Сыны мести (СИ)

Ормар несколько раз обошёл наши ямы и, затянув другую песнь, направился к Броки. Парень поднялся — я видел только его босые ноги, подол рубахи и нож, стиснутый в правой руке. Они подошли к моей яме. Я беспомощно наблюдал, как Броки склонился надо мной, взял клинок обратным хватом и направил в себя.
— Неее…
Из моего горла вырвался только бессвязный хрип. Старуха забила в свою железяку ещё быстрее и завопила так, что мне заложило уши. Ормар выкрикнул воззвание к Гродде.
— Обмен! — гаркнул он, и птицы взмыли вверх с деревьев.
— Обмен! — взвыла старая Гарда и оглушительно ударила о железо.
— Обмен, — шепнул Броки, взглянул прямо мне в глаза и улыбнулся.
А затем вонзил клинок себе в грудь.
Овраг наполнился криком, и я не сразу понял, что кричал именно я. Вспыхнули костры, вытянулось пламя факелов. Мир закружился в бешеном хороводе искр, у меня перед глазами поплыли лица, ветви, огни. Я забился в судорогах. На меня лилось что–то горячее и мокрое — должно быть, кровь Броки. Он обмяк и начал заваливаться на меня, но Ормар, продолжая петь жуткое славление Гродде, подхватил его подмышки.
Старуха вытащила нож из груди Броки и подставила железную чашу под рану, и туда хлынула кровь. Ормар стёр руны с моего лба, обмакнул в кровь пальцы и принялся рисовать на моём теле новые вязи, а затем проделал то же самое с Броки. Меня затрясло, сначала окатило нестерпимым жаром, и тут же бросило в могильный холод. Я забился в конвульсиях, вывалил язык. Кажется, изо рта пошла пена.
А затем меня наконец–то накрыла долгожданная тьма.
* * *
Я открыл глаза и поёжился от холода. Всё вокруг было блёклым, серым, безжизненным. Небо — или то, что было над моей головой — оказалось безлунным и было плотно затянуто свинцовыми облаками. Я стоял на пологом берегу широкой реки. Меня окутывали слабые потоки ледяного воздуха, и я даже мог разглядеть их. Бледные и белёсые, словно клочки тумана, они плыли над серой бесплодной землёй и тёмными водами. Я шагнул вперёд, топча сухие стебли трав, прошёл дальше и огляделся, пытаясь найти хоть что–то в этом странном месте. Здесь не было ничего, кроме острых высоких камней, тумана и жухлой травы.
А затем я увидел её. Высокая — выше самого Халлварда — фигура медленно шла в мою сторону. Я даже не сразу понял, что это была женщина — до того худой она оказалась. Одежда её была сплошь чёрной и чем–то напомнала плащ Ормара, но когда она приблизилась, я понял, что все её одеяние было сделано из чёрных птичьих перьев. Длинные худые руки были обнажены и испещрены древними рунами. Я робко взглянул в её лицо и отпрянул от неожиданности. Левая половина лица принадлежала юной прекрасной девушке, а правая была старушечья. Волосы слева были черны как смоль, а справа — белы, как снег.
— Гродда, — тихо проговорил я, и из моего рта вырвалось облачко пара.
Богиня смерти подплыла ко мне, шелестя перьями платья. Её голову венчал сияющий обруч. В легендах говорили, что его для Гродды выковали из лунного света лучшие мастера волшебного народа гнавов.
— Приветствую тебя, Хинрик. — Она не улыбалась, но голос богини оказался очень мягким и приятным. Успокаивающим, утешающим. — Не бойся. Твой наставник предложил мне душу на обмен, и я приняла её.
Богиня дотронулась пальцами до моего лба. Я вздрогнул от прикосновения, но миг спустя понял, что окружавший меня холод отступил. Исчезли рваные потоки тумана, небо сделалось золотистым. Краски возвращались в мир, и вот уже под моими ногами зеленела трава, на камнях блестел росой мох. За спиной Гродды на самом горизонте возвышались стены и тонкие башни неведомого мне города, и я увидел, что река несла свои воды к нему.
— Я сняла с тебя свою печать, Хинрик, — пояснила богиня. — Мы встретимся позже. Но однажды это непременно случится. Смертны всё, и даже боги.
Я кивнул, не находя слов. Оцепенение отпустило меня, по венам снова побежала кровь, а в голове роилось множество мыслей. Но я не знал, какие вопросы задавать. Слишком много всего вертелось на языке.
 
