Развлечения для очень взрослых девочек (СИ)
Глава 3
3.
— Ну, вот, Ольга Владимировна, сделаем Вам полное обследование. Сегодня ЭКГ с нагрузкой, завтра УЗИ утром, потом Холтер, — потирал ладони лечащий врач, — Вот, Степченко, Вы сделаете УЗИ, — Краснов ткнул пальцем в худого бедного юношу-интерна, мнущегося рядом. А Вы, Вересова, проследите за ЭКГ. Холтер я проконтролирую, если успею с кафедры вернуться.
Лёля кивнула, соглашаясь.
Виктор Алексеевич вёл себя весьма значительно. Всем своим видом демонстрируя, что его время дорого и на мелочи разбрасываться он не намерен.
Степченко смотрел на него с неким сарказмом во взгляде, а вот Вересова, полноватая и русоголовая, с благоговейным ужасом. Все эти нюансы взглядов были хорошо знакомы Лёле. Всё-таки она проработала в школе уже почти пятнадцать лет.
— А надолго я здесь? — таки решилась спросить она.
— Это как пойдёт. Дней десять. А куда вам торопиться? Весна ж на дворе. Лето скоро.
— У меня экзамены.
Эту реплику врач оставил без внимания, собрав бумаги и засунув ручку в карман белоснежного крахмального халата, выплыл вместе со свитой из палаты.
Ещё утром, когда санитрака, громыхая ведром, ввалилась в палату и принялась возить тряпкой, не особо дотягиваясь до углов, Лёля слышала, как в коридоре медсестры обсуждали предстоящий обход с заведующим. И полный ахтунг в отделении. Ибо сейчас всем мало не покажется.
Правда потом доносилось ещё "Срочно в приемное" и "Он на операции". Лёля решила, что Краснов и есть тот самый страшный завотделением.
Лёля никогда не думала, что лежание в больнице отнимает столько сил. Правда был ещё вариант, что этих самых сил у неё просто не осталось. И брать было неоткуда. Едва она задремала после визита врача, пришла медсестра с лекарствами и уколами.
По фамилии Лёлю не называли с института. Сама она ко всем ученикам обращалась исключительно по имени. А к старшеклассникам ещё и "на Вы". Знаком её особого внимания было обращение по имени отчеству. Особенно это радовало почему-то именно пятиклассников.
Здесь так баловать её не собирались. "Склодовская, таблетки", "Склодовская, капельница", "Склодовская, укол".
Хорошо ещё про Кюри не вспомнили. А может были не в курсе существования первой в мире женщины — нобелевского лауреата.
После обеда, к слову, вполне приличного, чем-то напоминающего детсадовский, Лёля очень надеялась отключиться. Но зычное: "Склодовская, на ЭКГ" не оставило ей шанса.
Лёля сползла с кровати. Голова снова кружилась. Ноги дрожали. Когда медсестра заглянула во второй раз "Склодовская, ну где ходите то?", Лёля как раз почти дошла до двери.
Медсестра смерила её взглядом. И умчалась куда-то. Видимо, показывая дорогу. Лёля как раз выползла в коридор. И стекла на ближайшую банкетку. Прислонилась затылком к стене.
В такой позе её и застала интерн Вересова Ирина Александровна. Только взгляд у девушки был совсем не такой, каким она смотрела на своего руководителя практики. И откуда только взялась эта надменность?
— Склодовская, ну и сколько я должна ждать?
Ох, зря она это.
Лёля умела переключаться в режим "Ольги Владимировны" даже в бессознательном состоянии.
— Ничего, Вересова, не переломитесь, — точно в тон ответила ей уже Ольга Владимировна, — Вам в голову не пришло, что пациенка, которая поступила в отделение без сознания, не может развить через двадцать два часа вторую космическую скрость? Кто Вам, Ирина Александровна, позволил общаться со мной в таком тоне?
Пухлая физиономия Вересовой пошла красными пятнами.
— Извините, — едва слышно выдавила из себя молодая доктор.
Лёля подумала, что это прям талант у девушки — быть таким хамелеоном.
От мысли, как собраться с силами, её отвлек Сергей Анатольевич Степченко собственной персоной. Сделав покерфейс, он подвез к сидящей Лёле коляску. Подхватил её на руки и мягко переместил в кресло. Лёля успела рассмотреть в его глазах весёлые искры.
