Мера человек (СИ)

Происходило это без боли, а вот трансформация обратно, если задержишься в нулях надолго, была очень мучительной. Да и, чем дольше, я начинал сомневаться, что смог бы дотянуться до меры человека.
Обратно меня закидывали либо Хали, либо Белиар, мне же для этого требовались титанические усилия.
Так, после нескольких трансформаций, я сидел на земле, пытаясь отдышаться. По привычке прижал ладони к земле, ощущая присутствие Инфериора.
Одежда была заметно вымазана, по лбу катились грязные капли пота. Да, боец никудышный, после такого… Мне сначала представлялось, как я в бою перекидываюсь по несколько раз в нуля и обратно, но на деле это оказалось почти невозможно.
Тем более, мои спутники тоже теряли силу, на что они сейчас и пожаловались.
«Когда ты человек, Марк, мы раскрываемся больше. Помнишь, когда ты был нулём?»
Я кивнул. Хотя для себя разницы большой не видел, но, если уж они говорят.
Энергия Инфериора затекала внутрь через ладони, и спутники внимательно смотрели на это.
«Марк, я всё думаю над этим «избранным».»
«Пернатая, а ведь ты права…»
— О чём вы?
«Может ли статься так, что… ну… помимо Неба и Бездны есть ещё что-то?»
Я мысленно спросил это у Инфериора, но тот только молчал. Он никогда не разговаривал. И продолжал накачивать в меня энергию.
— Не знаю, в общем, — сказал я, — Когда я пользуюсь стихией воды, тоже возникает такое ощущение, что она может думать.
«Материнские стихии», — одновременно сказали ангел и демон.
Моя рука легла на копьё. Рассуждать можно вечно.
«Нет, хватит с копьём. Марк, бери меч.»
Я сходил к избе. Плетёная рукоять легла в руку.
«Выше. Чуть повыше. Расслабь руку, для тебя же это лёгкий меч. Он — продолжение твоей руки.»
Халиэль Огненная Плеть превратилась в строгого наставника. Я делал движения одно за другим, часто не понимая, зачем, но ангел только огрызалась, едва я пробовал спрашивать.
«Тут не понимать надо. Если бы рядом был живой противник, у тебя бы не возникло вопросов.»
Мы занимались без магии, я только бросал время от времени сканер, проверяя обстановку вокруг деревни. И чуть не проспал появление Скойла…
Зверь появился у входа на ристалище и бросил многозначительный взгляд на разорванную ограду. Но даже не повёл бровью, лишь кивнул в сторону избы:
— Померить бы броню.
Его взгляд упал на красную руку, которую я забыл прикрыть тряпицей. Зверь зажмурился, прижал два пальца ко лбу… и медленно выдохнул.
«Сдаст, сволочь. Точно говорю, поднёбыш, сдаст он нас!»
— Всё можно объяснить, мастер, — сказал я.
Тот только отмахнулся:
— Моё дело звериное…
Броня оказалась впору.
Кожаные нагрудник, наручи, сапоги. На них аккуратными лоскутами нашиты сильверитовые вставки. Мастера постарались, подлатали все колечки, и доспехи выглядели, на первый взгляд, шикарно.
— Ты помог Лунному Свету, примал, — Скойл только усмехался, глядя, как я оглаживаю обновку, — Мы помогаем, чем можем. Пока ещё что-то осталось от клана.
Я улыбнулся, разглядывая морду скалящегося Белого Волка на нагруднике. Она была украшена сильверитовыми колечками, и получалось, что глаза и клыки хищника блестели, чуть ли не горели яростным огнём.
— Лунный Свет и Белые Волки, — кивнул Скойл, — Дикой было бы приятно.
— Она жива, мастер, — я похлопал его по плечу.
Шлем был обычным железным шишаком, с кольчужной бармицей, и не скрывал лицо. Я вздохнул, крутя его в руках. Всё равно потеряю через пару боёв.
Мы взяли деревянные мечи, или клавы, как сказал Скойл. Помнится мне, Скорпионы тоже так называли…
Зверь молча помогал мне тренироваться. У него были навыки владения мечом, но даже он удивлялся, когда я под руководством Хали обезоруживал его. Наставник никогда не видел таких движений.
«Эх, Небу не понравится, что звери узнают секреты Медоса», — вздыхала Хали.
«Вы, ангелы, своё скрываете, а в чужое руки по локоть суёте», — проворчал Белиар.
«Небо — это порядок. Мы должны следить, чтобы законы не нарушались».
 
