Дарья Искусница (СИ)
- Даша, имидж ничто, сейчас жажда все.
Ринувшись в те же кусты обратно, чуть не сбили с ног, не ожидающих подвоха подружек-собачниц.
Провожаемые возмущенным лаем их питомцев, под сердечные проклятия добрых женщин и взгляды недоумевающих встречных, мы понеслись в сторону выхода. Один из песиков еще метров тридцать гнался вслед и, учитывая проявленный фанатизм, его угрозам откусить ногу можно было даже поверить, если бы размер агрессора не был меньше моего ботинка.
- Я так хотела романтичное свидание, - пробормотало мое солнце. – Оставить в памяти встречи, разговоры, как гуляем, взявшись за руки.
Она правда думает, что обычные свидания лучше?
Да у меня никогда так ключом не кипела жизнь. Обычно вспоминаешь прошедшую неделю, с трудом расчленяя ее на дни, путаясь, где среда, а где четверг. И происшествия-то мелкие, письма, назначения, не имеющие никакого отношения к моему «Я», интересам, жизни.
А с Дашей каждая мелочь вшивалась в память, сверкала ярко, вызывала эмоции. Я дышал, смеялся, переживал по-настоящему, даже странно, как раньше жил без нее.
- Именно так правильно, - твердо сказал я. – И твой прыжок за кольцом «в набежавшую волну». И бег наперегонки по парку с собаками. И Дисней с костюмами. Каждое наше свидание – песня.
Мы держались так крепко, что пальцы должны были побелеть. Целоваться на ходу не получалось, поэтому сталкиваясь на мгновение губами, выхватывали воздух друг у друга, стуча неловко зубами, смеясь и снова торопясь к дому.
Не выдержав, сразу после того, как перебежали дорогу, я поцеловал ее в шею, прямо у светофора, под гудение проезжающих машин. Чувствуя, как подрагивает нежная кожа, вздыхает моя Дашка, тает словно мороженное в летний зной.
- Что-то ноги подводят, - прошептала она, сминая пальцами футболку.
- Быстрее побежали…
Господи, если бы мы одни, в лесу, поле, на краю света, то упали бы прямо в траву, но какого-то черта жили в бурлящем городе, нафаршированном зеваками как мойва в банках. Любопытные, жадные взгляды горожан. Они смотрели на нас из окон автобусов, ходили рядом, сталкиваясь потными телами. Только что не оборачивались, потому что, помня о возможной случайной съемке, мы оба старались сдерживаться, не сцепляться телами, руками, зубами, как того до боли хотелось.
- Вот этот, что ли Дарьин кавалер?
У подъезда, когда цель близка, а сил держаться почти нет, нам дорогу преграждают три женщины. Две из них – бабушки божьи одуванчики, а вот третья – крупная женщина среднего возраста в цветастом халате, зачем-то стянутом лентами через плечи, наподобие патронташных ремней.
- Этот тебя топил? – грозно спрашивает она Дашку, тыкая в меня пальцем.
- Не этот, - малодушно отказывается моя девушка.
- Ты чо, с несколькими сразу гульбаришь? – взвивается одна из пожилых женщин.
И я ощущаю себя рыцарем в сияющих доспехах, у которого появился шанс защитить принцессу от троллей. А то живешь-живешь, а погеройствовать негде. Вот он, шанс. Но как же невовремя. А Даша еще ругала длинные безразмерные футболки, сейчас от позора и обвинения в неприличном поведении в общественном месте меня спасал только длинный тканевый край.
- Леди, - уважительно обратился я и трио замерло на полузвуке. Ближайшая ко мне дама даже не закрыла рот, демонстрируя разнообразную и не всегда успешную работу стоматолога. – Восхищен вашей самоотверженностью и заботой о моей невесте.
- Эм… - сказала самая моложавая и боевая. – Ой, правда?
Вот так. Сколько бы женщине не было лет, какая бы хитрая она не была, искреннее мужское восхищение всегда поражает нежное сердце под любым доспехом опыта.
Я действительно рад, что у Даши такие бдительные соседи. Враг не пройдет, зато я смогу наладить полезный контакт.
- Телевизионная передача ошиблась, мы-то с вами знаем как разносятся слухи и легко испортить репутацию честной девушки, - продолжил я, поднимая руку Даши и демонстрируя кольцо.
