Строптивая (СИ)

— Нет. Раньше — да. А сейчас — нет. Им повезло, что они встретились. Я видела его, наверное, с полгода назад. Не ощутила ни отчаяния, ни ненависти, ни печали, ни обиды. Ничего. Я отпустила. А он по-настоящему счастлив. Я видела, как она на него смотрит. Она его любит.
— Я бы ненавидела, — прошептала я, до конца не осознавая, правду ли я говорю.
Алина лишь криво усмехнулась.
— Дай себе шанс на счастье, Наташа. Если ты его любишь, то нет преград между вами.
Я кивнула, не в силах что-либо ответить. А потом начала доставать остальные покупки. Наткнувшись на чёрный футляр, я замерла, не в силах пошевелиться. Провела пальцами по бархату, ощущая теплоту и тревогу.
— Тоже подарок?
— Наверное, — сказала я.
Сделала глубокий вдох и открыла. В коробочке лежал браслет из топазов и бриллиантов. Чек благополучно убрали, но мне не нужен был он, я была уверена, что это стоит баснословно дорого.
— Красивый, — нерешительно отметила Алина, а я же просто уставилась на подарок, не моргая, — и ты говоришь, что он тебя не любит?
— Может он перепутал пакеты, и подарок предназначался для его жены?
— Дура ты, Сафронова! — фыркнула на меня Алина, а потом добавила, — такими подарками не разбрасываются!
Я услышала, что Вика проснулась. Так и не прикоснувшись к его подарку, я захлопнула коробочку и отбросила ее на диван. Резко встала и пошла к дочке. Мне нужно переварить сегодняшний день и понять, как я отношусь ко всему этому. По сути же ничего не произошло: встретились, выпили кофе, пообщались. Но этот поцелуй, стирающий реальность, выбил почву из-под моих ног…
*** Утром следующего дня мне позвонил Слава. Я решила уже, что больше его не увижу и не услышу, но он удивил. Слава напросился ко мне на чай. И в случае со Славой, я точно знала, что речь идёт об обыкновенном чае, а не о чем-либо ещё. С Медведем только чаем точно бы не обошлось… Черт, опять я думаю о нем!
Когда Слава пришёл, на его лице я не могла прочитать ничего. Он был, как всегда, вежлив и приветлив. Вика не спала, поэтому сначала мне пришлось развлекать ее, пока сон не одолел юную красавицу, и только потом я смогла предложить обед Славе.
Мы ели борщ. Вчера впервые приготовила сама нормальную еду. До этого были перекусы все время на бегу. Иногда Алина привозила еду из ресторана или заказывала что-то на дом. Руки заняла делом, чтобы не копаться в себе. Я только начала отходить от трагедии в своей жизни, начала снова жить, а тут он, пытающийся пошатнуть мою реальность. Не готова я просто к эмоциям. А с ним будет сложно, чтобы я не решила. Мне нужно время.
Со славой переговаривались о чем-то неважном. А когда я поставила чашки с чаем на стол, наступило неловкое молчание.
— Наташа, — начал первым Слава, а я уже приготовилась обороняться по привычке, — я вчера видел тебя и другого мужчину. Видел ваш поцелуй.
— Я не собираюсь оправдываться, — вздохнула я.
— Я и не прошу, — улыбнулся Слава, а я удивлённо посмотрела на него, — сначала я взбесился. Я тут стараюсь для тебя, ухаживаю, не напираю, а ты с каким-то неизвестным мужиком зажигаешь!
Я смутилась. Все это было правдой.
— Но позже я успокоился и понял, что я делал только то, что хотел сам. Ты мне ничего не обещала, поэтому и злиться я не имею на тебя права, — продолжил Слава.
— Железная логика, — опешила я.
— Но я не хочу быть запасным вариантом. Но и сдаваться я не намерен. Скажи мне, у вас все серьезно? Ты его любишь?
Я лишь горько усмехнулась.
— А что такое любовь? Слава, а ты любил кого-нибудь? — ответила я по-философски, не желая отвечать на его вопрос.
— Любил, — ответил он, не задумываясь.
Я понимала, что речь идёт не обо мне. Но мне не было обидно.
— Почему же не женился?
— Я заболел и…
— Она тебя бросила, узнав, что ты болен? — опешила я.
Слава тихо рассмеялся.
— Не совсем так. Мне не нравится слово ‘бросил’, но именно это сделал я.
— Зачем…
— Ты мастер менять тему.
