Швейная лавка попаданки. Ненужная истинная
– Бинго! – подпрыгиваю я, довольная собственной задумкой. – Доедай, Лея, мы идем на рыбалку!
– Ты странная, мам, – заявляет дочь, глядя на меня с той жалостью, с какой уверенный в себе подросток воспринимает любого начавшего умничать взрослого. – Мы же прибираться хотели. И шить. И вообще, ты все папины снасти продала.
– Зато его горшки для ловли скарутов все еще бултыхаются в море! Никто и не вспомнил, что их нужно вытащить. Так что идем проверять, есть ли у нас добыча! Если повезет, на ужин у нас будет жареный моллюск, и никаких овощей.
Лея настолько вдохновляется возможностью заполучить сытный ужин, а еще поймать самого настоящего скарута, что сразу же после обеда тащит меня к морю. Выходим на деревянный пирс и первым делом отвязываем мокрые веревки, даже окружающей красотой и простором не любуемся. Ногти ломаются, пальцы скользят, крепко затянутые узлы никак не хотят поддаваться. Но мне нужны эти несчастные моллюски!
– Ничего не получается, – со вздохом разочарования резюмирую. – Наверное, нужно бежать за ножом.
– Давай я, – дочка деловито отодвигает меня и берется за дело. В свете последних событий не возражаю и осторожно наблюдаю за своим ребенком.
– Только не упади! – молю Лилию. Купаться не очень хочется – погода и вода слишком прохладные.
– Мам! – отмахивается недовольно. А детские пальчики, неожиданно ловкие и сильные, уже справляются с первым узлом. – Готово, – в предвкушении выдыхает дочь. Можно? – с азартом и надеждой оглядывается на меня.
– Тяни, охотница, – улыбаюсь. Любуюсь тем, как радостно светится хорошенькое личико, как горят большие и ясные глазки.
Лея осторожно и неспеша вытягивает веревку, к которой привязано множество глиняных горшков, и ставит каждый на доски пирса. Скаруты просто обожают тесные и темные местечки, постоянно заползают куда-то, ищут себе норы. Поэтому их и ловят с помощью глиняной утвари. Моллюски забираются внутрь и не выползают даже тогда, когда веревку вытягивают из воды.
– Раз, два, три, четыре… десять! – хлопает в ладоши дочка, счастливая из-за удачной рыбалки. И тут я ее состояние полностью разделяю! – А ты куда пошел? – она резко выкидывает руку вперед и ловит одного головоногого беглеца. – Кажется, нам понадобится корзина. Не в горшках же мы их понесем. Давай, я сбегаю до дома, а ты их посторожишь?
Отпускаю ребенка и остаюсь с гибкими тварями наедине. Слежу, чтобы ни одна из них не покинула «домика». А взгляд неосознанно перепрыгивает на море. Синее, бездонное, мощное. И мне видится в его глубинах дракон. Черный, красиво переливающийся золотом. Он неистово ныряет, мечется, словно ищет что-то жизненно-важное. А еще отчего-то кажется мне невероятно знакомым, таким, словно я всю свою жизнь его знаю. И сильно так хочется позвать его, успокоить, приручить это дикое и невероятно мощное существо, но мне нечего предложить ему. Внутри пусто.
Глава 12
– Скоро, мам? Скоро? – скачет вокруг Лея, пока я жарю на сливочном масле, приправленном чесноком, разделанную тушку скарута.
Ароматы по дому плывут умопомрачительные, у самой слюнки текут, и внутри, как у дочки, все подрагивает от предвкушения. Настроение замечательное. Веревки с горшочками заброшены на ночь в море и ждут новых жертв, свежий улов собран, разделан и сложен в стазисный ящик, а мешочки с особой жидкостью ждут своего часа. Еще пара-тройка дней удачной рыбалки, и их накопится достаточно, чтобы целиком покрыть прилавок – одной проблемой меньше.
За ужином дочка съедает тройную порцию и сыто откидывается на стуле, поглаживая себя по округлившемуся животику. Кусаю губы и прикидываю, смогу ли я показать ее завтра целителю? Денег впритык осталось. Но лучше уж я буду есть каждый день траву и головоногих, чем рискну здоровьем ребенка.
Когда Лея засыпает, я еще долго верчусь под одеялом. Никак не могу найти себе места в собственной кровати, и сердце колотится беспокойно. Встаю и спускаюсь вниз. Обвожу взглядом полупустое помещение, прикидывая, как здесь все будет выглядеть, когда мы закончим ремонт. Скорее бы!