- Да не то слово. Врут как воду пьют, - подтвердила одна из старушек, надевая очки и внимательно рассматривая доказательство обручения с серьезными намерениями. – Вон бедняжку Ларчик опозорили, такую милую девочку. Я три сериала с ней смотрела, а теперь, вот горе…
На нее зашикали и даже прикрыли плечами. Отчего-то о скандальной актрисе женщины не хотели говорить.
Прощались мы весьма добродушно. Соседки хвалили Дашу и мило смущались от моих комплиментов. За пару минут я успел узнать весь дневной график моей невесты, что парни рядом не крутятся. Только я последние дни. На этом дамы засмущались, хотя не преминули четко назвать время моих посещений.
И мы уже было получили возможность без потерь нырнуть в подъезд, как зазвонил телефон. Вовка… Что ему надо? Знает же, стервец, что я сейчас занят.
- Димон, срочно. У нас очень серьезные проблемы с контрактом, ублюдками из «Сирокко» и твоей репутацией.
- Прямо все вместе?
Я несколько оторопел. Три часа назад подписывали и все было отлично, а тут вдруг новости, да еще проблемные.
- Вместе, дружище. Вместе. Возвращайся. У нас беда.
Глава 27. Тайны молчаливых звезд
Приготовьте завтрак и хорошо поешьте. Сегодня мы ужинаем в аду!
«300 спартанцев»
Можайский неожиданно слинял.
Поцеловал нежно, не стесняясь кумушек. Извинился, уткнувшись лоб в лоб, притиснув к себе с силой. Потом развернулся и уехал, несмотря на мои намекающие попытки его остановить.
Почему жизнь так несправедливо редко дарит одновременно большие деньги и свободу? А некоторые особенно одаренные трудоголизмом вообще работают «двадцать четыре на семь», сутками напролет, не успевая жить и любить, забывая, что у гробов нет карманов.
- Подскажите, а что случилось с Ларчик? – спросила я соседок, завороженно смотрящих вслед Дмитрию.
- Убилася, говорят, - ответила мне седовласая дама, с которой мы часто здороваемся в лифте. Кажется, она живет на этаж ниже. – По новостям передали. Небось, позора не выдержала. На всю страну о ней…
Она покосилась на меня, моргнула и стыдливо замолчала. Да, обо мне тоже на всю страну. И да, мне очень неуютно и иногда страшно. Хорошо, что я не одна, не как несчастная Мария.
Покачав головой, я повернулась к подъезду. И боковым зрением заметила двинувшуюся вслед за Можайским крупную черную машину. Хм…
Ехала она медленно и осторожно. Метров через тридцать после начала преследования вдруг остановилась и свернула на боковую улицу. Кажется, я начала что-то лишнее придумывать. Уже и на размер и цвет машины пугливо реагирую. Где-то я уже слышала похожее описание...
Может быть и совпадение, но что-то такое говорила Мила, а потом Можайский уверял, что детективов нанимал исключительно для общего сбора информации. Никакого преследования и разговоров с соседями, дескать, его люди не затевали. А с кем тогда говорила моя сестра?
Весь вечер я пыталась обдумывать материал для нового стрима по детским нарядам, но постоянно ловила себя на том, что включаю и выключаю телевизор, листаю новостные ленты в интернете, рассматривая фотографии покончившей с собой Ларчик. И постоянно крутилась давным-давно не посещавшая меня мысль – а не позвонить ли сестре.
Наконец, утром я не выдержала и, выпив чашку крепкого кофе, схватила трубку.
- Привет. Я на минуту. Подскажи, пожалуйста, а что за человек был в черной машине, помнишь ты рассказывала? Ты его еще за Можайского приняла.
В трубку пренебрежительно фыркнули.
- Опомнилась, чудо. – Мне кажется или голос сестры звучал торжествующе. – Я тебе предлагала с ним помириться, помнишь? Говорила, что, если будешь дурить, сама его заберу? Ну так чего звонишь? Отлились кошке мышкины слезки? Не верну я тебе его, выкуси! Мы с Димочкой уже встречаемся, он меня к себе зовет. Завтра полетит в свою Америку, чтобы готовить документы для меня. Не все тебе у меня женихов отбирать.
И бросила трубку.
Ничего не понимаю. В каком смысле встречается? Какая Америка? Мою сестру явно обманывал водитель подозрительной машины, выдавая себя за другого человека. Благо искать информацию Мила не любила, обманываться сама была рада, а интервью Можайский не давал, и максимум, где его могли попытаться разглядеть телевизионные обыватели – на ночной фотографии у реки.