстро. Несколько раз повторяешь одно и то же. Рассказываешь разные истории, задаёшь вопросы и водишь клиента за собой. Кто тебя этому учил?
— Всеволод Владимирович, — ответила Таня. — Я пришла в «Эдем», когда он ещё не был патроном. Он был руководителем отдела продаж и учил каждого сам.
— А как он стал патроном? — спросил я.
— Это печальная история, и я не хочу её рассказывать, — смутилась Таня.
— Так ты можешь рассказать, почему ты говоришь с клиентом очень быстро? — уточнила свой вопрос Даша.
— Ну, тут ничего сложного, — начала говорить Таня, — у каждого человека есть сознание и подсознание.
— А причём тут это? — удивлённо спросил Аполлион.
— Ты меня всегда перебиваешь, — недовольно сказала Таня, — я продолжу. Когда я говорю клиенту интересные вещи, он меня внимательно слушает. Когда я делаю большие паузы, он начинает думать о своём. Во время пауз он может начать сомневаться и формулировать возражения. Во время пауз ему может стать скучно. Во время пауз он может очнуться и спросить себя: «А что я тут делаю? Почему я так внимательно слушаю эту девушку? А почему я делаю всё, что она просит? А, может, мне посмотреть другой флип?».
— Ты хочешь сказать, что ты говоришь быстро, без пауз, — начал Аполлион, — чтобы клиент не успел опомниться?
— Ну, почти, — продолжила Таня, не обращая внимания на то, что батискаф стал слегка поворачивать на огромной скорости, — ты, Даша, смотришь музыкальные клипы?
— Обожаю, — сказала Даша, не обращая внимания на трясущуюся дверь гальюна.
 
— Замечала, как их снимают? — спросила Таня. — Картинки мелькают очень быстро. Много незаконченных движений. Каждый момент интригует. Хочется досмотреть клип, чтобы понять, чем он кончится. И мало кто делает паузы в клипах. Потому что нельзя человеку давать время опомниться. Его нужно заинтриговать и, не раскрывая загадки, вести дальше, попутно рассказывая про преимущества товара.
— Дашка! Открой! Что за безобразие! — раздавался глухой голос из-за двери.
Никто не обращал внимания на стук в дверь.
— И ты говоришь без умолку для того, чтобы человек слушал тебя, открыв рот? — спросила Даша. — Он же может перестать тебя слушать и подумать о своём.
— Может, — продолжила Таня, глядя на качающуюся дверь гальюна, — но я строю свою речь особенным образом. Я сначала интригую, говоря например: «Знаете, что мне больше всего нравится в этом флипе?». Человек понимает условия загадки и ему становится интересно, что я имею в виду. Он начинает меня внимательно слушать. Потом задаю вопрос: «Вы когда-нибудь катались в очень сильный дождь?». Клиент начинает в уме связывать два факта: «Что может нравиться этой девушке в этом флипе во время сильного дождя?».
— Знаешь, Таня, — улыбнулась Даша, — я сейчас тоже хочу узнать, что тебе больше всего нравится в этом флипе во время сильного дождя. Я уже голову сломала, но ничего, кроме дворников, придумать не могу. Я угадала?
— Даша, открой сестре дверь, и я продолжу, — сказала Таня.
Дарья соскочила со своего места, тихо открыла задвижку и побежала обратно, говоря:
— Ну?
— Так вот, — продолжила Таня, продолжая смотреть на дверь гальюна, — когда я подобным образом заинтриговала клиента, он начинает меня внимательно слушать. Примерно как ты сейчас. И выполнять все мои просьбы, например, нажать на кнопку, выйти из машины, открыть капот, заглянуть вниз. Это похоже на гипноз. Вот ты даже не заметила, как сейчас открыла сестре дверь, лишь бы узнать продолжение загадки.
— Ну?!
— Потом я его вывожу из машины, — продолжила Таня. — Мы подходим к автомату. Прошу его набрать два стакана воды.
— Зачем стаканы? Зачем два? — спросил Аполлион, давая понять, что впервые слышит о таком приёме.
В это время Надя стукнула дверь гальюна ногой, та с грохотом открылась и по инерции закрылась обратно. Мы все рассмеялись. Потом дверь легонько открылась, Надя вышла и села на своё место, ничего не говоря.
— Правда, зачем стаканы? — нетерпеливо спросила Даша, глядя на сестру.
— Потом я прошу его выплеснуть воду на боковое стекло обычного флипа, например общественного. А потом на боковое стекло дорогой индивидуальной версии.
— И в чём разница? — спросил я, не понимая о чём речь.
— Я, кажется, понял! — радостно воскликнул Аполлион. — У нас на дорогих флипах установлены гидрофобные стёкла, которые отталкивают воду, и она стекает сразу под собственным весом и от ветра.
— Правильно, — сказала Таня. — Теперь предположите, запомнит ли клиент, что в машине стоят водоотталкивающие стёкла, если я ему ещё после этого нарисую мысленную картинку и скажу: «Представьте, вы едете в сильный дождь на своём флипе, а вода вместе с грязью стекает со стекла под воздействием набегающих потоков воздуха. Поэтому стёкла всегда будут чистыми. Если захотите, то можно будет и кузов сделать с подобным покрытием».
— Я уже захотел, — улыбнулся я.
— А причём тут сознание и подсознание? — спросил Аполлион.
— Вот видишь, — рассмеялась Таня, — ты слушаешь меня внимательно, пытаясь понять, причём тут сознание и подсознание. Я загадала загадку перед тем, как рассказывать, и ты пытаешься понять ответ. Думаю, несколько вариантов ответа у тебя уже есть.
— Не томи! — строго сказал Аполлион. — Рассказывай!
— Я сейчас расскажу, — сказала Таня, — только сначала сравните. Если я сразу скажу клиенту: «Тут стоят водоотталкивающие стёкла» и продолжу рассказ на другую тему, то запомнит ли клиент факт гидрофобности?