Свадебный переполох (СИ)

Ирия усмехнулась — прямо в мраморные глаза голого по пояс кровожадного дискобола. И под руку с бравым северным офицером с достоинством поднялась по ступеням. Уроки Катрин не пропали даром. Себя со стороны не видно, но вот во взглядах гвардейцев…
Внутри Зимнего, к счастью, не всё серо-сине-серебряное. А то от всевозможных оттенков льда уже в глазах рябит. Слишком Ирия успела привыкнуть к знойным цветам Тенмара. Теперь здесь ей по-настоящему холодно. Алисе, наверное, тоже поначалу пришлось несладко. И не только из-за расцветки особняка.
Только успела обрадоваться зелени гардин! Увы, статуй здесь не меньше, а больше, чем снаружи. Еще один облаченный в набедренную повязку широкоплечий метатель дисков пристроился шагах в пяти от входа. И в паре футов от темно-болотной ковровой дорожки. Чтобы уж точно не промахнуться в посетителей.
Бесконечный ряд дверей — гостеприимно распахиваются. А за ними ждут еще четыре вполне мускулистых дискометателя. И девять не менее крепких (и не более одетых) лучников. Дальше — зловеще потрясают кулаками пять легендарных одноглазых великанов. Посреди лба каждого яростно пылает драгоценный глаз-сапфир.
И лакеи, лакеи, лакеи… Живые. В сине-серебряных ливреях. Впрочем, набедренные повязки этим не пойдут. Слишком мало мышц и многовато жирка. Особенно в области пояса. И боков.
Взгляд Ирии с признательностью остановился на бледной статуе танцовщицы в развевающихся одеждах. Прежде чем в глаза бросились торчащие из приоткрытого рта мраморной девы отнюдь не человеческие клыки. Еще из-под длинного наряда вместо ног выглядывает гибкий змеиный хвост. А глазами служат тревожно горящие угольно-черные агаты.
— Змеиная танцовщица, — пояснил капитан.
Похоже, на сей раз «баронессе» не удалось сохранить на лице «сияющий на солнце лед». От статуи повеяло чем-то… запредельным. Будто невидимая ледяная лапа мягко огладила с головы до пяток. Мягкая, пушистая. С втянутыми десятидюймовыми когтями…
— Легенда прежних времен, — усмехнулась Ирия. Пожалуй, от волнения слишком криво — для наивной юной девы. О чём и сообщило громадное зеркало впереди.
Держи себя в руках!
— Говорят, они существуют и сейчас, — воспользовался поводом завести куртуазную беседу капитан.
Может, и существуют. Раз бывают призраки и оборотни без тени.
— На Востоке.
Хорошо, что именно там. Восток — далеко. И как раз туда Ирия точно не собирается. Любая страна лучше той, где женщина приравнена к скоту.
— Говорят, ни один мужчина не в силах противиться их власти, — таинственно понизил голос капитан.
Что ему нужно — красиво испуганная спутница? Чтобы, пользуясь ситуацией, ее приобнять? Обойдется. К счастью, при лакеях незамужним девицам обниматься с северными капитанами не положено. С южными — тоже, но южане хоть не живут в особняках, где хвостатых и бесхвостых статуй больше, чем людей.
По крайней мере, южане Тенмара.
— Они — прекрасны и таинственны…
Если он сейчас скажет «как вы, баронесса» — она взвоет.
— … как вы, очаровательная баронесса.
Ууу! Выть нельзя.
— Я — прекрасна, как змея? Интересный комплимент…
— О, хвосты — это аллегория.
Какие он умные слова знает. Интересно, знали их восточные дураки, что сначала заперли своих женщин дома, а потом придумали свободных неотразимых красавиц?
— Они означают змеиное коварство красавиц-ведьм.
В самом деле верит в восточные сказки? Вон как глаза загорелись… А ведь не так уж и молод. Лет сорока. Наверняка женат.
Неужели опасается внимания змеедев? Такой, пожалуй, «воспротивишься» — закусает насмерть. А то и хвостом задушит. Потом доказывай, что «аллегория».
— Они — ведьмы? — усмехнулась Ирия. — Тогда истинно верующим можно не опасаться их чар…
— Даже вера не всегда спасает от власти красоты, — капитан бросил выразительный взгляд на спутницу. К счастью — на ее лицо, а не на что другое.
Вот только поклонников — ровесников отца — Ирии и не хватало. Причем в первый же день в Алисином дворце. О чём она вообще думала, вырядившись чуть не под куртизанку?