— Что будет с Броки? — наконец выпалил я. — Он…
— Он встретится с братом и роднёй. — Богиня взмахнула тонкой рукой в сторону далёкого города. — Я встречу его и отведу в своё царство, где он пробудет до тех пор, пока его душа не будет готова вновь вернуться в ваш мир.
— И он не будет мучиться? Обещаешь?
Сейчас меня больше всего волновало именно это. Так хотелось не просто предполагать, но точно знать, что Броки будет вознаграждён за свою жертву.
Гродда снисходительно улыбнулась.
— А ты дерзок! Мало кто осмеливаться брать обещание с богов. Но я не сержусь. И я не мучаю души, которые беру на попечение. Броки ошибался, но хорошего он сделал больше, чем плохого. Поэтому его ждёт достойная вечность. О Броки больше не беспокойся, Хинрик. Тебе следует подумать о собственном будущем — о том, каким оно теперь станет. Ты же знаешь, что за колдовство, что совершит твой наставник, последует расплата?
Я кивнул.
— Да. Но как я буду платить?
— Ты уже начал расплачиваться, Хинрик. И плата весомая.
— Какая?
— Увидишь и узнаёшь. Несколько раз я возьму с тебя плату, и каждый раз ты поймёшь, что это была я. А теперь уходи, Хинрик. В моих владениях тебе ещё нет места.
Богиня взмахнула рукой. К берегу пристал небольшой кораблик из чёрного дерева с резной волчьей мордой на носу. Он нёс только одного путника, и я его узнал.
— Броки!
Гродда спустилась к берегу. Броки робко ей улыбнулся и застыл в нерешительности. Я наблюдал за таинством, затаив дыхание. Богиня шагнула ближе, и воды реки словно застыли — Броки без труда спрыгнул на золотистый песок. Гродда протянула к нему обе руки, и мой спаситель сложил свои пальцы в её. Я увидел, что у него на лбу сияла печать с руной Грод. Значит, вот как это выглядело со стороны.
Богиня повернулась ко мне и молча кивнула на корабль.
— Прощай, Хинрик. — Броки напоследок улыбнулся мне, не выпуская рук богини. — Проживи свою жизнь достойно.
Я кивнул и перелез через низкий борт не то корабля, не то большой лодки. Посудина тут же отчалила и принялась уносить меня в противоположном от города направлении. Я видел, что Гродда взяла Броки за руку, и вместе они направились к стенам подземного царства, но вскоре река совершила поворот, и они скрылись из вида.
— Спасибо, — выдохнул я.
На меня накатила такая сонливость, что я не смог ей сопротивляться. Устроившись на носу лодки, я подложил руку под голову и провалился в блаженный сон.
— Ты уже начал платить, — раздалось в моей голове. — И заплатишь не раз.
  
Глава 15
 
Первыми вернулись звуки — я слышал потрескивание поленьев у очага, тихие голоса. Затем пришли запахи — смолистый дым еловых поленьев, горечь листьев полыни, аромат свежего хлеба. Я жадно втянул воздух ноздрями, распахнул глаза и откашлялся.
Рана ныла, но эта боль не имела ничего общего с тем кошмаром, который едва не угробил меня до ритуала. Я неуверенно пошевелил пальцами — руки работали, дотронулся до живота. Будет шрам, но и ладно. Голова оставалась немного мутной.
— Очнулся!
Я с опаской повернул голову на голос Конгерма. Птицеглаз первым оказался возле моей лежанки.
— Пить, — попросил я. — Пожалуйста.
Конгерм кивнул и ринулся куда–то прочь за водой. Я огляделся. Большой добротный дом с просторным общим залом. Явно рассчитан на большую семью. На полу свежая солома и луговые травы для аромата, очаг жарко растоплен, над огнём висел большой котёл с чем–то вкусным. Едва я принюхался, живот свело от голода.
 
Ормар сидел у очага, но поднялся, услышав мой кашель.
— Жив, хвала Когги, — выдохнул он, склонившись надо мной.
— Тогда уж Гродде, — прохрипел я. — Долго меня не было?
— Два дня. — Начертатель осмотрел мою рану и кивнул. — Теперь пойдёшь на поправку, но это будет не очень быстро. Старуха неплохо тебя заштопала, когда выпускала лишнюю кровь.