Вдруг в голову приходит идея пошить занавески из нарядного покрывала – его мне Каррен подарил на последний день рождения. Особого трепета к подарку у меня сразу же не возникло, зато плотная голубая ткань в белую полоску замечательно украсит окна. А заодно и задаст настроение всей швейной лавке – морское! Как раз в тему.
Снова мчу наверх за покрывалом, попутно трогаю лоб Лилии – прохладный, к счастью, и возвращаюсь вниз. Крою будущие шторы, а остатки кручу так и сяк – хочу сделать из них абажур для потолочного светильника. Пока что у нас обычный магический светлячок свисает с потолка, но при помощи мотка проволоки и обрезков ткани я собираюсь сделать настоящий хендмейд шедевр! Как говорят, театр начинается с вешалки, а моя швейная лавка – с красивого абажура!
Наконец, композиция выстраивается, я делаю примерный каркас и наметываю будущий колпак, а после с чистой совестью иду в кровать.
Снится мне море. Будто я снова тону. Но не чувствую ни холода, ни страха, ни боли. Во сне я точно знаю, куда нужно идти. Что-то зовет меня. И я откликаюсь, следую туда. Вижу, как прямо в воде рисуется огромный овал, пространство в нем идет рябью, переливается, а меня тянет прямо внутрь. Кувыркает, сбивая с толку. И когда снова удается обрести контроль над телом, я чувствую, что вода уже другая. Более теплая, более спокойная, ласковая. Расслабляюсь в ее мягких объятиях, понимая, что самое страшное позади…
На завтрак готовлю яичницу. Одни из соседей держат скотный двор, так что некоторые продукты мы покупаем у них. Удобно, недорого, всегда свежее и на рынок тащиться не надо. Подумав, кидаю на сковородку половинку тушки скарута. И не прогадываю – впоследствии все мгновенно исчезает в животе Леи.
После мы одеваемся для визита ко врачу. Дочери даю с виду простенькое платье, зато с красивым бантом на пояске сзади и ажурным воротничком, сама надеваю такое же, только с более пышной юбкой. Лея канючит, что хочет остаться дома и заниматься шитьем или на крайний случай ремонтом, но я неумолима. Сперва следует выяснить, что за странности творятся с ребенком!
А стоит только выйти на улицу, как возле забора мы встречаемся с господином Эрре. Две соседки поглядывают на бравого следователя, одетого в форменный мундир, с явным интересом. Тот рисуется, смахивая невидимые пылинки с лацкана и расправляя плечи.
– Доброе утро, госпожа Лондри, – чуть заметно склоняет он голову. – Чудесно выглядите, вы и ваша дочь.
– Доброе, – скрипуче здороваюсь, хоть теперь и не считаю утро добрым ни капельки. Господин следователь у твоих ворот – это ли не дурной знак?
– Собираетесь куда-то? – прищуривается так, чтобы смотреть не с подозрением, а заговорщицки.
– Да, – отвечаю, не вдаваясь в подробности. Откровенничать с этим типом – последнее, что мне придет в голову в свете недавних его признаний. – Прошу прощения, что не можем уделить вам время.
– И куда же мама тащит тебя с утра пораньше, прелестное дитя? – следователь подло переключается на мою дочь. Руки чешутся, как хочется задвинуть Лею себе за спину, чтобы ни один мужлан не смел изучать ее. И уж тем более допрашивать.
– К целителю, – бурчит наивный ребенок, выдавая собственное недовольство первому, кто проявил хоть каплю заинтересованности.
– А ты плохо себя чувствуешь? Выглядишь вполне здоровой и красивой, – льстит малышке ушлый гад.
– Нам пора, Лея, – строго говорю не только для дочери, но и для Эрре. Допрашивать детей запрещено законом, между прочим!
– Вот видите! – возмущается дочь, оборачиваясь на следователя, пока я тащу ее за руку вперед. – Мама говорит, что со мной творятся странности, хотя это она сама странная в последние дни.
Мерзкий Эрре догоняет нас и принимается идти рядом.
– А сколько дней мама уже странная? – вкрадчиво спрашивает у ребенка и переводит многозначительный взгляд на меня.
Глава 13
– Лея, ты помнишь, что происходит с детьми, которые разговаривают с незнакомыми дядями? – строго прищурившись, смотрю на ребенка. Возможно, я и нагнетаю излишне при воспитании дочки, но пока что незнакомые «дяди» не принесли в мою жизнь ничего хорошего. Глупо надеяться, что Лилии повезет больше.