  
— Ладно, хвосты — «аллегория». А в остальном эти дамы так и выглядят? Я о клыках…
Еще более клыкастый лев взвился на дыбы почти над дорожкой. Вот его можно вполне принять за настоящего.
Эрик Ормхеймский — сумасшедший! Не зря говорят, вся королевская семья — ненормальные. Кроме отца и сына Ильдани.
— Это — тоже аллегория. Впрочем, говорят, девы-колдуньи могут принимать облик змей. Они завораживают мужчин своим пением и танцами, соблазняют… а затем убивают…
Глаза у капитана сейчас… как у Алмы при чтении романа об очередном погубителе дамской репутации. Эриковскому вояке что, скучно жить? Чем иначе объяснить интерес к любви, идущей рука об руку со смертью? В данном случае — танцующей…
— … От подобных оргий рождаются новые змеиные танцовщицы… Но такие истории — не для дамских ушек, — опомнился капитан, поспешно поднося к губам руку собеседницы. И жадно прикладываясь к белой нитяной перчатке.
Забавное ощущение — до сих пор руки Ирии всерьез не целовали. Оказывается, так щекотно. Посоветовать ему чаще бриться? Не поймет.
Кстати, если у дам столь чувствительные уши — зачем вообще нужно битых полчаса всё это рассказывать? Не говоря уже о том, что в Зимнем дворце полно того, что не для «ушек», «глазок» и прочего. Полным-полно. Начиная с хозяина. Первого развратника Лютены… если не считать принца Гуго. Но жирный принц хоть живет не здесь.
— Говорят, они похищают прекрасных юношей… — Капитан уже забыл про чьи-то там уши?
Ну раз «юношей», да еще и «прекрасных», то уж ты-то, любитель зловещих легенд, — в безопасности. В полнейшей.
2
Распахивается очередная дверь, а за ней…
Светлая, пастельных тонов комната, два огромных окна. Море солнца. На всех стенах — фрески. Балы, семейные сцены. Дети, мамы, собаки, кошки… что-нибудь поучительное на заднем плане. То ли детская, то ли светлица совсем юной девушки.
Картину портит лишь расположившаяся кто где компания. Дамы в белом, дамы в бледно-желтом, дамы в светло-розово-поросячьем…
Аж вновь зарябило в глазах. То ли от волнения, то ли от солнечных зайчиков. И всего этого… под цвет ясного дня. В противовес зимним стенам особняка.
Лица слились в нечто непонятно-любопытно-вопросительное. Кажется, смешная толстушка в розовом (какой кошмар — надеть такое при подобной фигуре!) еще смешнее округлила глаза. От восторга или ужаса? Скорее, второе. Потому как вон те две дамы в позднеосеннем возрасте неодобрительно склонили друг к другу седоватые головы. Шепчутся.
Ирия на миг зажмурилась, потом всмотрелась. Кажется, так лучше.
Штук пять девиц примерно ее возраста и немного старше. Еще столько же — дамы зрелой красоты и некрасивости. Десяток с хвостиком — хмурые мегеры в разных стадиях увядания. А бабуля у окна годится в старшие сестры кузине Одетте. Если Эрик Ормхеймский пополняет гарем здесь — распутному принцу не позавидуешь.
— Ваше Высочество, баронесса Ирэн Вегрэ по вашему приказанию прибыла! — объявил считающий себя прекрасным юношей капитан. Таким тоном, будто ее визит — его личная заслуга.
— Ирэн, моя дорогая кузина! — девица, по виду ничем не отличимая от прочих, поднялась навстречу.
Лиаранка от души выругала себя. И чего сразу не отметила единственное в комнате синее платье? С серебряной отделкой.
Ирия маленькими «придворными» шажками направилась навстречу Алисе Ормхеймской.
Легкая улыбка сквозь отражающую поверхность льда.
«Моя дорогая кузина» — неплохое начало. Будем надеяться, прежде «дорогие кузины» не знакомы. Или герцог Ральф Тенмар — не прожженный интриган, а выживший из ума старик.
Алиса Ормхеймская — неожиданно на полголовы ниже Ирии, хрупко сложена. Рядом с «кузиной» в тенмарских цветах выглядит не старше, а моложе. А приветливая улыбка в голубых глазах довершает картину юности и невинности.
Ирия чуть не вздрогнула. Столь явственного сходства всё же не ожидала. Алисе Марэ впору быть родной сестрой Полины Лигуа! Более блеклой, более бесцветной… но кто сказал, что при ее нынешней роли нужно привлекать внимание? Или вызывать желание мужчин?