"Стоило выглядеть, как привидение, чтобы мужики меня, наконец, носили на руках, " — мелькнуло в голове.
Глава 4
Сергей, несмотря на свою худобу, оказался крепким парнем. Из кресла Лёля тоже была подхвачена и перемещена на кушетку.
Он осторожно придержал больничный халат, из которого она неловко выпутывалась. Стал вместе с Вересовой размещать электроды, предварительно грея каждый ладонями.
На "нагрузку" её бережно подняли. Лёля сунула ноги в казенные тапочки. Сама дошла до дорожки. Медленно пошла по ней.
— Голова не кружится? — Степченко стоял рядом, готовый поймать.
Вересова старалась глаз на пациентку не поднимать. Что ж, значит ей хоть сколько-то действительно стыдно.
Уже доставив Лёлю обратно в палату, Сергей ещё раз переспросил про самочувствие.
— Спасибо, доктор, уже неплохо.
— Ольга Владимировна, Вам есть кому вещи привезти? — кивнул на больничные тапки и халат, — Я могу помочь. Телефон есть чем зарядить?
— Спасибо большое, вечером подруга должна приехать. Всё привезти. А вот от зарядки не откажусь.
— Вы ведь учительница?
— Да. Математик. Прочитали в карте?
— Нет, это чувствуется. У меня старшая сестра в школе работает. Только она историк. И у неё получается ставить на место всего несколькими фразами, — улыбнулся Лёле интерн, прежде чем скрыться за дверью.
На самом деле Лёля ненавидела применять этот менторский тон голоса. Все её ученики знали, что для привлечения внимания Ольга Владимировна говорит очень тихо. А сердитая — так и вовсе замолкает.
Единственный человек, не воспринимавший эти манипуляции голосом, её мама, произносила одинаковые фразы и дочери, и мужу: "Лёлик, выключи учительницу! Вова, выключи адмирала!" Оба мгновенно подчинялись.
Как только начались часы посещения, появился сын Лёлиной соседки по палате, пожилой очень полной дамы со сложной причёской. Третью женщину выписали ещё утром.
Мужчина смерил Склодовскую презрительным взглядом. Она поежилась. Действительно, мало кто будет уютно себя чувствовать в казенной одежде и без возможности почистить зубы.
Дальше эти двое разговаривали и вели себя так, будто никакой Лёли рядом нет вовсе. Ей отчаянно захотелось выйти в коридор и не слушать чужие разговоры. Но первый лечебный день вкупе со вчерашними приключениями не оставили сил. Оставалось только прикрыть глаза и терпеливо ждать, когда придут к ней.
Глава 5
Кирка налетела вихрем. Звук её шагов Лёля услышала за минуту до появления подруги на пороге палаты.
Сначала каблуки звонко стучали по коридору, потом послышалось сдавленное: "Verflixt und zugenäht!" (Блин!), и в дверях появились сначала объёмные пакеты, а потом и она, поправляя синюю бахилу, болтающуюся на острие её умопорачительных каблуков.
— Всем добрый день! Вот скажи, Лёлик, зачем эти бахилы нужны? Тем более на мою обувь. Посмотри, на кого я похожа! Как пингвин, ей богу, — пропела Кира Виртанен и кинулась к подруге.
— Привет! Хорошо, что ты приехала, а то мне тут совсем грустно.
— Да, уж, весёлого мало, — оглядела её Кира, взглядом показала на соседку с сыном.
Те поначалу вытаращились во все глаза. На приветствие не ответили. А теперь старательно делали вид, что им совершенно не интересно, о чем говорят подруги.
А зрелище и вправду того стоило. Носительница северо-европейских генов была чудо как хороша.
Натуральная блондинка со стильной короткой стрижкой. Кукла, а не учитель иностранного языка. Кира одевалась просто. Но в этой простоте остро ощущалась реальная стоимость такого гардероба. "Мы не дешевле денег!" — цитировала она старый советский фильм. *
Лёля очень ценила эту дружбу. Кира была на три года моложе. И с первых дней ее работы в школе, они как-то прикипели друг к другу. Виртанен стала третей в их компании. Тем самым закрепив "нечеловеческий треугольник" или "чумовое трио", как звали их коллеги, ученики и родители.