«Ага, один такой уже сверху сидит, законник».
Хали обиженно замолчала, а я продолжил отрабатывать удары.
Через некоторое время Скойл попросил снова показать, что я умею с землёй. Он оказался вполне доволен, хотя считал, что я мог бы продвинуться намного дальше. «Каменная рубашка» его впечатлила, он же и подсказал некоторые особенности.
— Ты выпускаешь чувство на всё тело. Тебе пора уже контролировать эту энергию, выделять её в отдельные пучки…
«А зверь дело говорит, поднёбыш. А то ты только орёшь да раскидываешь энергию во все стороны.»
«В чём-то демон прав, Марк. Частица Абсолюта даёт тебе много силы, поэтому ты её не экономишь.»
Я стиснул зубы. Сколько вокруг советчиков развелось. Ты, говорят, талант, но без мозгов.
— Вот так? — с раздражением спросил я, открывая щели в земле за спиной Скойла.
Когда в небо улетели пули, наставник застыл, поражённый.
— До чего же это…
— Талантливо, да? — спросил я с лёгким сарказмом.
— Нет, просто. До чего же просто, — он только качал головой, — Ведь это настолько малое воздействие, что даже звери способны, если не первушники.
Мне сразу вспомнилось, как Скойл не хотел рассказывать о секретной технике слияния со стихией. Будто это под запретом, потому что может навредить высшей мере. Получается, то, чему меня научили горные ящеры, тоже будет секретом.
Я снова открыл щели, но в этот раз не стал выискивать в грунте твёрдые камни, а просто распылил завесу из пыли.
Скойл одобрительно закивал… а потом разогнал это облако одним движением руки. Даже наметил пыльный поток рядом со мной, намекнув, что маг воздуха спокойно может использовать это против меня же.
Судя по озорном блеску в глазах, зверь тоже, как говорится, выпендрился.
Воздух. Я закусил губу — столько бился с воздушниками, видел, на что они способны, и эта стихия всегда была для меня недостижимой мечтой.
Она у меня до сих пор не появились, и даже Скойл тут ничем не мог помочь…
Хотя.
«А ты пробовал, Марк?» — весело спросила Хали.
— Что? — наставник остановился, заметив, что я застыл.
— Как управлять воздухом?
— Но ты же… — Скойл потёр подбородок, — Для начала, любую стихию надо ощутить. Неужели не помнишь?
Я поджал губы. Помню только землю, как она ворвалась в моё сознание. Помню воду, с каким трудом я её звал, и только земля помогла ощутить.
Помню огонь, который появился у меня вместе с демоном — он ворвался вместе с горящей яростью. И эту стихию я тоже толком не освоил. Да и сейчас не особо могу…
А вот воздух.
Мысль о том, что у меня может быть четвёртая стихия, зазудела так, что Скойл засмеялся:
— Да что такое, примал? — он прищурился, — Сколькими ты стихиями владеешь сейчас?
— Три, — ответил я, прикусив губу, — Если не считать стихии духа.
— Вот же… дерьмо-то нулячье! — брови наставника подпрыгнули, — Ты в мере человека, и у тебя не закрылись первобытные стихии, а только больше появилось.
Он так и продолжал смотреть на меня круглыми глазами.
«А зверь ведь шарит, поднёбыш. Обычно с ростом меры усиливается стихия духа, а она дарит такую магию, что первобытные стихии и не нужны.»
Я вспомнил Жёлтого Приора. Да, такую магию, позволяющую задушить противника за тысячу километров, я бы тоже освоил.
— Помнишь, что я говорил про основу?
— Ну, одна стихия всегда сильнее?
— Именно. И только через неё можно ощутить другую.
И он, снова двинув ладонями, поднял с земли пылевое облако, и завертел вокруг нас. Впрочем, уже через несколько секунд он отпустил, на его лбу появилась испарина.
 
Пыль осела сама, поддуваемая лёгким ветром.
— Мне недоступны человеческие силы, — улыбнулся Скойл, усаживаясь на землю, — Поэтому надо отдыхать.