Встреча со Зверем (СИ)

— Чудовища… — с придыханием прошептала Хельга. 
Ингрид подошла к столу, чтобы лучше рассмотреть начертание зверя на холсте. Чёрным углём по полотну были выведены узоры будущего гобелена: руины Харон-Сидиса и кзорги в чешуе, лежащие у ног риссов под предводительством отца. 
В памяти Ингрид воскрес образ Рейвана. В бою он был страшен! Никого сильнее она ещё не видела. Но было в кзорге и что-то близкое, понятное ей одной. От мысли, что Рейвана больше нет на свете, в сердце что-то кольнуло. 
— А ты правда кзорга видела, Ри? — спросила Хельга. 
— Правда. 
— Такой он? — Хельга указала на полотно. 
Все послушницы уставились на Ингрид. И даже жрица Арнфрид повернулась к дочери Верховного вана с блеском в глазах. Старая женщина всю жизнь прожила в святилище и мало что видела, кроме полотен и разноцветных ниток. Ингрид воодушевилась и деловито сложила руки на груди. Послушницы затаили дыхание, ожидая рассказа. 
— Нет, на самом деле они не такие, — сказала Ингрид. 
Девушки переглянулись. 
— Они ещё страшнее! — воскликнула Ингрид. — Морда злее, клыки длиннее! Доспехи у них ужасные, страшные, чёрные! И мечи в когтистых лапах! 
Ингрид ухмыльнулась. Послушницы побледнели. Арнфрид ужаснулась. А на гобелене действительно вскоре стали яснее проявляться воинская ярость, устрашающие звери и их сияющий победитель Ингвар. 
Ингрид вернулась к огню и подложила в горящую чашу полено. Пламя разрослось и заплясало. От воспоминаний о кзорге душа Ингрид пылала подобно этому пламени. 
— Говорят, что соратники вана Эйрика так и не нашли в роще разбойников, — произнесла Торви. — Может, это и не разбойники вовсе, а духи лесные? Гневаются на что-то? Хельга, ты же видела их? Как они выглядели? 
— Страшенные! Не люди, нет. Они разодеты в чёрные чешуи и ростом преогромны! 
— Скоро Эйрик прогонит всех, кто бы ни бродил там! — строго сказала Арнфрид. — Закончим на сегодня. Ложитесь спать. 
«Ведь это кзорги! — подумала Ингрид. — Может, они ищут Рейвана? Беспокоятся? Я должна сказать им, что их друг пропал навеки». 
Когда все затихли и лишь угли тлели рыжими отсветами в горящей чаше, Ингрид поднялась с постели. Тихо ступая, она прокралась к выходу. 
Оставив позади скрипучие ворота, Ингрид вышла за стены святилища и пустилась по тропе. Беспризорный ветер проказничал в кронах и, бодря прохладой, ударял в лицо. Белая северная ночь будила в душе древнюю свободу и всесилие. 
Но вскоре безмолвность леса начала пугать. Ингрид принялась настороженно всматриваться в пустоту меж деревьев, чувствуя чьё-то присутствие. Вдруг затрещали кусты, и из белёсой тишины на тропу вынырнули угрожающие тени. Они обступили Ингрид и протянули к ней чёрные лапы.
  
4-2
 
Сидя на постели, Рейван глядел на почерневшие вены под кожей запястий. Зов Причастия ещё не начал мучать его, но по телу уже разливался предваряющий его холод. 
Рейван бросил взгляд на стол, где лежал мешок с дорожными припасами. Он уже заточил меч и кинжал и теперь выжидал ночи, чтобы исполнить приказ, а затем незаметно покинуть крепость. 
«Я не могу знать наверняка, тот ли это самый раб! — сердился Рейван. — Я знаю, что ты этого не поймёшь, Ингвар. Но когда на кону стоит твоя собственная жизнь — выбирать не приходится». 
Ван Ингвар вошёл в покои к Рейвану и застал его в подобии мучительной пытки — он старался совладать с волосами изувеченной рукой. По лицу Ингвара скользнула усмешка, и Рейван понял, что выходило у него безобразие. 
Ван медленно прошагал по комнате и, остановив взгляд на столе, провёл ладонью по ножнам с дарованным Рейвану мечом. 
— Уезжать собираешься? — нахмурился Ингвар. 
— Собираюсь. 
— Твоя рука ещё плоха. 
— Сойдёт. 
Ингвар рассмеялся. 
— Давай я помогу тебе, я заплёл тысячи кос своим воинам! — сказал он, шагнув ближе. 
Рейван опустил руки и покорно вздохнул. 
— Окажи мне честь, ван, — ответил он. 
Ингвар выдвинул ногой табурет. 
— Давай, садись. 
Рейван уселся, и Ингвар встал у него за спиной, ухватив в кулак волосы. Лязгнула сталь, Рейван вздрогнул. На пол упала прядь. 
 