Я вздохнула.
— Ты меня не любишь, не понимаю, зачем тебе я. Семья для галочки? — не унималась я.
 
— Ты мне подходишь. А любить не обязательно, чтобы быть счастливым. Тем более я испытываю к тебе чувства. Ты мне дорога. Возможно, со временем придёт и любовь. Я даже уверен в этом. Поэтому ответь мне на вопрос, есть ли у меня шанс?
— Я не знаю, — растерялась я, — ничего серьёзного с тем мужчиной у меня нет, но…
— Но?
— Я его люблю, — прошептала я, проглотив ком в горле.
Челюсти Славы сжались, но он молчал.
— Он женат, — добавила я тихо, — поэтому шанса быть с ним у меня нет. Но и тебя я обнадёживать не хочу. Ты мне тоже дорог. Очень. Ты так помогаешь мне, что я готова плакать от каждого доброго жеста. Но… Я думаю, что ты встретишь ту, кто всколыхнёт твою душу. Ту, которая полюбит тебя, а ты ее. И тогда ты мне скажешь ‘спасибо’ за то, что не стала связывать тебя обязательствами.
— Я тебя услышал, — твёрдо ответил Слава и замолчал.
Минута за минутой тянулась долго… Впервыем мне было некомфортно рядом с ним. Под его испытывающим взглядом чувствовала себя неуютно.
— Ты знаешь, чем ты мне так нравишься? — спросил он.
— Нет, — улыбнулась я.
— Своей прямотой и честностью.
Я снова одарила его дружеской улыбкой. Слава поднялся, чмокнул меня в макушку и молча ушёл. Я не знала, как расценивать его уход, но чувствовала, что не хочу, чтобы он уходил навсегда. Он стал мне родным человеком за столь короткий срок.
Глава 29
Наташа
Сегодня я проснулась с каким-то чувством опустошения на душе, хотя сегодня такой радостный день. С детства любила Новый год. Это первый Новый год для моей Викуси, мне бы радоваться, но почему-то непонятная тревога перекрывала все остальные эмоции.
Сегодня ко мне в гости приедет Алина. Последние несколько лет мы собираемся у меня или Алины, чтобы отметить Новый год. Ужинаем, дарим друг другу подарки и потом едем развлекаться куда-нибудь, где есть танцы. За увеселительную программу обычно ответственная Алина, а я за стол и новогоднюю елку. Но, как правило, собирались мы большой компанией, состоящей из друзей, любовников и знакомых. А сегодня у нас практически детская вечеринка. Я, Алина и Викуся.
Не разрешая себе захандрить, я быстро встаю с постели и, пытаясь не разбудить доченьку, принимаю душ. Подсушиваю мокрые волосы полотенцем и слышу, как моя принцесса проснулась.
— Доброе утро, лапочка моя! — говорю я дочке, бережно укладывая ее к себе на руки. Покачиваю, пока крошка не открывает свои глазки-пуговки и не смотрит на меня. Любуюсь ей, ощущая, как тревоги уходят на задний план. Вдыхаю ее сладкий молочный запах и целую в пухлую щечку.
— Какая же ты сладкая! — пою ей я.
Она крошечная ещё, хоть и значительно подросла после рождения. Все знакомые, кто успел увидеть Вику, в один голос говорят, что она моя копия. А я охотно соглашаюсь, потому что мне нравится видеть в ней свои черты. Единственное, пожалуй, отличие от меня — это цвет волос. Вика родилась с черными волосиками на голове. А мои натуральные волосы всегда были насыщенно пшеничного цвета, а в детстве я была натуральной блондинкой. Такой маленький штрих, постоянно напоминающий об ее отце.
Наверное, Вика чувствовала мое состояние все это время, потому что вела себя просто идеально. Она совсем не капризничала, только сообщала мне громким плачем, что она проснулась, а потом сразу успокаивалась. Эти месяцы для меня были, как в тумане. Я только сейчас в полной мере стала наслаждаться материнством, посвящая всю себя дочке, а не горевать от свалившегося на мои плечи несчастья.
Я подмыла мою девочку, поменяла памперс и ночной комбинезончик, который на спинке был немного влажный, при этом постоянно ей что-то рассказывая. Не знаю, понимала ли меня Вика, но периодически мне улыбалась. Искренне.
Беззубая улыбка. Самая бесценная и дорогая.
Я положила Вику на специальный коврик на животик в зале.
— Скоро будем кушать, малышка, — улыбнулась я ей.