— Что ты делаешь? — дёрнулся он. 
— Сиди тихо. Ты волк Нордхейма и будешь выглядеть как у нас принято, — сказал Ингвар, водя лезвием над ухом Рейвана. — За лишние волосы никто тебя не ухватит в бою, а коса прикроет шею от лихого удара. 
Рейван покорился власти вана. 
Заплетая пряди сыну, Ингвар впал в тоску от того, что скоро ему предстоит отпустить Рейвана, так и не открыв ему правды. За прошедший месяц, что сын его был при нём, Ингвар воспрял духом и будто больше не чувствовал себя старым. 
Ингвар желал разделить с сыном веселье и жизнь. Он хотел передать ему наследие, что оставили ему предки, поведать хитрости, что познал за свою долгую жизнь, и научить сражаться бок о бок с волками Нордхейма. 
— На тебе руны — и ты не пытался узнать, из какого ты клана? — решился спросить Ингвар. 
— Не пытался, — ответил Рейван. — Ты хочешь видеть во мне рисса, но я — кзорг, Ингвар. Я ничего не знаю из своего прошлого, да и не хочу знать. 
Ингвар громко хмыкнул. 
— Почему это должно меня волновать? — пожал плечами Рейван. — Какой-нибудь рисский воин уложил какую-нибудь набульскую девку. Их ненужное отродье оставили на дороге — обычное дело. 
Движения пальцев Ингвара в волосах Рейвана стали резкими и даже злыми. 
— Руны на твоём теле говорят о том, что ты родился в семье и отец твой был знатен. 
— Что тебе известно об этом? — Рейван развернулся, и Ингвар выпустил его волосы. 
Взглянув в глаза сыну, Ингвар поперхнулся. Горло его пересохло, а слова все разлетелись. Он хотел начать этот разговор, но не мог набраться сил. 
— Пойдём со мной, — выдохнул он. 
Рейван поднялся, перевязывая на ходу конец косы остатками ремня. Они прошли через двор прямиком к крепостной стене, где росли старые дубы. 
— Вот погляди, — Ингвар махнул рукой на срубленный дуб. — Вот этот пень — это ты. 
— Так меня ещё никто не называл. 
— Я не то хотел сказать, — замотал головой ван. — Этот дуб, — показал он, — это я. А это — ты, мой сын. Я думал, ты мёртв! 
Сумерки, что стояли вокруг, расступились перед Рейваном. Кровь застучала у него в голове. Он поглядел на размашистые ветви многовековых дубов и чуть не упал, оступившись перед их величием. Взгляд Ингвара сокровенно горел, и руки его были распахнуты, словно призывая к объятию. По жилам Рейвана пополз мерзкий холод, напомнивший ему о приказании Харон-Сидиса. 
— Проклятье, — выругался Рейван, опустив голову. 
— Твоё настоящее имя Эйнар, — сказал Ингвар. — Ты мой сын. Тебя выкрал набульский царь! 
Рейван поглядел на отца исподлобья. 
— Мы враги с тобой, — произнёс он. 
— Это они наши враги! — взревел Ингвар, выступив из тени крон и схватив Рейвана за плечи. 
— Я кзорг! Причастие держит меня на кровавой цепи! — прорычал Рейван. — Мне не по силам ничего изменить. Зря ты всё это рассказал. 
Ингвар зарычал, словно попавший в капкан зверь. 
— Ох, боги! Я жалею, что не поставил Харон-Сидис на колени, когда мог это сделать! — выругался он. — Но тогда твоя мать не стала бы моей и у меня не появился бы ты... 
Ингвар обвил ладонями шею Рейвана и прислонился лбом к его лбу. 
— Они сделали нас врагами! — прорычал он. — Сделали тебя пленником, чтобы я вновь не пошёл на них войной! Подлые твари! 
Рейван стоял в напряжении, опустив руки на плечи отца в попытке не допустить большей близости. Он пытался сопротивляться, но с каждым мгновением только ослабевал. Он видел прямо перед собой кромку седеющих бровей отца, его пылающие неистовством глаза, глубокие мужественные морщины... Жёсткая седая борода вздымалась от того, что Ингвар скрипел зубами. Рейван ощутил его запах. Это был запах вождя большой волчьей стаи, сильного и грозного вожака. В его лапах Рейван чувствовал себя лишь маленьким мальчишкой и не смел пошевелиться.